— Мой, — послышалось с соседней кровати. — Отдай, он мой!
Остатки сна-забытья мигом слетели с Славика. Он прислушался. На соседней койке, той, что справа от двери, слышались приглушенные голоса.
— У тебя опыт большой, ты и на бумаге напишешь! Отдай диктофон! -настаивал мальчишечий голос.
— У меня опыт, а потому я быстрее надиктую и тогда тебе отдам! -возразил другой голос, повзрослее, показавшийся Славику знакомым. — И вообще — потише, а то гостя разбудишь...
— Ладно, на твой... мой диктофон и диктуй, только в коридоре, а то точно гостя разбудишь... — в шепоте паренька послышалось плохо скрываемое злорадство...
Хлопнула дверь. Минуту спустя послышалась возня. Кто-то кидал свои шмотки, методично набрасывая их на спинку стула. Когда очередная вещь пронеслась над Славиком и вместо скрипа стула послышался звон чайной ложечки об пол, юный контрабандист довольно прокомментировал:
— Промазал! — и открыл глаза.
Глаза Славика уже привыкли к сумраку, да и вышедшая на небо полная луна щедро дарила свой свет. И в синеватых лучах ночного светила Славик внимательно разглядел пацана. На вид — лет четырнадцать, стройный до худобы, медноволосый, он был по всему телу покрыт крупными и светлыми веснушками. Причем на груди эти веснушки были более густы, идя от плеч и шеи и сходясь к "солнечному сплетению" ярко выраженным треугольником. Из одежды на нем были лишь узкие плавочки да наручные часы на широком браслете. Все же остальное тело просто лучилось от обилия веснушек!
Паренек присмотрелся и хмыкнул:
— Ну и промазал! Утром подберу. Все равно в чашке чая не было...
— Ага, я его выпил... — зачем-то признался Славик. — А ты тут живешь?
— Живу пока. Вместе с другом. Ладно, потом поговорим... А то я таки забуду все мысли и впечатления...
С этими словами веснушчатый достал из выдвижного ящичка под кроватью лаптоп и, положив его на подушку, плюхнулся на постель. Волной залопотали, зашелестели под умелыми пальцами клавиши. Славик завистливо вздохнул: несмотря на все тренировки, он набирал тексты куда медленнее, раза в три-четыре... Взять, что ли, уроки скорописания у этого конопатого пацана? А ведь мальчишка печатает вслепую: подсветка экрана не работает, так что на клавишах — сплошная темень!..
За дверью слышались невнятные бормотания второго обитателя этой комнаты — видимо, по-прежнему мучил диктофон. Интересно, кто их двоих быстрее завершит?..
Мальчишка оторвался от клавиш и повернулся к Славику:
— Ты недавно тут?
— Час, два, не больше...
— Я не об этой кровати, — улыбнулся пухлыми губами мальчишка, — Я о Городе.
— Городе?
— Ты не похож на местных. Мне кажется, что ты пришел откуда-то, Странник.
— Тимка разбирается в чужаках! — донесся из-за двери знакомый, но по-прежнему нераспознаваемый голос.
— У кого-то диктофон освободился? — тут же обрадовано вопросил мальчик. В ответ за дверью вновь неразборчиво забормотало.
— И вот так всегда... — улыбнулся паренек и вновь зашелестел клавишами.
— Тебя, как я понял, Тимофей зовут. Пожалуй, стоит представиться в ответ: Славик.
— Приятно познакомиться, — мальчишка вновь оторвался от истязания лаптопа. — Только меня, вообще-то, не Тимофей, а Тим зовут. Как и моего отца. Кстати, Славик — это более десятка имен. Какое из них у тебя?
— Не понял, какое "более десятка"? — в голосе Славика скользнуло недоумение.
Тим перевернулся на спину и, глядя в потолок, принялся перечислять:
— Болеслав, Бронеслав, Брячислав, Буреслав, Владислав, Вячеслав, Гореслав, Горислав, Зореслав, Изяслав, Лучеслав, Мечеслав, Мирослав, Мстислав, Родослав, Ростислав, Святослав и, наконец, Ярослав!
— Восемнадцать. Пять, — равнодушно зевнул контрабандист.
— Что "восемнадцать, пять"? — на этот раз настал черед недоумевать Тиму.
— Восемнадцать имен ты назвал... — поучительно начал Славик. — А мое — пятое: Владислав.
— Счетная машинка... — донеслось из-за двери и тут же возобновилось бормотание.
— А мне он говорил об одном твоем тезке... — при слове "Он" Тим кивнул на дверь.
— Смешно: администраторша считает, что вы — отец и сын. Что — так похожи?
— Есть сыновья, более похожие на матерей... Так что смотрят тут не на сходство физиономий, а на характеры... А вот в этом мы чем-то похожи, видать, раз принимают...
— А как вы встретились? — осторожно спросил Славик. — И еще — твои родители не возражают, что ты тут с кем-то... не родственником... обитаешь где-то на задворках Вселенной?
— Мои родители далеко... — он вздохнул... — Не в "Где", а в "Когда"... Они жили лет пятьсот назад... А я, сбегая от Инквизиторов, смотался в какую-то дырку, лишь бы Инспектор-Инквизитор не нашел, и провалился вот во времени. В будущее. И теперь уже два года странствую вместе с тем, к кому прямо в особняк вывалился... Назад мне, похоже, уже не вернуться... Хотя и сейчас нас мотает взад и вперед по временам и весям... А тут... Тут странное ощущение. Вроде никто и не гонит, все относятся дружелюбно или по крайней мере корректно, и все же — чужой среди своих...
— Так изменился бы. Попробовал бы, хотя бы...
— Легко сказать — попробовал бы! А если я просто — другой? И не только в мыслях, в мировоззрении дело! А то, что при Нашествии на меня ничто не повлияло? Все вокруг поразмагничивались, а мне хоть бы что?! Ваши, и те от Нашествия пострадали практически все. Ну, почти все!..
— Наши?
— Ага. Я и про землян, и про Воинов, что повадились в этот мир... Да еще после одного случая стал я чувствовать людей немного иначе... Словно вижу в них что-то хорошо скрытое от других... Сущность и что-то еще... Кстати, вот еще одно: на днях столкнулся на улице с этаким тысячелетним пацаном, ну, Томом, так он сперва за катану свою ухватился, когда почувствовал меня, а затем тщательно так присмотрелся и говорит мне: "Нет, ты не из наших... Фонишь — не спорю. Излучаешь — да. Имеешь Силу -согласен. Но ты — смертный. Кто ты, чужанин?" Чужак...
— Не "чужак", — машинально поправил его Славик. — "Чужанин" -значит "пришлый", родившийся не здесь... СТОП! — Славик аж подскочил: — Ты видел Тома?! Где он?
— Не в Городе. Когда я его встретил — он уходил с Лассарой. И знаешь, что странное? Лассара не показался мне чужаком! А вот Том — он явно чувствовался... Как бы это определить?.. Понимаешь — дико: простой мальчишка вдруг кажется чужеродным, а крылатый парень, которого в средневековье сожгли б на костре как демона — кажется своим, словно родился и вырос в нашем Городе, среди нас... А я вот — чужой. Чужак... Прямо хоть бери свой мозг и размагничивай его, как дискету, чтобы снова стал чистеньким, "своим" для Города. Размагнитить — а затем записать: пошлости — двадцать процентов, хитрости — пятьдесят два процента, умения предавать и использовать других — пятнадцать, цинизма — десять, если что осталось -вписать немного ума. Разума, в смысле. И — ни в коем случае не вписывать совесть: неходовой это нынче товар...
