— Господа, надеюсь, никому не пришла в голову гениальная мысль отдать охране приказ стрелять в меня, когда я выйду из здания.
Рашель и Рено обменялись улыбками.
Как хорошо, что с ними не нужно иметь дело. Не нужно особенно иметь дело. Даже с лучшими из них. Ростбиф был прав, прав, что не пускал его сюда. Хотя… давай, дружок, поговорим об этом через десять лет. Может быть, ты еще дорого отдашь за возможность посмотреть в зеркало и увидеть там Рено. Или Стеллу.
Он сунул руку в карман форменной куртки, вышел, вдохнул свежего воздуха, зашагал вниз по склону, какое-то время ожидая пули. Свернул в длинное здание служб, спустился в бойлерную. Удерживать гранату больше не было смысла — Эней вынул ее из кармана и вернул предохранитель на место. Поднялся в раздевалку.
— Салям, Нури, — выныривая из женской раздевалки, сказала Милла.
Он улыбнулся как можно теплее.
— Я поехал за продуктами.
— Так вчера же…
— Так заказы же, — удивился Эней.
— Ну конечно, извини.
За продуктами можно было ехать без формы — граната перекочевала в карман собственной куртки Энея. Форменных брюк он сегодня не надевал совсем — что, конечно, повлекло бы нагоняй, и даже штраф, заметь его старший смены, но как раз это Энея волновало меньше всего.
Зашел в гараж, кашлянул на всякий случай — хотя человек, которому положено было оказаться в гараже пять минут назад, мог опознать его и без кашля.
Эней сел в кабину. Он не рассчитывал, что единственную уехавшую машину так просто оставят в покое — но крепко надеялся на то, что этого не рискнут делать в открытую, и на то, что противник замешкается, когда откажет связь.
* * *
Терминалы мигнули и сдохли. Луиза Рош, псевдо Гном, связист — вскрикнула: перед смертью ее наушник издал разряд, звук которого раскатился под черепом как выстрел.
— Сволочи! — она выдернула наушник и швырнула его на стол. — А если бы у кого-то из нас был кардиостимуятор?
— Это не пинч, коммы живы-живехоньки. — Мельникофф закурил. — Так что ничего бы кардиостимулятору не сделалось. Они, наверное, просто установили где-то рядышком армейский РЭП[48] — и теперь давят все лишние частоты.
У систем подавления есть свои преимущества. Можно не опасаться, что тебя пишут. Вернее, запись вести можно, но это требует очень уж кропотливой подготовки.
— Мы… намерены держать слово, данное… этому юноше? Или это был… обходной маневр? — поинтересовалась Клара.
— В ближайшее время — безусловно, да. Подумайте сами. — Рено надел очки и снова стал на вид безобиден, как бабочка-улисс. — Отстрел прекратился, а Эней жив. Для низового состава это значит, что оставшимся членам штаба можно доверять. Живой он — доказательство нашей невиновности. Мёртвый… на его место могут найтись желающие — и нет никаких гарантий, что мы засечём их вовремя.
— А дальше? — спросил Орион.
— А дальше либо он будет держаться в рамках соглашения, честное слово, дополнительные глаза нам не помешают, либо он за них выйдет — и тогда… будем надеяться, что его светлый образ на что-нибудь сгодится.
Маленький чип в столе без удовольствия — он не умел испытывать удовольствие — зафиксировал эти слова. Через два часа он пошлет все записанное импульсом в конкретную точку и умрет.
— Так ты видел смерть Билла? — продолжала Клара. — Или это был блеф? Но тогда почему он сразу тебе поверил?
— Потому что он успел получить неплохое представление о Билле. С него сталось бы вести запись, — пожал плечами Рено.
— Он вёл? — Клара сломала сигарету.
— Он вёл, но не довёл до конца. Так что собственно смерти Билла я как раз и не видел, не успел. Ничего, главное я рассмотрел. Первое: Билл в самом деле где-то раздобыл четверых высоких господ — скорее всего, вольных стрелков из Глазго или Люксембурга. Второе: Эней в течение дня сумел перетащить на свою сторону группу Хана, которую отправили за его головой. По крайней мере, на острове Прёвестен они стреляли в одну сторону — в сторону тех самых высоких господ. И третье: на момент обрыва записи в группе Энея были живы и боеспособны все, а в группе Хана оставался на ногах один Хан.
Орион присвистнул.
— То есть, эти четверо высоких господ — это фактически наши трупы… Понятно. И откуда у этого молодого человека такая группа?
— А вы подумайте, — сказал Рено.
— Кто-то выжил у Пеликана, — сказала Гном. — Не новость.
— И никто здесь не может похвастаться тем, что знал всё о связях покойника Ростбифа, — добавил Рашель. — Скольких ты видел?
— В группе как минимум двенадцать человек, — сказал Рено. — И двое из них действительно «брат» и «сестра» Пеликана. Вернее, известные нам «брат» и «сестра» Пеликана.
Штабные переглянулись. В переводе никто не нуждался. Четверо мёртвых варков при четырёх убитых людях. Размен один в один. В ближнем бою. Не бывает — даже при таком численном преимуществе не бывает. Группа этого качества составом как минимум в двенадцать человек… Это зародыш новой боевой. Принципиально новой боевой. Вот, значит, на что ставил Ростбиф.
— Я хочу задаться ещё одним вопросом, — сказал интендант, — почему наши люди искали здесь прикрытие Энея и до разговора, и во время разговора — и не нашли?
— Хорошо спрятал, — усмехнулся Милочка. — Слушайте, а бар в этом сельском домике есть?
Бар нашёлся. Когда Милочка наливал себе вермут, бутылка дважды звякнула о стакан. Мелодично, словно кто-то позвонил в дверь.
— Очень хорошо спрятал, — кивнул Рено. — Я сам понял, только когда мальчик прощался. Не было у него прикрытия. По крайней мере, вооружённого прикрытия. У него был — и есть — человек, который тут находится в качестве гостя или обслуги. Если бы с Энеем что-то случилось — сработало бы то взрывное устройство, о котором он говорил, — Рено постучал пальцем по пульту терминала. — Файл ушел бы в параллельные организации.
— Подожди, — Рашель слегка наклонился вперед, — ты хочешь сказать, что вскрыта система связи?
— Один из слоёв оповещения, как минимум.
— Но… как?
— Они каким-то образом заставили сотрудничать Стеллу. Другого ответа у меня нет.
— Стелла была по-немецки сентиментальной курицей, — Мельникофф поморщился. — Не удивлюсь, если ее и заставлять-то не пришлось, а потом она сама покончила с собой. От избытка совести.
— Я тоже не удивлюсь, если её не пришлось заставлять. Учитывая сегодняшнее шоу.
— В смысле?
— В смысле — мальчишка прав, мы не можем так работать, — сказала Клара.
— Клара, не развивай, пожалуйста, сценарий «пауки в банке». Зачем радовать противника? У меня есть предложение.
