Расходились неохотно. Кое-кто так и остался в спортзале, облюбовав маты в качестве матрасов для сна. По совету Таяра на корабле завели четкий распорядок. Каждый обязан был по два уна до обеда и по два после заниматься различными физическими упражнениями. Куанг и сам не знал назначения многих спортивных снарядов, но придумывал занятия, исходя из возможностей. Ему помогали военные, которые, почувствовав себя на высоте положения, завели на занятиях четкую дисциплину, а заодно обучали всех мужчин военным наукам. Помощники Таяра сконструировали электронные мишени, с помощью которых мужчины обучались точности стрельбы. Это быстро переросло во всеобщее увлечение, и даже женщины пристрастились к тренировкам. Жизнь на корабле шла по заведенному порядку, который время от времени нарушался тревожными сигналами о невесомости при смене ускорений. Тогда все привязывались, ожидая, когда снова можно будет вернуться к привычной силе тяжести. Смена ускорения вносила определенное разнообразие в их жизнь, так как при торможении пол превращался в потолок и приходилось трансформировать всю мебель, приспосабливая ее для новых условий…
Первым увидел голубой шар Сооны Таяр. Куанг за время полета и маневрирования на последнем отрезке орбиты смертельно устал и решил отдохнуть, чтобы со свежими силами вести корабль в самый ответственный и сложный момент приземления. Соона вырастала медленно, и, несмотря на это, Таяр интуитивно почувствовал, что корабль может проскочить мимо. Он просчитал траекторию с учетом определенного по приборам расстояния до Сооны и убедился, что интуиция его не обманула: корабль, идя на тормозном режиме, с замедлением скорости при пересечении орбиты Сооны опаздывал и уже не попадал в зону ее притяжения. Для выхода на околопланетную орбиту следовало либо увеличить скорость и маневрировать в непосредственной близости от Сооны, либо немедленно прекращать торможение и идти с выключенными двигателями. Имеющейся скорости как раз хватало, чтобы, пересекая орбиту Сооны, попасть в зону ее притяжения. Таяр выбрал второй, более безопасный вариант и подал предупреждающий сигнал. Этот сигнал и разбудил Куанга. Он отстегнулся, но, почувствовав необыкновенную легкость, успел схватиться за ремень. Включив связь с рубкой, он увидел на центральном экране голубой шар Сооны.
— Таяр, что случилось?
— Мы чуть не проскочили ее, Главный. Сейчас идем по инерции, иначе не впишемся в орбиту.
— А как же я доберусь до рубки?
— Не робей, Главный! Невесомость — не самое худшее из зол. Она имеет и свои преимущества.
Он оттолкнулся от кресла и, проделав несколько сложных пируэтов, благополучно вернулся в него.
— Попробуй, Главный. Только не делай резких движений.
Куанг выключил связь и, слегка оттолкнувшись, поплыл к двери каюты. Это ему удалось, но, чтобы ухватиться за ручку, ему пришлось сделать несколько нелепых движений, что вызвало смех У Киу. Открыв дверь и выскользнув в коридор, Куанг оттолкнулся посильнее, постепенно обретая уверенность в движениях и перехватываясь за переборки. У входа в рубку он оказался гораздо быстрее, чем ожидал. Нажав на кнопку, разблокирующую дверь, он оказался отброшенным к потолку. Оттолкнувшись от него, Куанг направил свое тело через распахнутые створки дверей прямо в свое кресло.
— Прекрасно, — сказал он, усаживаясь на привычное место и пристегиваясь. — Когда только ты успел этому научиться?
— Во время смены ускорений, — Таяр закрыл за ним вход в рубку. — Все равно надо менять обстановку в каюте, а при невесомости делать это проще. И не только я. Моя жена, Ю Ана, тоже прекрасно чувствует себя в невесомости.
— Надо на обратном пути всему экипажу обучиться свободному владению телом в невесомости, мало ли что может случиться в полете, — заметил Куанг и, взяв исходную точку, принялся за проверку расчетов Таяра. Убедившись, что они верны и что времени до начала следующего маневра более чем достаточно, он принялся рассматривать Соону. Уже хорошо были видны гористые материки с крупными реками и зеленеющими равнинами. Только вблизи полюсов располагались незначительные белые пятна.
— На Сооне холоднее, чем на нашей Ауэне, — со вздохом сказал Ум Куанг. — Придется позаботиться и о теплой одежде и подумать, как согревать свои дома.
Загрустил и Таяр. Впервые за все время полета он подумал, что теперь действительно нет возврата к прежней жизни, и все будет по-иному, с большими трудностями, а значит, и с большей жестокостью. Может быть, прав калхор, что придется завоевывать землю для поселения и вести борьбу за существование…
Уже на подлете к Сооне они снова включили тормозные двигатели и вывели корабль на близкую к планете орбиту. Теперь надо осмотреться и выбрать место для посадки. Лучше на первых порах садиться вдалеке от людских поселений, но обязательно возле воды, чтобы дозаправить опустевшие баки. После трех облетов они приметили место, которое понравилось обоим. Оно располагалось близко к экватору, а значит, там должно быть достаточно тепло. Площадка располагалась на плоскогорье, вблизи огромного горного озера, в котором, скорее всего, была чистая пресная вода. Привлекало и то, что озеро со всех сторон окружено горами, а значит, было труднодоступным и малообитаемым. Поправки внесли в программу, и двигатели снова заработали. Спуск был кратким. Они едва не посадили корабль в озеро, но Таяр интуитивно усилил подачу топлива, и корабль плавно опустился на самом берегу…
— Все, — сказал Куанг, отстегиваясь от кресла и поднимаясь во весь рост. — Теперь надо взять пробы воздуха, определить его пригодность для нас, и тогда можно попробовать прогуляться по новой земле…
Новая земля встретила их негостеприимно: воздух по сравнению с Ауэной оказался сильно разрежен, и дыхания не хватало. Хотя кислорода оказалось здесь больше, чем на Ауэне, организму его не доставало. Дышать приходилось чаще и глубже, от низкого давления у многих кружилась голова, шла носом кровь. В течение первых дней никто не отваживался отходить от корабля, но время торопило, и путешественники приступили к разгрузке. Таяр, лучше других переносивший перемену обстановки и разреженную атмосферу, решился на поездку в электромобиле по берегу озера. Вместе с ним поехала Ю Ана. Берег был каменистый, сплошь покрытый плоской галькой, которая разлеталась из-под колес и стучала по днищу. Впереди возникли группы деревьев, и Таяр направил туда машину, чтобы рассмотреть их поближе. Казалось, планета скудна растительностью, только время от времени маячили толстые мясистые столбы, сплошь усеянные колючками, или распластанные на каменистом грунте растения со стреловидными, будто накачанными соком, листьями. Облик отдаленных деревьев напомнил Таяру обычный пейзаж родной Ауэны и от волнения сдавило сердце… Только подъехав вплотную, он убедился, что растительность здесь Другая. Сразу за деревьями и редким кустарником Иуз увидел темные воды речной заводи и выехал на берег. От воды в страхе отпрянуло стадо диких животных с длинными шеями, чем-то напоминавших улалу, домашний скот на Ауэне, и Таяр, изголодавшийся по свежему мясу, немедленно выскочил из электромобиля и, выхватив лучевой пистолет, почти не целясь, послал вдогонку по стаду несколько импульсов. Одно из животных упало замертво, двое еще пытались бежать, но тоже вскоре свалились… Животные оказались тяжелыми, и Таяру с трудом, не без помощи Ю Аны удалось погрузить их во вместительный багажник. Таяр проехал еще немного по долине, пока не обнаружил обширную ровную площадку. Пожалуй, долина была лучшим местом для будущего поселения. Оглядев окрестности, он уже собирался ехать обратно, когда точно из-под земли появились люди, одетые в шкуры и украшенные перьями птиц. Они склонились перед ним. Потом один из них, видимо, старший, принялся что-то объяснять ему на своем языке. Убедившись, что его не понимают, старший концом заостренного копья нарисовал на земле бегущее стадо, сзади людей с копьями, а сбоку человека, поражающего лучом убегающих животных. Чтобы его правильно поняли, старший древком копья показал на Таяра, затем на его изображение на рисунке. Иуз улыбнулся и кивнул головой. Старший повернулся и пошел к реке.
