"Триста световых лет от родной планеты, — думал я. — И Крэтчит, инженер, винтик военной машины, внес свою посильную лепту в дело мира. Вернее, помог другим внести ее".
И мне почудилось, что вокруг меня в это рождественское утро собрались призраки. Мой отец с колорадской елкой на плече… Изо рта у него вырывается белый пар. И Джергинс, контрабандой провезший елку на Дриволд… От стопки с коньяком в его руке отражается звездный свет. И Блай, лилипут с Мирной Некко. И Нельс Мехта… С улыбкой на усталом лице.
"Настанет день, и с войной будет покончено, — сказал я им мысленно. — А пока: счастливого вам рождества!"
"…Нам будет нелегко сохранять наше сознание свободным от предубеждений и сохранять его ясным, а также сохранять ощущение красоты, и способность творить ее, и редкое умение видеть ее в самом далеком, непривычном и чуждом. Нам будет нелегко, всем нам, сохранять и поддерживать все это в огромном, широком, пронизанном ветрами мире. Но тогда мы сумеем помочь, потому что сохраним способность любить друг друга".
Роберт Оппенгеймер
Итак, человечеству обеспечено время, чтобы оно успело повзрослеть.
Чтобы оно наконец научилось подавлять "реакцию енота" при всякой угрозе слепо бросаться навстречу верной и бессмысленной гибели. Преодолеть, как сформулировано в одноименном рассказе Джозефа Грина (США), "предрасположение к политике силы".
Новелла, пафос которой — необходимость переговоров, достижения взаимопонимания и договоренностей, написана с хорошим знанием политических структур современной Америки и ясным пониманием того, что человечество может быть поставлено перед лицом иных глобальных угроз и не вправе позволить себе роскошь жить под угрозой ядерного уничтожения, рискуя забыть древнюю аксиому политики: "Война — последнее прибежище неумелого дипломата".
Логикой созданных им фантастических образов Грин убедительно свидетельствует о том, сколь гибельной для Земли может стать новая война.
ДЖОЗЕФ ГРИН
РЕАКЦИЯ ЕНОТА[37]
Лишь в третьем часу ночи завершилось мучительно тянувшееся совместное заседание по стратегическим вопросам. Последние трое суток советник Джоунз спал только урывками, самым неудобным образом в самолете или в машине. И сейчас, шагая по просторному вестибюлю космического Центра имени Кеннеди, он еле передвигал словно налитые свинцом ноги. Джоунз чувствовал себя таким усталым и разбитым, что был совершенно не способен соображать. К тому же он считал, что вел себя, как надо, отстаивал позицию государства от неотступного нажима представителей военного министерства.
Короче, такая прогулка к стоянке для машин высокопоставленных чиновников (декабрь во Флориде не холодный) освежила Джоунза. Он включил зажигание и выехал по парковой аллее на юг, держа путь к обширному жилому массиву под названием Меррит Айленд. Милдред предпочла родительский дом, где жила ее пожилая мать, шикарной квартире, предоставляемой государственным служащим высшего ранга, совсем рядом с базой ВВС Патрик.
Прошло четыре дня с тех пор, как огромный космический корабль с множеством отражателей вышел на стационарную орбиту в околоземном пространстве и завис над Атлантическим океаном, в тысяче миль от Габона. Охватившая мир паника только усилилась, когда двадцать четыре часа спустя на низких частотах искусственно звучащий голос передал по-английски краткое сообщение. Пришельцы объявили, что им нужен дейтерий (не уточнив — сколько именно), который они сами собираются добывать из океана. Никаких намерений относительно других природных ресурсов человечества они не имеют.
Короткое послание многих успокоило, хотя не остановило уже начавшихся широкомасштабных военных приготовлений. Затем через сорок восемь часов, без предупреждения или объяснения, пришельцы подняли гигантский водяной смерч в океане, прямо под своим кораблем. Смерч поднялся туманным цилиндром шириной свыше тысячи футов, устремляясь в космос. Через девять часов он достиг неопознанного космического корабля, по-видимому, не изменившись в размерах, и вышел оттуда в виде водяного пара. Вот тогда-то и началась настоящая паника. Президент США, не полагаясь на помощь ООН, учредила объединенную правительственную комиссию особого назначения. От администрации Белого дома в нее вошел помощник государственного секретаря Джоунз, обладающий богатым опытом работы с некоторыми удивительными цивилизациями, которые все еще вели замкнутый образ жизни в труднодоступных районах Земли. Между тем министерство обороны установило связь с пришельцами на базе ВВС США Патрик, используя станции восточной испытательной зоны. Последняя протянулась через Атлантику от Флориды до Южной Америки; ее оснащенные новейшим оборудованием станции слежения позволяли вести постоянное наблюдение за кораблем пришельцев. Комиссия особого назначения расположилась на базе Патрик и начала работу в двух направлениях: с одной стороны, занималась усиленной подготовкой военного нападения на пришельцев в случае необходимости, с другой — не прекращала попыток установить с ними контакт, который позволил бы начать переговоры.
Так советник Джоунз с женой и младшей дочерью вернулся на родину, во Флориду, где он родился и рос в тени башнеобразных радиолокационных антенн космического Центра имени Кеннеди, вынося все тяготы, выпадавшие на долю негров…
Усталость, притупившая мозг, замедлила и реакцию — как-никак, стукнуло шестьдесят один, хотя Джоунз изо всех сил старался поддерживать себя в форме. Его восприятие было ослаблено, когда на повороте он вдруг увидел низкую темную фигуру, перебегавшую дорогу. Он попытался затормозить, но было уже поздно…
Территорию космического Центра имени Кеннеди до сих пор удавалось в значительной степени уберечь от застройки — здесь на земле, покрытой лесами, болотами, апельсиновыми рощами, процветала живая природа, охраняемая как собственность государства. Существо, застывшее в ярком свете фар, было крупным енотом, вышедшим на ночную охоту.
Джоунз буквально почувствовал, как ощущение опасности вошло в сознание животного, когда фары внезапно высветили его. Енот повернулся (мгновенная, инстинктивная реакция), чтобы встретить приближающегося врага: пасть оскалена, небольшие клыки обнажены в боевом рычании, хвост задран вверх, угрожающе сморщившаяся морда — словно грабитель в черной маске.
Казалось, время остановилось, пока Джоунз нашел тормоз и нажал на него, не рискуя поворачивать. В отчетливом резком фокусе он увидел маленькое животное, припавшее к земле, замершее, готовое драться — инстинкт подсказал еноту, что только так встречают надвигающуюся опасность… в следующий же миг послышался глухой толчок — бампер ударил бросившего вызов енота и отбросил его в сторону, разбитого и искалеченного, умершего, прежде чем он коснулся земли.
