Веки у Лизы опустились, и она зевнула. Ее реакция рассердила Джода. Он подался к ней.
— Лиза Кинсон, я убежден, что твое поведение неестественно. Я убежден, что причиной этому является твой брат. Он оказывает на тебя плохое влияние. Он никогда ни с кем не общается. Когда он не грезит, его невозможно найти.
Мысль начала формироваться сама собой. Он полностью на ней сосредоточился.
— Можно идти? — спросила Лиза.
— Нет. Меня интересует твой брат. Много раз я пытался с ним поговорить. Никто ничего не знает о его снах. Он не вступает ни в какие игры. Я подозреваю, что он пренебрегает главной обязанностью грез. Не разговаривал ли он с тобой… о некоторых проблемах, которые можно рассматривать как ересь?
— Я должна рассказать?
— Думаю, что ты должна быть рада это сделать. Я не мстителен. Если его мысли неверны, я попытаюсь исправить их. Если ты откажешься дать мне информацию, я прикажу тебе оказывать внимание мужчине, которого я выберу сам, а уж он — то подчинится приказу. Сделать это — в моей власти. Рожать детей ты должна по Закону.
Лиза сжала губы.
— Приказ можно не выполнить.
— Тогда тебя отведут на самый нижний уровень и вытолкнут из этого мира за ослушание. Мне не хотелось бы этого делать. Так что лучше расскажи мне, что тебе рассказывал Рол.
Избегая взгляда Джода, она поерзала на стуле.
— Он… он говорил неправильные вещи.
— Продолжай.
— Он говорил, что три мира из грез существуют на самом деле, а то, что мы называем грезами, это метод, с помощью которого мы посещаем настоящие три мира. Он говорит, что наш мир — это большое здание, которое покоится на планете, подобной остальным трем, но старше и холоднее.
Джод Олэн встал и забегал по комнате.
— Оказывается, это более серьезно, чем я думал. Он нуждается в помощи. Очень плохо. Его надо заставить увидеть Истину.
— Истину, которую видите вы? — тихо спросила Лиза.
— Не дерзи. Что ты сказала, когда Рол рассказывал тебе свои абсурдные теории?
— Я сказала, что не верю ему.
— Очень хорошо, дитя мое. Но теперь ты должна пойти к нему и притвориться, будто веришь тому, что он рассказывает. Ты должна выяснить, что он делает в грезах. И немедленно докладывать мне обо всем. Когда мы узнаем глубину его еретических заблуждений, нам легче будет взять его за руки и повести к Истине, — голос Лидера стал более звучным; он воззрился на Лизу, распростер руки; лицо его задышало вдохновением. — Давно, когда я был молод, меня тоже обуревали сомнения. Но когда я стал мудрее, я нашел Истину. Вся Вселенная, заключена внутри нашего мира. Снаружи — конец всего, невообразимая пустота. Наш ум не может воспринять абсолютную пустоту. Она в тысячу раз ничтожнее той, в которой парит грезящий, перед тем как войти в мозг существа из грез. В этой Вселенной, в этой всеобъемлемости нас почти тысяча душ. Мы — постоянная часть Вселенной, единственный небольшой объем реальности. Вселенная всегда была и будет такой, теперь иди и делай, как я тебе говорю, Лиза.
Уходя от Джода Олэна, Лиза вспоминала, о чем ей говорил Рол накануне того дня, когда ей впервые разрешили грезить; «Если маленькое, только что родившееся существо поместить в белую коробочку до того, как у него откроются глаза, и если оно проживет всю жизнь в этой коробочке, обеспеченное теплом и пищей, и умрет в этой коробочке… то в момент смерти это маленькое существо может окинуть взглядом стены коробочки и сказать: «Это — Вселенная».
Эти слова потом часто приходили ей в голову в самое неподходящее время.
Она нашла Рола на одном из самых высших уровней. Содержание страницы микрокниги, на которую смотрел Рол, было ей совершенно непонятно. Рол услышал шорох босых ног и испуганно обернулся. Но тут же улыбнулся.
— Давно тебя здесь не было, Лиза. Я не виделся с тобой с тех самых пор, как ты прервала наш разговор.
Рол выключил проектор.
— Что ты рассматривал? — спросила Лиза.
Он встал, потянулся и с кислым видом повернулся к Лизе.
— Что — то такое, чего, я боюсь, никогда не пойму. Эта кассета содержит в себе все знания, используемые техниками, которые пилотировали корабли переселенцев. Я совершенно случайно нашел ее. Я могу искать всю оставшуюся жизнь и так и не найти промежуточные знания. Наука — вне моего понимания. В древние времена она была не под силу любому отдельному человеку. Люди организовывались в исследовательские группы и рабочие бригады. Каждый человек в такой команде занимался одной частью небольшой проблемы, а вся работа координировалась интегрирующими вычислительными машинами. Но, может быть, я смогу… — он внезапно умолк.
— Что сможешь? — спросила Лиза и села на один из многочисленных стульев.
— Может быть, я смог бы узнать достаточно, чтобы справиться с управлением патрульного корабля. Я уже сейчас знаю все о внутреннем устройстве этих кораблей.
— Что же в этом хорошего?
— Я смог бы отправиться на один из этих миров. Смог бы взять несколько человек на корабль и доставить их сюда, привести их в нашу башню и показать их Олэну и остальным. Тогда они прекратят детский лепет о Законе и о своем существовании как единственной реальности. На Земле есть люди, которые могут исследовать патрульный корабль, в частности, один человек, который может Много понять, и даже, если я не сумею вернуться, то он будет в состоянии… О… я слишком разболтался.
— Ну что ты, это очень интересно.
— Еще недавно тебя это не интересовало.
— Разве я не могла передумать? — она обиженно отвернулась.
— Лиза! — возбужденно воскликнул Рол. — Неужели ты начинаешь понимать то, что я понял уже давно?
— А почему бы не понять? Может быть, я смогла бы… помочь тебе.
— Могла бы, — нахмурился Рол. — А я уже потерял было надежду когда — нибудь… Ладно, неважно. Думаю, я должен доверять тебе, — он посмотрел ей прямо в глаза. — Теперь ты понимаешь, что шесть лет ты вела жизнь, ломая судьбы реально существующих людей, которые и сейчас живут и торопятся по своим делам, в то время как мы сидим здесь и разговариваем. Ты веришь в это? Лиза крепко сжала подлокотники кресла и как можно хладнокровнее ответила.
— Да.
— Я уже рассказывал тебе, что мы пережили нашу цель. Если ничего не будет сделано, то мы окончательно исчезнем; вспомни — нас было пять тысяч, а сейчас нас меньше тысячи; но мы будем до самого конца продолжать и продолжать грезить, поражая жизни людей, как случайные молнии, общественных деятелей делать опасные и непостижимые поступки, невзрачных маленьких мужчин и женщин — совершать деяния, ставящие в тупик их суды, поражать их друзей и рушить их жизни. Я собираюсь покончить с этим.
