Эпицентром всех событий была я. Все каждый раз с жалостью смотрели на меня, и от этого мне становилось только хуже. Они всем своим видом давали мне понять, что конец совсем близок.
Доминик и Саймон, воспользовавшись тем случаем, что пока ничего неизвестно о Бессмертных, и поэтому нам всем не потребуется придумывать план действий, больше не приходили. Алекс и Эрик остались в доме, чтобы поддерживать меня своим присутствием. Дэниэл ни на секунду не отходил от меня. Впрочем, как и остальные. И все вампиры были голодны. Только это волновало меня в последнюю очередь.
К сожалению, или к счастью, я не доживу до того дня, когда Бессмертные решат напасть на нас. Я не смогу узнать, чем все закончится. Я не смогу узнать, кто победит.
Я всем своим существом чувствовала приближение гибели. И это ощущение не оставляло меня в покое.
Да, я боялась конца - очень сильно. Я боялась, что перед самой смертью мне вновь будет очень больно. Наверное, было бы хорошо, если бы последние минуты своей жизни я провела без боли, без горести и сожаления. Для меня было мечтой, если бы я просто уснула. Уснула навсегда.
Я в тайне ото всех попросила Мэри пойти к моим родителям и стереть из их памяти то, что у них была я - их единственная дочь. Чтобы обо мне не осталось никаких воспоминаний, совместных фотографий, и прочего. Я хотела, чтобы она внушила им, чтобы они всегда любили друг друга и были счастливы в браке. Это все, что было в моих силах. Она не понимала, что на самом деле владело мною, что доводило меня до безумия. А мне всего лишь хотелось привести дела в порядок, пока я не... попрощалась с жизнью.
Очередной день выдался, на удивление, довольно хорошим. Я попросила Дэниэла отнести меня в гостиную - мне не хотелось вновь проваляться целый день на кровати в спальне Дэниэла, отрешенной от общества. На улице была просто прекрасная погода. Светило лучезарное солнце, озаряя небольшую лужайку во дворе дома своим теплом, ветер колыхал сочно-зеленую траву, на закате небо окрасилось в нежную палитру оттенков: нежно-голубые, бледно-розовые полосы рассекали небосвод. Все было замечательно, даже более чем.
- Как ты, любимая? - раздался над ухом сладостный голос моего Дэниэла.
Я, не поднимая головы, улыбнулась.
- Хорошо, - очень тихо ответила я.
Я говорила правду. Мне было хорошо. Впервые за эти дни с тех пор, как я узнала, что обречена на смерть.
- Тебе нужно что-нибудь? - мягкий голос Дэниэла ласкал мой слух.
- Нет, - выдохнула я. - Просто будь рядом.
- Ты же знаешь, я никогда не оставлю тебя.
Я улыбнулась шире.
Руки Дэниэла обвили меня за плечи, я приложила голову к его холодной твердой груди. Мой взгляд устремился на окно. Это был последний закат - последний закат моей жизни, который мне удостоилось видеть.
Внезапно мне вспомнилось жаркое солнце, мягкий теплый песок, бескрайнее синее море... Наша первая ночь с Дэниэлом... Безмятежные лица моих родителей...
Я отвела взгляд от окна и медленно посмотрела на лица Виктора, Элизабет, Мэри - тех, кто стал для меня второй семьей.
Я с глубокой нежностью взглянула на Дэниэла, и словно в первый раз увидела, какие золотые, цвета спелой ржи, у него волосы, какая любовь таится в его прозрачно-голубых глазах, как гордо сидит голова на обнаженной шее, какого великого благородства и достоинства исполнена его стройная фигура.
Я чувствовала это - чувствовала неизбежность, которая уже так близко подкралась ко мне. Она наполнил меня от макушки головы до кончиков пальцев ног. Я не боялась. Не ощущала боли и дискомфорта. Ничего, кроме душевного спокойствия.
- Дэниэл? - легко дыша, позвала я его.
Он внимательно посмотрел на меня.
- Я люблю тебя, - на выдохе проговорила я.
- И я люблю тебя, - эти слова он произнес с невероятной сладостью, которая наполнила мое сердце.
Как же мне было важно слышать эти слова напоследок.
Я все смотрела на него, чувствуя, как жизнь покидает меня, как замедляет свой ход мое слабое сердце.
Мой вампир с непониманием смотрел на меня, а я улыбнулась.
Все было идеально. Хорошо. Спокойно и свободно.
Я просто сделала последний вдох, наполнив свои легкие прекрасным запахом кожи Дэниэла.
Темнота стала давить на глаза, и я из последних сил боролась с ней, чтобы хоть на секунду задержать свой взгляд на божественно-красивом лице моей единственной и неповторимой любви.
Я видела, как Дэниэл начинает что-то говорить, и его глаза наливаются непониманием. Но его бархатный и нежный голос больше не доходил до меня.
Все меркло.
Я медленно закрыла глаза.
Вместо эпилога
От лица Дэниэла
Нет.
Это был не кошмар. Хотя, я бы отдал все, чтобы это оказалось сном.
Моя Мия... Моя любимая Мия... Она лежала в моих руках, совершенно обездвиженная.
Ее сердце не билось. И уже никогда не забьется.
Я смотрел на ее спокойное лицо и не понимал, что она больше никогда не откроет глаза, она никогда не скажет, что любит меня. Я больше не почувствую ее тепла, ее любви, ее поцелуя на своих губах.
Ее хрупкое тело обмякло.
- Нет... - вырвалось у меня.
Все вокруг исчезло, померкло.
Моя душа - а я верил, что она существовала - наполнилась отчаянием, и ледяное сердце очень медленно и мучительно разрывалось на части. Я крепко сжимал Мию в руках, не сводя пристального и немного дикого взгляда. Мысли о голоде и жжение в горле мгновенно исчезли.
Если бы вампиры умели плакать - я бы давно залился горькими слезами.
Но мое каменное лицо не выражало никаких эмоций, изнутри меня пожирала невыносимая боль.
Почему? Почему именно сейчас? Мне не оставили возможность в последний раз увидеть ее живой, улыбающейся. Это так... неожиданно... Ну за что небеса так не справедливы?! Почему они отбирают у нас тех, кого мы так сильно и всецело любим?
- Дэниэл, - я и не заметил, как Виктор подошел ко мне.
Я не мог откликнуться на его голос. Я не мог оторвать взгляда от Мии.
- Нет! - неожиданно для себя взревел я. - Нет!
И только сейчас, спустя какие-то секунды, которые показались для меня невыносимо длинными часами, до меня стало доходить весь ужас нынешнего положения.
Мия больше никогда не откроет глаза.
Я потерял ее навсегда.
Не уберег.
Я не сдержал обещание, которое давал ей.
Тяжелая рука Виктора легла на мое плечо.
- Мне жаль, сын, - прошептал он.
Внезапно я сорвался с места, и уже в следующую долю секунды держал отца за плечи.
- Сделай же что-нибудь! - орал я. - Хоть что-нибудь! Не дай ей умереть!
- Успокойся, прошу тебя, - Виктор спокойно опустил мои руки вдоль трясущегося от паники тела. - Ей уже ничем не поможешь.
