— Мы дадим вам возможность поговорить с ней прямо сейчас.
— Вы хотите сказать, что я ее не увижу?
— Не сразу.
— Почему? С ней что-то стряслось?
— Насколько нам известно, с ней все в порядке.
— Вы имеете в виду, что она до сих пор там? Но мне сказали, что они выпустили людей.
— Они отпустили всех, кроме троих, — объяснил полковник. — Два человека, если верить инопланетянам, пострадали при поимке и сейчас получают медицинскую помощь на корабле. Их отпустят в ближайшее время. Третий пленник — ваша жена, мистер Кармайкл. Она отказывается покинуть корабль.
Кармайкл словно рухнул в воздушную яму.
— Отказывается?..
— Она утверждает, что добровольно вызвалась совершить путешествие к родной планете пришельцев. Говорит, что будет нашим послом, эмиссаром человечества. Мистер Кармайкл, ваша жена никогда не страдала каким-либо видом психического расстройства?
Кармайкл взглянул на него рассерженно:
— Она абсолютно нормальна. Можете мне поверить.
— Вам известно, что, когда инопланетяне схватили ее сегодня утром на стоянке у торгового центра, она совершенно не испугалась?
— Да, я знаю. Но это не означает, что она сумасшедшая. Просто своеобразный человек. У нее всегда было полно необычных идей. Но она не сумасшедшая. Кстати, я тоже вполне нормален. — Он на мгновение закрыл лицо руками и слегка надавил пальцами на глаза.
— Ладно, — сказал он. — Давайте я с ней поговорю.
— Вы полагаете, что сможете убедить ее покинуть корабль?
— Уж во всяком случае буду стараться, как могу.
— У меня такое впечатление, мистер Кармайкл, что вы сами относитесь к ее действиям без осуждения, — засомневался полковник.
Кармайкл поднял глаза.
— А почему, собственно, я должен ее осуждать? Она взрослая женщина и делает нечто такое, что считает для себя очень важным. Она делает это по доброй воле. Почему, черт побери, я должен ее осуждать? Однако я попытаюсь отговорить ее. Я ее люблю. И хочу, чтобы она вернулась. Пусть кто-нибудь другой летит послом на Бетельгейзе. Дайте мне наконец с ней поговорить!
Полковник подал знак, и большой телевизионный экран ожил. На нем беспорядочно и немного тревожно вспыхивали таинственные цветные орнаменты, потом связь наладилась, и Кармайкл увидел затененные трапы, мостики и сложное переплетение металлических конструкций, сходящихся под непривычными углами. Через несколько секунд на экране возникло изображение одного из инопланетян, и его желтые глаза взглянули на Кармайкла словно бы с удовлетворением. Кармайкл почувствовал, что проснулся окончательно.
Затем лицо инопланетянина исчезло, и на экране появилась Синди. Едва взглянув на свою жену, Кармайкл понял, что уже потерял ее.
Лицо Синди буквально светилось. Глаза излучали ровную, но почти экстатическую по силе радость. Что-то отдаленно похожее ему доводилось видеть несколько раз и раньше, но сейчас все было иначе. Такого, как сейчас, с ней не случалось никогда. Перед ее взором словно застыло чудесное видение.
— Синди?
— Здравствуй, Майк.
— Что там происходит, Синди?
— Это невероятно! Контакт, общение!
Да уж, подумал Кармайкл. Если кто и способен установить контакт с космическими пришельцами, так это Синди. Она обладала каким-то особым даром, магической способностью открывать двери в любой душе.
— Они общаются телепатически. Понимаешь? — говорила Синди. — Никаких барьеров. Они пришли с миром. Узнать нас, объединиться с нами в единой гармонии. Они приветствуют наше вступление в конфедерацию миров.
Кармайкл провел языком по губам.
— Что они сделали с тобой, Синди? "Промывание мозгов" или еще что?
— Нет, что ты! Ничего подобного. Они ничего со мной не делали, Майк! Мы просто разговаривали.
— Разговаривали?!
— Они показали мне "соприкосновение разумов". Это никакое не промывание мозгов. Я осталась сама собой. Это я, Синди. И я в полном порядке. Разве похоже, что мне причинили вред? Они не опасны, поверь мне.
— Ты же сама знаешь, что они подожгли своими двигателями чуть ли не полгорода.
— Они сожалеют о случившемся. Это ведь не намеренно. Они не понимали, насколько сухо сейчас в округе, и непременно погасили бы огонь, если бы знали, как это сделать, но пожар слишком велик даже для них. Они просят у нас прощения и хотят, чтобы все знали, насколько они сожалеют о случившемся. — Синди замолчала на мгновение, потом добавила мягко: — Майк, приходи сюда, на корабль. Я хочу, чтобы ты узнал их так же, как я.
— Я не могу этого сделать, Синди.
— Почему не можешь? Все могут! Нужно только открыть себя, кто-нибудь из них прикоснется к тебе, и…
— Я понимаю. Но не хочу. Пожалуйста, возвращайся, и поедем домой, Синди. Пожалуйста. Мы не виделись целых три дня — теперь уже четыре, — и я хочу обнять тебя и никогда не отпускать…
— Ты сможешь обнимать меня, сколько захочешь. Они пустят тебя на корабль. Мы вместе отправимся к их планете. Ты ведь уже знаешь, что я собралась лететь с ними?
— Ты шутишь, Синди?
Но она с совершенно серьезным выражением лица покачала головой.
— Они отлетают через несколько недель, сразу после того, как у них появится возможность обменяться с Землей дарами. Я видела их планету, Майк. Это как кино, но они делают это телепатически. Ты не представляешь себе, насколько она красива! И они хотят, чтобы я летела с ними!
Капли пота скатывались Кармайклу в глаза, и он отчаянно моргал, не решаясь стереть их рукой из опасения, что Синди подумает, будто он плачет.
— Я не хочу лететь на их планету, Синди. И не хочу, чтобы летела ты.
Она замолчала ненадолго, потом улыбнулась, глядя на него с нежностью, и сказала:
— Я знаю, Майк.
Он сжал кулаки, разжал, снова сжал.
— Я просто не могу лететь туда.
— Я знаю, Майк. Понимаю. Даже Лос-Анджелес для тебя чужой город. Тебе необходимо жить в своей Долине, в своем реальном мире, а не летать куда-то к звездам. Я не буду заманивать тебя.
— Но сама все равно полетишь? — спросил он, хотя почти не сомневался в ответе.
— Ты ведь знаешь, что я решилась.
— Знаю.
— Прости, Майк. Но я не могу упустить такой шанс.
— Ты любишь меня? — спросил он и тут же об этом пожалел.
— Ты же знаешь, что люблю. — Она печально улыбнулась. — И ты знаешь, что я не хочу тебя покидать. Но соприкоснувшись с ними мыслями, узнав, что они за существа… Ты понимаешь, что я имею в виду? Мне ведь не нужно тебе это объяснять. Ты всегда меня понимал.
— Синди…
— Майк, я очень тебя люблю.
— И я люблю тебя, крошка. Я очень хочу, чтобы ты оставила этот чертов корабль.
