— Нет! — пронзительно закричала она.
Флэндри силой усадил ее. Посмотрел на нее и Уолтон, и его взгляд был преисполнен страдания.
— Извините, — пробормотал он. — Знаю, что Виксену непременно придет конец, но и палачом Ардазира не хочу быть — ведь там их щенята, которые и слыхом не слыхивали ни о какой войне… А что тогда мне прикажете делать?
— Ждать, — сказал Флэндри. — Какое-то у меня предчувствие. Молчание тяжко ложилось на них слой за слоем, пока гнет его стал невыносим. И тогда наконец Уолтон спросил совсем-совсем тихо:
— Какое?
— Может, все это ерунда, — сказал Флэндри, не глядя ни на кого в отдельности, — а может, вся суть в этом. Некоторые ардазирхо в речи используют такое вот словосочетание — «небесная пещера». Что-то вроде черной дыры. В некоторых верованиях ардазирхо эта пещера — врата ада. Может быть… Тут я вспоминаю моего друга, Свантозика. Я ему кое-что сказал, а он от удивления чертыхнулся, но вот ругательство это не совсем расхожее — «грядущие планеты»!
Свантозик занимал высокий пост, и ему известно гораздо больше других ардазирхо, с которыми мы имели дело. Конечно, маловато, чтобы от этого танцевать дальше, но… Адмирал, вы не могли бы дать мне отряд кораблей?
— По всей вероятности, нет, — ответил Уолтон. — Да отряду втихую и не пробраться. Вот корабль зараз, это да, мы можем провести незаметным. А когда несколько кораблей… Противник тут же засечет их кильватерный след, определит, каким курсом пришли, и захочет выяснить, куда это они идут. Или в данном случае это неважно?
— Боюсь, что важно. — Флэндри помолчал. — Хорошо, сэр, а вы не смогли бы дать мне несколько бойцов? Я полечу на своем флиттере. Если я вскоре не вернусь, поступайте так, как вы сочтете нужным.
Ему не хотелось лететь туда. Очень походило на правду то, о чем гласил миф, — Небесная Пещера вела в ад. Но вот сидит перед ним Уолтон и выжидающе смотрит, тот Уолтон, один из последних мужественных и ничем не запятнавших чести людей во всей Терранской Империи. И Кит смотрит на него.
Он бы сразу полетел, но счастливый случай («Давно пора», — неблагодарно подумал он) заставил его подождать еще пару дней, которые он провел на «Хулигане», не извещая Кит о том, что он все еще при флоте. Узнай она, что он бездельничает, ему так и не удалось бы отоспаться, а отоспаться надо было.
А произошло вот что. Ардазирхо по-прежнему считали, что люди, за исключением нескольких пленных да покойного Флэндри, их языка не знают, а потому передавали все свои сообщения открытым текстом. К этому времени агенты Уолтона, снабженные аппаратурой для тайной связи с флотом, уже работали на Виксене во взаимодействии с местным подпольем, и переговоры противника по радио прослушивались все тщательнее. Флэндри помнил, что Свантозик собирался в скором времени покинуть Виксен, и попросил особо заняться сбором информации об этом. Установили сканирующее устройство, настроенное на выявление его имени, и оно сработало. В космос тотчас же передали содержание перехваченного сообщения, и Флэндри с живым интересом прослушал запись.
Речь шла о довольно рядовом приказе о проведении одного мероприятия. Охотник за умами, Свантозик получил приказ убыть на родную планету. Ему следовало позаботиться о том, чтобы терране ни в коем случае не засекли его и не проследили его пути на Ардазир, а потому ему надлежало воспользоваться небольшим сверхскоростным флиттером. (Флэндри оставалось только восхищаться решимостью Свантозика — будь на его месте человек, он почти наверняка выбрал бы корабль по крайней мере класса «Метеор».) Приводились дата и время убытия — по принятой у урдаху системе счисления времени.
— Свистать всех наверх! — сказал Флэндри, и «Хулиган» пошел в бой.
Флэндри не стал приближаться к Виксену, это было бы рискованной затеей для корабля связи, тем более что Флэндри мог точно предсказать, как будет уходить Свантозик, поскольку было только одно логически обоснованное решение. Его флиттер пойдет вместе с какой-нибудь эскадрой, которая с большим шумом отправится в открытый космос на свободную охоту. В нужный момент Свантозик, все еще идя на первичной тяге, бросит на большой скорости свой кораблик в сторону от курса остальных кораблей и полетит дальше с выключенными двигателями, увеличивая разрыв между собой и эскадрой. Когда он удостоверится в том, что терране не следят за ним, он осторожно пойдет на первичной тяге, чтобы проверить, не проявит ли себя противник, а потом перейдет на вторичную тягу. Навряд ли обнаружат такой маленький аппарат, да еще на таком удалении от баз Уолтона, особенно когда внимание противника отвлечено вышедшей в открытый космос эскадрой.
Конечно же, такой маневр сулит успех лишь при условии, что противник не знает о намерении Свантозика и его детекторы импульсов не работают на полную мощность во всем диапазоне.
Когда раздался предупреждающий сигнал и стрелки приборов дрогнули, Флэндри не выдержал и закричал: «Свой парень!», нажал на кнопку, и «Хулиган» под вой конверторов, с которыми обошлись не по инструкции, перешел на сверхсветовую скорость. Когда изображение на обзорных экранах устоялось, то стало видно, как оставшаяся за кормой Черулия прямо на глазах теряет свою яркость. Прямо по курсу, среди алмазных созвездий вырисовывались очертания черной размытой туманности с рваными краями.
— У него корабль поменьше нашего, — сказал Флэндри, взглянув на приборы, — но идет ходко. Думаешь, сможем нагнать его до Ардазира?
— Сможем, сэр, — ответил Чайвз. — В ближайших космических просторах, где величина запыленности выше среднего значения, и при таких псевдоскоростях сила трения становится значительной. А аэродинамические характеристики нашего аппарата лучше. Теперь же, если мне будет дозволено уйти, я займусь ужином.
— Ну-ну, — многозначительно протянул Флэндри. — Даже если он еще не засек нас, то просто по привычке может пойти на какой-нибудь маневр, чтобы уйти от «хвоста». В автопилоте есть устройство для определения такой «случайности», но в нем нет поэтической жилки.
— Не понял, сэр. — Чайвз поднял отсутствующие брови.
— Нет предчувствия, нет интуиции… Называй это как хочешь. В том, что касается разведки, Свантозик — артист. Но может статься, что он и за пультом управления артист. Вроде тебя, приятель. Так что нам стоять и стоять тут на вахте. И я распорядился приготовить нам огромный вкуснейший летный паек.
— Но, сэр! — промямлил Чайвз.
— Знаю, знаю, — поморщился Флэндри. — Флотский камбуз. Жертвы, которые мы, невоспетые герои, приносим ради Терры!..
