Внезапно старший агент отвернулся от меня, прикрыл глаза. Лицо преобразилось, самодовольное выражение исчезло. Теперь он выглядит так, как должен выглядеть хороший сотрудник органов перед лицом не просто старшего по званию, а непосредственного начальника. И, похоже, я недалек от истины. — Слушаю, товарищ полковник! — гаркнул агент. Мне стало любопытно. Встраиваться в канал связи я не решился — могут засечь, а сейчас не следует нарываться. Поэтому я просто слегка шевельнул рукой, направив коммуникатор на порт в стене. Конечно, это обеспечивает не слишком высокое качество — перехватить скачиваемый файл не удалось бы, он окажется сильно «побитым». Но это мне и не нужно. А изображение и звук, передаваемые в реальном времени, я смогу получить — хотя и с помехами. Через мгновение на чип стал поступать видеопоток. Конечно же закодированный. Но разве это препятствие для истинного инсайдера, пусть даже и предсказателя, а не хакера? Чип автоматически включил криптопрограмму, несколько мгновений анализировал поступающие данные. Кодировка-то примитивная! Я думал, что расшифровка займет больше времени. Странно, что органы не используют что-то посерьезнее.
На втором визуальном слое появилась толстая морда. Багровая — то ли из-за индивидуальных особенностей кровообращения, то ли по причине ярости.
В отличие от агента, глаз я не прикрывал. Во-первых, не стоит афишировать, что я подсматриваю. Во-вторых, мне это и не нужно — большой опыт работы сразу с несколькими визуальными слоями. Поэтому я вижу не только багровую физиономию, но и все, происходящее вокруг меня.
Судя по выражению лица старшего агента, он тоже заметил плохое настроение полковника. И поспешил обрушить на него приятные новости.
— Товарищ полковник, разрешите доложить об успешном выполнении операции! — выпалил агент. При этом он вытянулся по стойке смирно, хотя полковник не мог видеть его усердия.
— Какое на хрен успешное?! — Полковник почти посинел, из его пасти брызнула слюна. Одна капля попала на камеру. Я чуть было не отдернулся — казалось, что слюна летит прямо на меня. Но вовремя вспомнил, что дергаться мне нельзя, кругом стоят парни с очень нервными указательными пальцами. А вот агенты отдернулись, оба — второй тоже подключился.
— Ты там что творишь?! — продолжал орать полковник.— Ничего тебе поручить нельзя! Ты хоть понимаешь, какой важности операцию тебе доверили? Ты хоть понимаешь, что ты наделал?!
Старший агент побелел. Младший, наверное, тоже, но под его хорошим загаром это незаметно. Наверняка недавно из отпуска вернулся. Сволочь. А мне так и не удалось в нормальном отпуске побывать. И вряд ли в ближайшее время удастся.
— А в чем дело, товарищ полковник? — спросил старший агент.—Диск мы нашли, Развилка пройдена.
Следует отметить, что держится он превосходно. По голосу и не скажешь, что сейчас он белее вампира.
— Пройдена?! — опять заорал полковник.— Пройдена-то она пройдена! Да вот только это не «левая» ветвь!
Как не «левая»? Не может такого быть!
— Как не «левая»? Не может быть! — вырвалось одновременно у обоих агентов.
— Может или не может, а не «левая» — и все тут! Хроноотдел сказал, что константа Дубова для текущей реальности не соответствует «левой» ветви.
— Это ошибка! Пусть они все перепроверят! — выпалил старший агент.
В его голосе явно читается облегчение. Он и сам верит, что хроноотдел просто ошибся в определении константы Дубова.
— «Правая» ветвь никак не могла реализоваться,— заявил старший агент, уже почти приобретая нормальный цвет.— Перед началом операции мы заблокировали в этой канализации выход в Сеть по всем каналам. И проверили связь с будущим — тогда она еще была. Значит, Развилка еще не была пройдена. А после этого содержимое диска никак не могло быть выложено в Сеть, связь мы разблокировали, только когда повязали этих двоих. Это просто ошибка хроноотдела!
— Ну будем надеяться, что ты прав,— объявил полковник, тоже успокоившись.— Сейчас у меня будет результат группы, которая сравнивала константу с «правым» значением. Будем надеяться на отрицательный ответ. А «левая» группа уже начала перепроверять свои расчеты.
Связь оборвалась. Старший агент открыл глаза и уставился на меня.
— Давай диск сейчас же! — рявкнул он.
Я ничего не ответил — пытался собрать в кучку разбегающиеся мысли. Действительно ли хроноотдел ошибся? Реализовалась «левая» ветвь или нет?
На чипы агентов пошло еще одно сообщение, но его я подглядывать не стал. Вместо этого прокручивал в голове различные варианты. Краем сознания я отметил, что старший агент тоже не стал смотреть сообщение. Вместо этого он продолжил меня пытать. Пока еще не в буквальном смысле.
— Где диск?!
Допрос был прерван младшим агентом.
— Евгений Вадимович, тут из хроноотдела...
— Ну? Чего они там?
— Говорят, что это не «правая» ветвь... Старший агент облегченно выдохнул.
— И не «левая» тоже,— договорил младший.
И все-таки нервы надо будет лечить.— Я не смог сдержать истерического хохота, когда понял, что все-таки произошло.
— Я знал, что вокруг меня существует зона неопределенности, что я могу не только выбрать одну из ветвей, но и вносить мелкие изменения в ветви. Однако я и помыслить не мог, что я могу творить новые ветви. И уж тем более мне в голову не могло прийти, что для этого нужно уничтожить «термитник», который и создавал зону неопределенности.
Олег задумался. Что-то в моих словах его озадачило.
— А откуда ты знал про зону неопределенности?
Я запоздало прикусил язык. И в самом деле — Олег-то ничего не знает об информационном центре. Евгений Вадимович — тот агент, который меня задержал,— предупредил, чтобы я никому не рассказывал об этом. Впрочем, даже без этого предупреждения я не стал бы трепать языком — чем меньше мои близкие знают государственных секретов, тем безопаснее для них.
Однако нужно получше следить за тем, что я говорю. Проговориться о самих секретах я не могу — не болтун. Но и разговоры на смежные темы могут многое сообщить проницательному слушателю.
— Тут долгая история,— сообщил я Олегу, немного помявшись.— А я и без того тебя утомил своим рассказом. Вон уже и медсестра на меня с неодобрением смотрит.
В дверь палаты медсестра действительно заглядывала, но никаких отрицательных эмоций в ее взгляде не было. Скорее наоборот: на меня она смотрела с явной заинтересованностью. А на Дашу — с некоторой завистью.
Неужели так заметно мое отношение к ней?
Олег не стал настаивать. В мою отговорку он не поверил, но интонации уловил.
