На экране вспыхнула оптимальная трасса, рассчитанная Робби. Как и ожидала Никки, слалом первых десяти створов заканчивался резким изломом над стадионом Колледжа к финальной и более гладкой части трассы.
— Ну-у, Робби, это очевидное решение, все будут бежать по этому маршруту… На ней у меня нет шансов против профи… и этот крутой поворот на сто восемьдесят — он режет глаз. Думай лучше! — Никки явно захватил азарт соревнования.
Хотя перед самым началом гонки электронный голос стал отсчитывать оставшиеся секунды, пронзительный сигнал старта в тесной рубке резко хлестнул по ушам и нервам. Никки ударила по рычагу газа, и жёсткое ускорение вдавило её в спинку кресла.
Через полчаса Никки прошла пятый створ, вытерла пот со лба и спросила Робби:
— Ну и что?
— Поздравляю. У тебя самое плохое время гонки.
— Вот видишь, — вздохнула Никки, — а ведь я стараюсь, как могу… Надо что-то придумать!
Пролетев ещё один створ, Никки неожиданно попросила Робби:
— Просчитай, пожалуйста, трассу с облётом вокруг Луны. Тогда десятый створ над Колледжем проскакиваем на полной скорости и летим вокруг всей Луны к пятнадцатому створу над Луна-Сити и далее, в обратном порядке, к одиннадцатому — снова к Колледжу. Это в три раза удлиняет финальную часть трассы, но без остановки над стадионом скорость должна быть существенно выше. Гравитация Луны и двигатель помогут удержаться на круговой орбите… Выиграем так время?
Только абсолютно недисциплинированный в традициях космонавтики мозг Никки мог сгенерировать такую нахальную идею решения трассы. После прохода седьмого створа Робби выбрал спокойную минуту и быстро сказал:
— Ты неглупая биосистема! Правда, шанс есть только при дополнительном центростремительном ускорении при облёте Луны. Ориентировочно — до трёх-четырёх «же». Жаль, что вы, биосистемы, такие жидкие…
Никки присвистнула. Три «же» — это целых три земных веса или восемнадцать лунных… Очень тяжело, можно запросто потерять сознание. Правда, массы в Никки немного…
Необходимость добавочного центростремительного ускорения означала, что притяжения Луны не хватало для удержания шлюпки на окололунной орбите, и Никки, чтобы не сойти с круговой трассы из-за большой скорости, придётся увеличивать реактивное ускорение в сторону Луны. Это будет выглядеть, как полёт вниз головой и с двигателем, толкающим шлюпку к поверхности планеты. «Так… — быстро соображала Никки, — Луну удобнее огибать вверх брюхом, чтобы лучше видеть лунную поверхность и горы в большом верхнем фонаре кабины…» В этих раздумьях она почти автоматически пролетела восьмой и девятый створ и выскочила на длинный участок трассы, ведущей к Колледжу.
Все остальные пилоты начинали здесь тормозить. Никки же наоборот — нацелившись на горловину десятого створа, она решилась и выжала газ до упора. Её дыхание перехватило от многократной перегрузки.
— Да, мы — жидкие, зато очень упрямые! — сквозь стиснутые зубы сказала Никки.
На стадионе Колледжа волновалось разноцветное шумное море болельщиков, глазеющих на пролетающие над головой шлюпки и на кубический экран, показывающий трассы гонщиков и крупные планы самых эффектных манёвров. Десятки журналистов спортивных и новостных каналов телевидения сидели в звуконепроницаемых кабинках и сопровождали возбуждёнными комментариями ход гонок и манёвры над Колледжем — наиболее трудном участке Регаты.
Сообщение со старта о том, что в Лунной Регате участвует Никки Гринвич и что она сумела войти в первую двадцатку финалистов, полчаса назад бомбой взорвалось над стадионом Колледжа. Рёв болельщиков слился с криками комментаторов. А Джерри побледнел от страшного волнения за Никки.
— Насколько я знаю, Никки Гринвич никогда не училась кораблевождению и не имеет опыта пилотирования! — удивлённо воскликнул ведущий «Спортивной жизни». — Если же учесть, что она выросла на астероиде и не привыкла к перегрузкам, то её участие в Лунной Регате выглядит ребячеством. Конечно, это здорово, что она так хорошо владеет тренажёром, но одно дело — пройти в финал в виртуальной реальности и совсем другое — управлять настоящим кораблём при многократных перегрузках.
— Эта девочка так привыкла к славе, что не упускает ни одной возможности покрасоваться перед камерами! — злобно заявил представитель «Спортивных рекордов».
Когда Никки показала результат на трассе хуже всех финалистов, обозреватели понимающе покивали головами и сосредоточились на лидерах — спорт есть спорт, аутсайдерами в нём не интересуются.
Поэтому когда очередная шлюпка, низко пролетающая над стадионом Колледжа, вместо тормозного импульса продемонстрировала форсажный ускоряющий выхлоп — никто ничего не понял. Лишь гул голосов на трибунах усилился, и комментаторы стали подшучивать над странной шлюпкой.
— Один приятель передумал участвовать в гонке и полетел домой к маме! — заорал разбитной комментатор «Спортивных рекордов».
— Пилот стремительно сходит с трассы и теряет возможность финишировать за приемлемое время… — авторитетно заключил ведущий «Спортивной жизни».
— Возможно, пилот в обмороке от перегрузок и утратил контроль над кораблём. Боюсь, сейчас мы услышим сообщение судейской коллегии о снятии шлюпки номер восемнадцать с трассы, — беспокоилась блондинка из «Женского спорта».
— О боги! — закричала обозревательница «Яхт и самолётов». — Восемнадцатая — это же шлюпка Никки Гринвич! Она полностью сошла с трассы! Смотрите, смотрите — её шлюпка стала переворачиваться вверх днищем! С ней явно что-то случилось! Почему молчат судьи?
Трибуны встретили эту новость тревожным гулом, и все проводили глазами шлюпку, которая, сверкнув на солнце, опрокинулась вверх брюхом и стремительно умчалась в направлении, противоположном движению всех других участников. Шлюпка Никки скрылась за лунным горизонтом, но никаких сообщений по этому поводу журналисты от судей не услышали.
Через минуту новая шлюпка пришла к повороту, и все обернулись к ней. Лишь на северной трибуне, где резервировались места для школьников-эйнштейнианцев, Джерри продолжал стоять и с нескрываемой тревогой смотреть на недалёкие кратерные горы, за которыми скрылся маленький кораблик Никки.
А Никки приходилось туго. Она старательно следила, чтобы стремительно несущаяся шлюпка не отдалилась от поверхности Луны из-за центробежных сил. Для этого Никки всё сильнее поворачивала шлюпку, летящую вверх брюхом, носом к Луне, чтобы добавить к притяжению Луны ещё и тягу маршевого двигателя. Луна быстро проворачивалась над корабликом, и острые лунные горы летели, казалось, прямо над макушкой Никки. «Не сбить бы какую-нибудь заповедную вершинку… — невесело подумала напряжённая до предела Никки. — Это интересный вопрос — успеет ли автопилот вмешаться на такой малой высоте и при такой большой скорости и отвернуть, не размазав меня по кабине…»
