И он обвел всех взглядом, как опытный рассказчик, подходящий к интригующей развязке своего сюжета.
— Я мог бы рассказать теперь о приключениях, выпавших мне в последующие три года. О том, как карлик вдруг согласился уступить в долг один из имевшихся у него кораблей, чтобы дать нам возможность скорее вернуться домой. О том, как перед отлетом парни без моего ведома демонтировали и перенесли на корабль один из тех самых злополучных шаров. Как, обнаружив пропажу, их хозяин связался с федеральной полицией и предложил крупную премию за нашу поимку. О том, как, спасаясь от преследования, в результате флуктуации мы были заброшены в такие глухие районы космоса, где еще не ступала нога человека… то есть я хотел сказать… в общем, понятно, что я хотел сказать. Как мы вырвались из поля тяготения черной дыры и прошли сквозь кометный рой. О том, как, совершив посадку на богатой урановыми залежами планете, где мы надеялись синтезировать немного топлива, мы оказались в плену у одноглазого гигантского монстра. Он был достаточно разумен, но, к сожалению, рассматривал нас только в качестве съедобной протоплазмы… О, если я стану рассказывать все это в подробностях, вы посчитаете меня лжецом! И будете совершенно правы, господа. Потому что этого не происходило на самом деле. То есть не происходило в подлинной действительности.
— Ты уверен, что этот сумасшедший изобретатель нас впустит? — с сомнением спросил Рамос.
— Почему бы нет? — ответил Хейл. — У нас всегда были превосходные отношения. По крайней мере, до последнего случая, когда я полез не в свои дела.
Несколько минут назад «Милая сестрица» материализовалась в окрестностях голубого гиганта. Все собрались в пилотском отсеке, с разными чувствами наблюдая за растущей из глубины экрана маленькой планетой. В окружающем пространстве «Милая сестрица» была единственным кораблем. Большой Квидак относился к той породе диктаторов, которые предпочитают править не из помпезных дворцов, а из маленьких хижин. При условии, что под этой хижиной вырыто глубокое бомбоубежище.
Первые опасения не оправдались. Хейл с удрученным видом сообщил кибердиспетчеру о неполадках в маршевом двигателе, и через несколько минут его корабль нырнул в распахнувшуюся спусковую шахту. На этот раз Пузатый Торвальд не стал лично встречать гостя. Хейл сам отправился искать хозяина, сохраняя на физиономии безмятежное выражение. Он был уверен, что изобретатель все равно следит за ним, поглядывая на какой-нибудь экран.
Хейл застал его за работой. Окруженный полудюжиной миниатюрных монтажных роботов, Торвальд собирал какой-то электронный механизм.
— Привет, Скотт, — только и сказал он, бросив взгляд через плечо. — Я сейчас освобожусь.
— Да что ты! — заверил его Хейл, устроившись за его спиной. — Разве я тебя тороплю? Ты, кажется, не в духе?
— Если честно, в прошлый раз ты крепко испортил мне настроение.
— Ну извини! — Хейл развел руками. — Я просто не смог устоять перед искушением заглянуть в щелку.
— Не очень удачное оправдание.
— В общем-то, я даже не оправдываюсь.
— Ты снова вместе с девушкой?
— Нет. Мы поссорились. Я снова один.
— Не говорил ли я, что у тебя скверный характер?
Хейл осклабился.
— А ты? — спросил он.
— А что я? — осведомился Торвальд, накрывая крышкой чрево смонтированного механизма.
— Я хотел спросить, ты тоже здесь один? Торвальд очень медленно повернул голову.
— Разумеется, — ответил он, как будто пару суток назад не имела места история с «электронным раем».
Юркий кибер под его рукой проворно зажужжал отверткой.
— А Большой Квидак? — спросил Хейл. — Он разве не здесь?
Уронив пинцет, правая рука изобретателя скользнула к браслету, но Хейл оказался быстрее. Перехватив руку противника за кисть, он проделал некое движение, отдаленно напоминающее прием «бросок на четыре стороны», проделанный человеком, имеющим о его технике приблизительное представление. Сделав широкий взмах свободной рукой, Торвальд грохнулся об пол и на некоторое время отключился.
Когда же он пришел в себя, его браслет с клавиатурой и миниатюрным экраном уже перекочевал на руку Хейла.
— Мне жаль, что так вышло, — равнодушно сказал тот, разбираясь с тонкостями управления.
— Ты напрасно это сделал, — заявил изобретатель. — Это было просто подло.
Хейл с понимающим видом покачал головой:
— Да, конечно. Извини, но у меня нет сейчас времени на длинный разговор. Твой хозяин внизу?
Повернув голову, изобретатель увидел, как в комнату вбегают остальные искатели приключений. Попытавшись пошевелиться, он обнаружил, что крепко связан.
— Откуда ты узнал? — спросил он.
— Это не суть, — ответил Хейл. — Самое главное, у нас к нему дело. Не подскажешь, как с ним связаться?
Торвальд колебался.
— Его здесь нет, — наконец заявил он, явно приняв твердое решение.
— Врет, — заметил Рамос.
— Но как врет! — добавил Вольф.
— Жаль, — произнес Хейл, надев подшлемник и повесив за спину кассету с минами «аспид». — А впрочем, что мы теряем? Все равно карту нам монстр не отдаст. Он почему-то решил, что она ему очень нужна.
Сато вскинула на плече автомат.
— Значит, мы его убьем, — сказала она тоном человека, который не понимает, почему другие не замечают очевидного решения.
Поглядев на нее, Вольф почему-то удрученно вздохнул. И защелкнул последнее крепление бронежилета.
— Вам никогда не убить его! — заявил Торвальд.
— Разве? — с пренебрежительным видом вопросил Хейл. — Он бессмертен?
Возмущенной отповеди не последовало. Рамос внимательно просматривал планы фактории.
— Бог мой! — сказал он. — Это же целый лабиринт! Это точно, — согласился Хейл. — Я знал, что Торвальд хорошо порылся в недрах планетки. Только не понимал, зачем ему это надо.
Глянув на экран, Вольф только присвистнул.
— Будем надеяться, что здесь окажется меньше людей, чем на станции, — сказал он.
— Я бы на твоем месте особенно не надеялся, — заметил Хейл. — И скорее всего кроме людей здесь найдется достаточно нелюдей.
— Ты думаешь?
— Почти уверен. Помнишь тех белесых тварей, которых мы видели, сканируя блок памяти?
Рамос копировал схемы на микрокомпьютер.
— Один из нас должен остаться здесь, — решил он, ни на кого не оглядываясь.
— Я тоже так думаю, — согласился Хейл. — Останешься ты, Сато.
— Зачем? — спросила девушка. — Разве фактория не контролируется с переносной клавиатуры?
— Контролируется, — подтвердил Хейл. — Через главный компьютер. А у нас нет гарантии, что в наше отсутствие сюда не заявится кто-нибудь. И сделает браслет бесполезным украшением.
