Шелухин пожал плечами. — Город-то вот он, рядом, и это их город. А покажи мне кретина, который станет разрушать собственный город.
— Думаешь, пустить в город неприятеля — большее удовольствие? — Цицаркин продолжал излучать скепсис.
— Вот в старину, говорят, защитники предпочитали погибнуть вместе с городом, чем пускать в него врага, — вставил Нестеренко. И, не удержавшись, прокомментировал: — К-кретины…
— Не похожи ашгабатцы на кретинов, — уныло заметил Рихард. — Хотя оборонять город столько дней, зная, что в конечном итоге все равно удержать его не получится, это, знаете ли…
— Да они просто время тянули, — зевнув, сообщил Цицаркин. И прикрикнул на водителя: — Ну что там, холера тебя дери? Вперед или не вперед?
— Движение по команде, — буркнул водитель, вслушиваясь в шлемофонную перебранку. — Сейчас двинем…
И действительно, вскоре двинули. Медленно-медленно. По чужим окопам шастали сибиряки-саперы; не похоже было, что они борются с какими-нибудь сюрпризами. Скорее просто осматривались.
Потом «Мамонт» с хрустом, слышимым даже в кабине, подмял под бронированное брюхо туркменский миномет; Нестеренко при этом одобрительно крякнул. А вскоре шеренга «Мамонтов» вынуждена была остановиться, потому что уперлась в Ашгабат. В самую околицу.
Тут на связь вышел Коршунович и велел вээровцам и безопасникам всех стран в темпе вытряхиваться из экипажей и собираться к месту, откуда будут пускать сигнальные ракеты. Цицаркин не замедлил выгнать свое войско наружу, на прощание от души хлопнул по спине водилу и уже снаружи огляделся. Как раз пустили первую ракету, на востоке, около местного аэропорта. Размеренной рысцой подтянулись к сборному пункту; за все время ни единого выстрела не услышали, только хлопки ракетниц. Спецназ на «Вепрях» и «Фердинандах» уже колесил по городу, судя по докладам — рации никто и не думал глушить. Из разговоров Цицаркин понял, что начальство намерено обосноваться в президентском дворце. Потом появился Коршунович; его люди грузились в длинный зеленоватый фургон без окон. Сибиряки, по-честному испросив разрешения у Цицаркина, ушли к своим; Рихард, понятно, остался.
К дворцу они приехали вместе с европейскими спецназовцами — кого только среди них не было! И ризеншнауцеры, и ротвейлеры, и питбули, и терьеры разнообразные… Только догов не было ни одного — Рихард смотрелся в этой компании несколько странновато.
Дворец и вправду оказался дворцом. Самым настоящим.
«Не хило живут туркменские президенты!» — мысленно присвистнул Цицаркин. Рихард, выскочивший из грузовика следом, тоже впечатленно оглядывался. Сад, цветущий и благоухающий сад, и в глубине этой сказки — изразцовое великолепие куполов и башенок, глядя на которые из памяти лезло слово «минареты». Порода деревьев, из которых выводили это здание, была практически лишена короны, а в кору неизвестные Цицаркину мастера врезали тысячи самоцветов, поэтому дворец сиял и переливался на солнце, словно праздничный платок цыганки-танцовщицы. Пели птицы, журчала вода — после нескольких дней беспрерывного глотания песка пополам с пылью это место казалось воплощением рая на земле.
— Бля, — в сердцах сказал Рихард. — Сейчас пойду и упаду в фонтан. И пусть кто попробует возразить…
А когда Цицаркин увидел шефа Балтийской разведки, торопливо идущего по аллее в компании с несколькими официального вида джентльменами, он наконец окончательно осознал: альянс занял Ашгабат. Оккупировал Туркмению.
Все. Конец войне.
И ему стало невероятно легко.
* * *
— Генерал?
— Господин президент?
— С победой вас! Хотя, откровенно говоря, мне кажется, что вы несколько затянули… э-э-э… процесс. Впрочем, наверняка тому есть разумные объяснения. Итак, я с нетерпением жду ваш рапорт.
— Увы, господин президент, — угрюмо сказал Золотых. — Рапортовать особо не о чем. Да, Ашгабат под нашим контролем и мятежное правительство Варги больше не у власти. Но самому Варге, а также всем его доверенным людям опять удалось исчезнуть.
— Исчезнуть? — еще не веря, переспросил президент. — Из блокированного города?
— Это так, господин президент. Силы, верные Саймону Варге, сдерживали наш натиск до последнего. А потом вдруг просто покинули позиции и сопротивление прекратили. Теперь я понял почему: Варга благополучно скрылся, а дальнейшая оборона стала бессмысленной. Сначала мы решили, что он прячется на пресловутой базе «Чирс», но база уже два часа как взята штурмом, и на ней не осталось ни души. Единственные живые люди, находившиеся там на начало штурма, — охранники на периметре. Они недолго сопротивлялись, вскоре просто сложили оружие и сдались. Подозреваю, таковы были инструкции Варги — видимо, Варга решил, что времени выиграно достаточно, а зря губить людей даже он не любит.
— А волки?
— Волков тоже нигде нет, как и докладывал вернувшийся агент Шериф. Строительная площадка и остатки оборудования в данный момент осматриваются нашими специалистами. Но, боюсь, немного они там высмотрят. Я вынужден констатировать, что основная цель операции «Карусель-2» также осталась невыполненной. Ни Варгу, ни волков мы не сумели нейтрализовать. Точнее, не мы — я не сумел. В данный момент я всерьез раздумываю — вправе ли я оставаться на своем посту.
— Не порите горячки, генерал, — поспешно перебил президент. — Все прекрасно понимают — кто нам противостоит.
Видно было, что президент боится остаться с проблемой один на один, без поддержки генерала Золотых, пусть снова потерпевшего неудачу, но все же единственного, кто способен хоть как-то владеть ситуацией и внятно реагировать на стремительно меняющуюся обстановку. И соответственно, руководить силами альянса — немалыми силами, но начисто лишенными реального опыта и боевых навыков.
— Сколько времени вам понадобится, чтобы подготовить подробный отчет и спланировать дальнейшие действия?
— Отчет — два часа. Относительно дальнейших действий — пока затрудняюсь ответить, сейчас как раз идет активное накопление данных и первичный анализ. От результатов анализа и будут зависеть дальнейшие наши действия.
— Значит, у вас все же есть какие-то соображения относительно ближайшего будущего?
— Предварительные. Пока только предварительные.
Президент испытал немалое облегчение. Старый Лис Золотых только делает вид, что остался у разбитого корыта. На самом деле это не так, что-то он снова затевает. А осознавая это, президенту Сибири будет гораздо легче общаться и работать со своими высокопоставленными коллегами — президентами России, Европейского Союза и Балтии.
«Два удара — мимо, — думал президент. — Что ж, бог троицу любит. Главное — понять: по ком теперь наносить удар? Куда подевался противник, казалось, уже надежно завязший в силках?»
Президент Сибири был достаточно опытным человеком, чтобы понимать: разогнанный боевой селектоид уже не остановить. Либо альянс добивается оглушительной и бесповоротной победы, либо… правительства евразийских стран с треском летят в тартарары. И никаких разумных альтернатив.
— Генерал, постарайтесь обо всем действительно важном докладывать незамедлительно. Чтобы я хоть знал, что говорить прессе.
«Чтобы ты знал, что ВРАТЬ прессе», — мысленно поправил Золотых.
А вслух сказал:
— Разумеется, господин президент. Через полчаса либо я,
