— Гм… Да! Но только в том случае, если сумеешь не попасть по кораблям.
— Я уже сказал, что сумею. Всё, готово. Надо бы сообщить им, что у нас в запасе имелись снаряды-дублёры и почему мы отменили повторный удар. Чтобы заставить их призадуматься.
— Майк, а может, нам не следовало отменять удары? Ведь идея как раз и заключалась в том, чтобы заставить их использовать имеющиеся у них ракеты-перехватчики.
— Основная идея заключалась совсем в другом. Мы хотели дать им понять, что мы до сих пор ещё не начали лупить по ним в полную силу. В Колорадо-Спрингс мы покажем всё, на что способны.
— А что у нас там? — Я снова взялся за бинокуляр и принялся выворачивать шею, но не смог увидеть ничего, кроме города, похожего на ленту длиной в сотню с лишним километров. Муниципальная полоса Денвер–Пуэбло.
— Попали прямо в яблочко. Даже не пытались перехватить. У меня все до единого выстрелы попали прямо в яблочко. Ман, я же тебе говорил, что попаду! Вот это веселье! Вот бы проделывать такое каждый день. Тут можно использовать одно слово, которое раньше мне было не с чем соотнести.
— Какое слово, Майк?
— Оргазм. Вот что произошло со мной, когда я увидел все эти вспышки. Теперь я знаю, что оно означает.
Это заявление мгновенно отрезвило меня.
— Майк, ты только не войди во вкус. Потому что, если всё обернётся по-нашему, второго раза не будет.
— Да ладно тебе, Ман. Всё это теперь хранится у меня в памяти. И в любой момент, когда мне снова захочется испытать такое ощущение, я могу всё это воспроизвести. Но ставлю три к одному, что завтра нам придётся всё это проделать снова, и один к одному, что ещё и послезавтра. Хочешь пари? Из расчёта — один час обсуждения шуток приравнивается к сотне долларов Гонконга?
— И где ты собираешься взять сотню долларов?
Он хихикнул:
— А как ты думаешь, откуда вообще деньги берутся?
— Гм… забудь об этом. Ты получишь свой час бесплатно. Не могу же я позволить тебе воспользоваться таким шансом смошенничать.
— Я бы не стал мошенничать, Ман, по крайней мере не в отношении тебя. Мы только что ещё разок ударили по штабу их обороны. Не думаю, что ты сможешь что-нибудь увидеть — там до сих пор в воздухе висит облако пыли после первого удара. Сейчас снаряды падают через каждые двадцать минут. Спускайся вниз, и мы поговорим. Я перепоручил всю работу моему «идиоту-сыну».
— А это безопасно?
— Я за ним слежу. Для него это хорошая практика, Ман; не исключено, что чуть позже ему придётся выполнять такую работу без посторонней помощи. Он аккуратен, хотя и глуп. Но уж если ему велят что-нибудь сделать, он сделает.
— Можно подумать, речь и вправду идёт о твоём сыне. Он может говорить?
— О нет, Ман. Нет. Он идиот и никогда не сможет научиться говорить. Зато он выполнит всё, на что его запрограммируют. В субботу я планирую позволить ему самостоятельно поуправлять немного всем нашим хозяйством.
— А почему в субботу?
— Потому что существует вероятность того, что уже в воскресенье ему придётся целиком и полностью взять на себя управление. В этот день они ударят по нас.
— Что ты имеешь в виду? Майк, ты чего-то недоговариваешь?
— А чем я, по-твоему, сейчас занимаюсь? Я ведь говорю тебе, разве не так? Я как раз наблюдаю за тем, что только-только успело произойти. На радаре появилась отметка отражённого сигнала, который начал своё путешествие от точки, расположенной на одной из стационарных круговых орбит Терры как раз в тот момент, когда мы ударили по ним. У меня была куча других вещей, за которыми нужно было проследить, поэтому я и не увидел, как они начали увеличивать скорость. Объект находится ещё слишком далеко, чтобы можно было точно интерпретировать сигнал, но по размерам объект соответствует крейсеру миротворческих сил и направляется к нам. Судя по величине доплеровского смещения сигнала[24], он, если только не станет маневрировать, выйдет на орбиту вокруг Луны и достигнет точки периселения[25] в воскресенье, в девять часов три минуты. Это пока только в первом приближении, уточнённые данные будут позже. Информация, поступающая с радаров, с трудом поддаётся расшифровке, он ставит помехи и использует систему радиоэлектронного подавления отражающихся сигналов.
— Ты в этом полностью уверен?
Он хмыкнул:
— Ман, меня не так легко сбить с толку. Сигнал, отражённый от объекта, — это как отпечатки пальцев, а у меня имеется собственная картотека таких сигналов.
— Когда он войдёт в зону эффективного поражения? Чтобы ты смог нанести удар?
— Если он начнёт маневрировать, то я вообще не смогу нанести по нему удар. Зато я сам окажусь в зоне его эффективного поражения в субботу вечером — точное время зависит от того, с какого расстояния он предпочтёт произвести пуск ракет. Ситуация складывается небезынтересная. В качестве цели он может выбрать одно из поселений — полагаю, что Тихо-Андер следует эвакуировать, а во всех остальных поселениях максимально усилить меры безопасности на случай возможной разгерметизации. Но, скорее всего, он попытается нанести удар по катапульте. А может, он не станет открывать огонь до самого последнего момента, подойдёт настолько близко, насколько осмелится — а затем ударит по моим радарам, направив по ракете вдоль каждого радиолуча. — Майк захихикал. — Забавно, не правда ли? Но я полагаю, что эта шутка из тех, что смешны только раз. Если я выключу свои радары, то он не сможет попасть по ним ракетами, но, с другой стороны, тогда я буду не в состоянии сообщить нашим ребятам, куда наводить орудия. Забавно.
Я глубоко вздохнул и помянул недобрым словом тот день и час, когда меня угораздило стать Министром Обороны.
— И что ж нам теперь делать? Сдаваться? Нет, Майк! Пока мы будем в состоянии сражаться, мы ни за что не пойдём на это!
— А кто говорит о том, чтобы сдаваться? Ман, составляя свои прогнозы, я учитывал возможность возникновения такой ситуации. Только что поступила новая информация. Околоземную орбиту покинул ещё один крупный объект, отметка на экране радара имеет те же характеристики. Свои прогнозы я сообщу тебе позже. Мы не будем сдаваться. Мы ещё зададим им трёпку, приятель.
— И как же именно?
— Предоставь это дело своему старому другу Майкрофту. У нас здесь шесть баллистических радаров плюс ещё тот, что находится у новой катапульты. Новый радар я уже включил и сейчас переключаю своего умственно недоразвитого отпрыска на работу с расположенным здесь радаром номер два… Мы вообще не станем использовать новый радар для того, чтобы пеленговать эти корабли, — мы не позволим им даже догадаться о том, что он у нас есть. Для того чтобы вести наблюдение за этими кораблями, я использую радар номер три и время от времени — с интервалом в три секунды — проверяю околоземные орбиты на предмет новых стартов. Глаза всех остальных радаров плотно прикрыты, и я не буду пользоваться ими до тех пор, пока Великому Китаю и Индии не придёт срок отведать нашего угощения. Но даже тогда эти корабли моих радаров не засекут, потому что я не буду смотреть в их сторону — лучи пойдут совсем в другом направлении и под большим углом. А потом я устрою неразбериху, буду использовать радары, включая и выключая их через случайные промежутки времени… но только после того, как корабль произведёт пуск ракет. А любая ракета устроена так, что по определению не может нести большой электронный мозг. Ман, я обману их.
