class="v">И все друг друга обзывают, показывая норов:
Один – свинья, другой – кабан, а третий – чертов боров.
Кабаны с ведьмами, приклеенными к их спинам, семенят по черепице, высекая искры, хрюкая, выпускают пар из ноздрей.
Над Европой ведьминого дыма облака гуляют,
а с ними в придачу их судьи пылают.
За что?
За розыгрыш!
Пока весь род людской не замарает
вина, и ложь, и смертный грех!
И как нам быть?
Казнить их всех!
В небе клубился дым. На каждом перекрестке висели ведьмы, слеталось вороньё в оперенье черноты.
Мальчишки цеплялись за метлы с вытаращенными глазами, разинув рты.
– Кому-нибудь хочется стать ведьмой? – полюбопытствовал наконец Саван-де-Саркофаг.
– Гм, – ответил Генри-Хэнк, дрожащий в ведьмакских лохмотьях, – только не я!
– Мало приятного, а, сынок?
– Мало.
Метлы несли их сквозь головешки и гарь.
Они приземлились на пустынной улице, на открытом месте в Париже.
Метлы замертво стукнулись о землю.
– Ну, мальчики, как нам напугать пугалище, устрашить страшилище, растрясти трясунов? – воззвал Саван-де-Саркофаг из облака. – Что может быть покруче демонов и ведьмаков?
– Божества покруче?
– Ведьмаки покруче?
– Церкви побольше? – предположил Том Скелтон.
– Умница, Том, молодец! Мысль созревает, так? Религия ширится! Каким образом? Благодаря сооружениям, которые своими размерами затмевают все вокруг. Они видны за сотню миль. Возведите одно такое высоченное, знаменитое здание и поселите в нем горбуна-звонаря. Итак, мальчики, помогите мне выстроить его по кирпичику, аркбутан за аркбутаном. Давайте построим…
– Нотр-Дам! – воскликнули все восемь мальчиков.
– Тем более есть причина строить Нотр-Дам, потому что… – сказал Саван-де-Саркофаг. – Слушайте…
Бом!
В небе ударил колокол.
Бом!
– …помогите!.. – раздался шепот, когда звон затух.
Бом!
Мальчики посмотрели и увидели в лунном свете строительные леса, доходящие до середины колокольни-донжона. На самом верху висел и звонил огромный бронзовый колокол.
А из колокола при каждом ударе доносился тонюсенький голосок:
– Помогите!
Мальчики взглянули на Саван-де-Саркофага.
Их глаза вопросительно горели.
Пипкин?
«Встретимся в воздухе! – подумал Том. – Так вот же он!»
Над Парижем вверх ногами висел Пипкин, а может, тень, призрак, потерянная душа Пипкина. И его голова служила языком колокола.
Когда колокол отбивал час, то язык колокола из плоти и крови ударялся о край колокола. Голова Пипкина билась о колокол. Бом! И снова. Бом!
– Мозги ведь вышибет, – изумился Генри-Хэнк.
– Помогите! – звал Пипкин – тень внутри колокола, призрак, прикованный головой вниз, чтобы отбивать четверти часа и часы.
– Летите! – приказали мальчики своим метлам, но те безжизненно лежали на парижской мостовой.
– Как неживые, – горевал Саван-де-Саркофаг. – Сила, задор, энергия – все улетучилось. Ладно. – Он потер подбородок, так что посыпались искры. – Как будем подниматься на подмогу Пипкину без метел?
– Вы можете полететь, мистер Саван-де-Саркофаг.
– A нет, так не годится. Вы сами должны его спасать, всегда и навечно, снова и снова, этой ночью, до самого великого спасения. Постойте-ка. А! Меня осенило! Мы собирались строить Нотр-Дам, правильно? Тогда давайте строить. Вот мы и вскарабкаемся к твердолобому колокольному языку, отбивающему часы, – Пипкину! Прыг-скок, парни! Поднимайтесь по ступенькам!
– По каким ступенькам?
– По этим! Вот же! По этим!
Кирпичи ложились на место. Мальчики запрыгивали. И как только они поднимали, опускали и ставили ногу, под ней возникала ступенька, по одной за раз.
Бом! – гудел колокол.
«Помогите!» – звал Пипкин.
Ступни молотили пустоту и с топотом, шарканьем опускались на…
…ступеньку. Потом – на другую.
Потом еще и еще, карабкаясь в пустоту.
«Помогите!» – звал Пипкин.
Бом! – снова гудел полый колокол.
Так они бежали по пустоте, а за ними следом, подгоняя и подталкивая их, Саван-де-Саркофаг. Они взбегали по чистому лучу света, и кирпичи с камнями складывались сами собой, как колода карт, твердея под их пятками и носками.
Казалось, они взбегают по пирогу, который наслаивается, один каменный слой за другим, а неистовый колокол и печальный Пипкин кричат и призывают к себе.
– Вот она, наша тень! – сказал Том.
В самом деле, в лунном свете собор, великолепный Нотр-Дам, отбрасывал тень на всю Францию и пол-Европы.
– Наверх, парни, без передышки, бегом!
Бом!
«Помогите!»
Они бежали. С каждым шагом они начали было проваливаться, но снова, снова и снова ступеньки вставали на свое место, выручая их, и они становились все выше и выше, и тени от шпилей маячили над реками и полями, задувая последние ведьмины костры на перекрестках. И по мере того как тень церкви опускалась с небес, на тысячу миль вокруг старые ведьмы, кикиморы, волхвы и демонопоклонники гасли, как свечки, обращаясь в дымки, и с завываниями прятались в щели.
– Подобно тому как римляне срубили деревья друидов и опрокинули бога мертвых, мы нашим собором бросили такую тень, что приструнили всех ведьм, а убогих кудесников и жалких чудодеев прижали к ногтю. Покончено с ведьмиными огоньками. Только эта великая свеча – Нотр-Дам. Вуаля!
Мальчики засмеялись от удовольствия.
Ибо на место легла последняя ступенька.
Они достигли самого верха, тяжко дыша.
Собор Парижской Богоматери окончательно отстроен.
Бом!
Пробил последний звонкий час.
Большой бронзовый колокол содрогнулся.
И повис пустозвоном.
Мальчишки заглянули в его разверстое, как пещера, устье.
Язык колокола, напоминавший очертаниями Пипкина, исчез.
– Пипкин? – прошептали они.
– …кин, – ответил колокол слабым эхом.
– Он где-то рядом. Завис в воздухе, где он обещал нас встретить. A Пипкин свое слово держит, – сказал Саван-де-Саркофаг. – Оглянитесь, мальчики. Изысканная ручная работа, а? То, на что ушли столетия труда, мы сотворили в миг, а? Но увы и ах! Тут кроме Пипкина не хватает еще кое-чего. Чего именно? Посмотрите вверх. Озирайтесь по сторонам. Ну?
Мальчики озадаченно присмотрелись.
– Гммм…
– Вам не кажется, мальчики, что здесь всё выглядит чересчур заурядно? Буднично? Без прикрас?
– Горгульи!
Все обернулись, чтобы посмотреть на…
…Уолли Бэбба, который вырядился на Хэллоуин горгульей. Его лицо просияло от озарения.
– Горгульи. Не хватает горгулий.
– Горгульи, – проулюлюкав, произнес Саван-де-Саркофаг, эффектно высунув извилистый язык ящерицы. – Горгульи. Установим? Мальчики?
– Как?
– Думаю, их можно привлечь свистом. Посвистите, чтобы призвать демонов, мальчики, посвистите, чтобы вызвать чудищ, тихонько посвистите, чтобы вызвать свирепое, клыкастое зверье, что маячит во тьме.
Уолли Бэбб сделал глубокий вдох.
– Вот!
Он засвистел.
Все засвистели.
A что же горгульи?
Слетелись гурьбой.
Безработные по всей ночной Европе поежились в беспросветном сне и пробудились.
А потому, что всё древнее зверье, все старые-старые сказки, все ветхозаветные кошмары, все демоны, отставленные за ненадобностью, все ведьмы, брошенные на произвол судьбы, вздрогнули, вздыбились, задрожали от свиста, от приказа, от
