Потом она залезла в карман рюкзака, где хранилось множество интересных штучек, и достала маленькую игрушку — тёмно-рыжего коккер-спаниеля. Девочка завела её малозаметным ключом и поставила на землю. Раздалось тихое жужжание, и собачка зашагала вперёд, гордо держа голову и высоко поднимая передние лапы.
— Подарок родителей и мой талисман-хранитель, — сказала Никки. — Замечательный и несгибаемый Смелый Пёс. Он ходит только вперёд — и с таким непокорным видом, что душе становится легче. Будто говорит: «Нас никому не остановить!»
Джерри попросил разрешения и внимательно рассмотрел собачку.
— Тонкая работа! — похвалил он Смелого Пса. — Механическая игрушка такой сложности — большая редкость.
— Это не игрушка, — серьёзно возразила Никки.
Ещё две недели пролетели на крыльях махаонов.
Никки в сопровождении Джерри облазила весь сад и всё здание госпиталя, загорела и поправилась. Однажды Джерри заметил провод, идущий от Робби к Никки.
— Этот старый абак, — девочка, усмехнувшись, указала на Робби, — таскается со мной повсюду не просто так. При аварии корабля у меня сломался позвоночник в районе шеи и настал полный паралич, — она говорила об этом спокойно, даже улыбаясь, — но Робби, железный мудрец, — сам еле живой! — сумел быстро мобилизовать уцелевшего ремонтного робота, восстановить с его помощью часть энергосети и подготовить операционную…
Никки засмеялась:
— Джерри, ты бы видел шприц в огромной клешне ремонтника! Умора!.. Так вот, Робби удачно ввёл чип с протезом нервной ткани в мой позвоночник. Но контроль над телом оказался полностью утерян. Разрезанный многожильный кабель починили, но схему соединения проводов забыли!
Девочка снова развеселилась от сравнения своего позвоночника с кабелем.
— Робби сам подключился к нейрочипу, и мы стали учиться двигать ногами и руками — я думала, как поднимаю правую руку, а он запоминал положение её нерва и искал ему соответствие в… другом конце кабеля. В конце концов у нас всё получилось, но теперь я хожу и дышу только благодаря процессору Робби. Я представляю, как моя рука чешет нос, а он делает это за меня, — хихикнула Никки. — Впрочем, факт, что мои нервные сигналы проходят через процессор Робби, для меня совершенно незаметен.
Потрясённый Джерри слушал Никки не дыша. «Парень, — спросил он сам себя, — кажется, ты считал себя самым несчастным человеком на свете?»
Однажды утром Джерри и Никки оказались за столом одни — ещё неделю назад Пятнистый Сэм уехал домой, в кратер Циолковского, а вчера родители любопытной Тоны увезли её на Землю, в Аризону. Никки задумчиво посмотрела на пустые места за столом.
— Моя медицинская страховка кончается, — сказала она. — Большая Тереза вчера строго спросила, кто может забрать меня отсюда. Но я не знаю никаких родственников на Луне или на астероидах, да и вообще их, кажется, нет. Тогда Тереза сказала, что директор госпиталя велел отправить мой файл в Детскую комиссию или Центр новой семьи… что-то в этом роде. Как-то странно она прятала при этом глаза… В любом случае, я совсем не хочу иметь новых родителей. У меня уже есть и мама, и папа — и, хотя они умерли, я-то знаю, что они у меня есть, и я их очень люблю… Понимаешь?
Кафе опустело, но они продолжали сидеть за столом.
— Понимаю… мне тоже некуда деваться… — вздохнул Джерри. — И я тоже не хочу в чужую семью, я слишком… взрослый, чтобы начинать всё заново…
Они помолчали.
— Я хочу рассказать тебе, как это случилось… — вдруг решившись, с большим трудом продолжил Джерри. — Три года назад мама с отцом поехали в театр, оставив меня дома… И на их автомобиль налетел кибергрузовик, потерявший управление… Мама умерла, а отец попал в госпиталь. Когда папа вышел из больницы, он забрал меня, и мы улетели на Луну, на отдалённую обсерваторию, где никто, кроме нас, не жил. Он очень изменился после маминой смерти и много времени стал проводить со мной — играл, развлекал, учил математике, строил со мной самодельных роботов. Наверное, он тоже видел во мне мамину бессмертную душу… Отец бросил свою работу, а он был известный математик; никуда сам не ездил и меня не отпускал — я даже в школе учился заочно и без особого прилежания. Но этой зимой, перед Рождеством, он вдруг отправил меня в Архимед-Сити, к своему старому другу, у которого два сына примерно моего возраста. Мы неплохо проводили время, а через две недели в папину обсерваторию попал крупный метеорит… — Голос Джерри перехватило.
— Метеорит попал в обсерваторию?! — ужаснулась Никки. — Невероятный случай!
— От неё ничего не осталось — лишь глубокий кратер… — с трудом продолжил Джерри, глядя в стол. — Когда я увидел эту яму в иллюминатор, я… потерял контроль над собой, бил кого-то… даже кусался и хотел там остаться, чтобы меня высадили… и меня привезли в этот госпиталь.
Джерри поднял голову и посмотрел на Никки тоскливыми глазами раненого оленя. На его впалых щеках лежали глубокие тени. Она положила на его судорожно сжатые руки свою небольшую крепкую ладошку со старыми шрамами.
— Джерри, ты можешь сделать для них только одно — стать счастливым, — сказала Никки, — помни, что только в тебе жива бессмертная душа твоих родителей…
— Я впервые смог рассказать о них… — Джерри прерывисто вздохнул. — Ты одна сможешь меня понять, потому что ты тоже одна на этом свете.
— Одиночество — страшная штука, я знаю это… — кивнула Никки. — Но сейчас нас двое, а это совсем, со-овсем, со-о-овсем другое дело!
И она толкнула его в плечо жёстким кулачком.
Грустное лицо Джерри смягчилось слабой улыбкой. А Никки с удовольствием подумала, что Джерри, улыбаясь, становится совсем другим человеком…
Никки лихо вкатилась в лифт, едва не впилившись в большое зеркало. Затормозив коляску так, что её занесло юзом, она нажала кнопку этажа кафетерия. Пока лифт гудел, в его зеркальную стену Никки успела скорчить с десяток преотличнейших рож. Кабина остановилась на такой кошмарной рожище, что её решено было обязательно показать Джерри. Ха! Он помрёт от зависти!
Никки выкатилась из открывшихся дверей и удивилась — это оказался не кафетерий, а технический этаж, заставленный полками, ящиками и громоздкими аппаратами. Она здесь ни разу не была. Вряд ли тут можно позавтракать… не ту кнопку она нажала, что ли? Не успела она с любопытством оглядеться, как двери лифта закрылись и он уехал. Никки развернула кресло и нажала кнопку вызова, но та не зажглась. Девочка безрезультатно попробовала ещё и ещё раз, потом осмотрелась вокруг внимательнее: лифтовая дверь только одна, других выходов не видно.
