-- Это самая лучшая обзорная площадка, -- сказал Джеймси. Он резко сбавил скорость и свернул с дороги. Наступила внезапная тишина, они вышли на теплый солнечный свет и направились к краю утеса.
Был ясный день. Голубизна моря, подернутого дымкой у горизонта, постепенно сливалась с небом. На севере высились бастионы темно-пурпурного известняка. К югу земля отлого опускалась, и утесы пропадали. Несколько разрозненных хижин и крошечных, обнесенных изгородью полей, обсаженных ярко горящей фуксией, ютились на обращенных к морю уступах. Отсюда были видны и маленькая гавань Блэкпорта с ее желто-черным маяком, и группа парусных судов, и длинный зеленый мыс позади. Здесь кончалась безжизненная земля и начинался спокойный и обычный пейзаж.
Какое-то время Мэриан была поглощена радостью созерцания, затем почувствовала, что Джеймси пристально смотрит на нее. Через секунду она быстро взглянула на него. Ей показалось, что какой-то сигнал как бы прошел от одного к другому. Она попыталась вернуться к наблюдению, но картина стала теперь nevidimoi.
Джеймси продолжал смотреть на нее. Она как будто видела его лицо. Наконец он сказал глубоким голосом:
-- Я никогда не встречал таких женщин, как вы. Вы совсем другая. Настоящая. Как мужчина.
Мэриан растерялась, но ей доставила удовольствие такая внезапная перемена тональности. Ни одна женщина не станет возражать против внезапного разоружения своего традиционного противника. Она напряженно застыла, ожидая в любой момент его прикосновения.
Ей не хотелось этого; она сказала быстро и легко:
-- Что ж, надеюсь, это хорошо.
-- Очень даже хорошо. Вы будете отличаться...
-- подумала Мэриан. Рассеянно улыбаясь, она прошла немного вперед к самому краю утеса, подальше от Джеймси. Ощущение разверзнувшейся у ее ног бездны внезапно пронзило все тело. Послышались отдаленные удары моря. Невольно она упала на колени. Джеймси встал на колени рядом с ней. Все это напоминало какой-то странный обряд. Она почувствовала, как грубый рукав его пиджака коснулся ее голой руки. У нее закружилась голова, она ощутила тревогу и бросила наугад:
-- Смотри, какой ужасно длинный путь вниз. Невозможно скатиться отсюда и остаться в живых. Он что-то ответил, но она не расслышала.
-- Что?
-- Я сказал, Питер Крен-Смит сделал это.
-- Что?
-- Упал с утеса и выжил. Семь лет назад. Мэриан повернулась к нему. Он смотрел на нее с восхищением. Утес, казалось, сотрясался от ударов моря.
-- Привет. Что это вы замышляете?
Джеймси и Мэриан вскочили, отпрянув друг от друга, и отступили от края утеса.
Джералд Скоттоу, верхом на крупной серой лошади, был совсем рядом с ними. Шум моря скрыл его приближение. При виде его Мэриан испытала смешанное чувство вины, волнения и облегчения.
Джеймси подошел к Скоттоу и встал у головы его лошади, глядя на него. В этом поспешном приближении была какая-то тайная покорная капитуляция. Мэриан подошла медленнее.
Сидящий на лошади Скоттоу выглядел внушительно. Одет он был nebrezhno, клетчатая рубашка распахнулась, открыв длинную крепкую шею. Но ботинки для верховой езды были начищены до блеска. Подойдя к нему поближе, она почувствовала свежий смолистый запах кожи. Ее радовало, что Джеймси не прикоснулся к ней.
Скоттоу и Джеймси все еще смотрели друг на друга. Наконец Скоттоу спросил:
-- Ты рассказывал сказки? -- Он засмеялся и слегка провел по щеке мальчика своим кнутом.
ГЛАВА 6
-- Как оно идет вам, Мэриан! -- воскликнула Ханна, подняв большое ручное зеркало, которое они принесли с собой на террасу.
Был теплый тихий вечер. Они сидели на террасе за одним из маленьких белых железных столиков, потягивая виски и примеряя драгоценности Ханны. Догорающее солнце, погружаясь в золотое море, окрасило все на земле в сверкающий шафраново-желтый цвет. Мэриан казалось, что они с Ханной на сцене, -- таким сильным и необычным был свет. Он позолотил им руки и лица. От их фигур протянулись длинные тени. Большие округлые пучки смолевки, прораставшей сквозь трещины пола, отбрасывая тень, окаймляли террасу пестрым ковром. Впечатление театральности усиливалось благодаря тому, что обе они были в вечерних платьях. Мэриан надела голубое платье для коктейлей, которое так нравилось Джеффри, а Ханна -- длинное, привезенное, в числе прочих, из города. Оно было светлого розовато-лилового цвета, из тяжелого зернистого шелка, с плотно прилегающим высоким корсажем, немного напоминающим средневековые фасоны. С золотой цепью на шее она выглядела как какая-нибудь храбрая легендарная леди из осажденного замка или как мечта художника .
У Ханны возникла идея сегодня вечером торжественно отметить приобретение нового платья, организовав маленький праздник с шампанским; Мэриан должна была тоже соответственно принарядиться. Джералд Скоттоу и Вайолет Эверкрич присоединились к ним за шампанским, велся оживленный, но безразлично-вежливый разговор. Обедали a deux (вдвоем -- фр. ). Ханна шутливо жаловалась, что Джералд не обращает на нее внимания, а Мэриан казалось, что Джералд избегает ее, но она не могла понять почему. Она наслаждалась новизной маленького обеда, хотя он и prohodil немного скованно.
Теперь они забавлялись драгоценностями из большой шкатулки, которую Ханна велела принести сюда, и беспечно разбрасывала ее содержимое по столу, Мэриан уже спасла сережку, упавшую и закатившуюся в щель потрескавшегося пола. Она не разбиралась в драгоценностях, но была уверена, что они действительно очень дороги.
Ханна только что застегнула на шее Мэриан ожерелье из маленьких жемчужин и рубинов, оправленных в золото. Мэриан рассматривала себя в зеркале. Ожерелье было похоже на экспонат из музея Виктории и Альберта (Музей Виктории и Альберта -- национальный музей Изящных и прикладных искусств всех стран и эпох. Находится в Лондоне. Назван в честь королевы Виктории и ее супруга. )
Она никогда и не мечтала о подобной вещи. Казалось, ожерелье изменило ее, преобразило даже голубое платье. Что-то -- возможно, это были драгоценные камни, или золотой, свет, или само зеркало, заколдованное тем, что оно так часто отражало лицо своей хозяйки, -- заставило ее на минуту увидеть себя такой же прекрасной.
После слишком долгого молчания она произнесла;
-- Да, замечательно.
-- Ваше!
-- Вы хотите сказать...
-- Ожерелье. Пожалуйста, возьмите его. Видите, у меня их так много, а я почти не ношу их. Мне доставит истинное наслаждение подарить вам это.
-- О, я не могу... -- сказала Мэриан. -- Оно слишком... слишком великолепно, слишком дорого для меня! -- слова прозвучали неожиданно зло.
-- Глупости! Я заставлю вас взять ожерелье. Нет, ни слова больше. И не снимайте его. Оно создано, чтобы его носили.
