— Ты не любил его?
— Пожалуй. Если только это понятие применимо к машине.
— Если говорить совсем откровенно, я еще в детстве не верила, что ты машина. Когда ты играл с нами, и рассказывал сказки, и пел нам про старого капрала, я думала, там, внутри, сидит кто-то, кто-то добрый и чудаковатый. Ты для меня и теперь почти такой же человек, как все остальные. Ведь ты не просто машина, ты способен к самообучению, к самосовершенствованию, разве не могли у тебя за это время возникнуть черты личности?
Консультант быстро-быстро поморгал индикаторами:
— Я ценю твое доброе отношение ко мне, Полина. Я давно приметил его. Ты права, действительно у меня сложились кое-какие черты личности. Но не больше. Все-таки я не человек. И тем не менее я попробую дать тебе совет. Начнем с того, что Свен всегда был настроен скептически…
— Он не верил в Цель?
— Верил. Но сомневался.
— Сомневался в чем?
— В праве Первых решать за последующие поколения. Он считал это аморальным. А Алекс ответил ему… Впрочем, сохранилась запись разговора.
— Запись? Разве ты хранишь записи такой давности?
— Вообще — нет. Я обязан переводить их в долговременную память. Но тогда стирается голос. Поэтому некоторые особенно дорогие для меня разговоры я сберег. Считай это моим хобби. Работы не так уж много, и, чтобы не скучать, я время от времени перебираю эти записи.
— Любопытно. Где же они у тебя хранятся?
— Я освободил один из блоков для моей маленькой коллекции. Не беспокойся, это нисколько не мешает делу. Особенно интересны записи Алекса, я любил его, как и ты. Хочешь послушать на досуге?
— С удовольствием. Но пока…
— Да, пожалуйста. Вот разговор Алекса со Свеном.
Свен. Какое право имели вы решать за других? За меня, например? Может, я вовсе не желаю участвовать в этом головокружительном эксперименте?
Алекс. Ты на самом деле не желаешь?
Свен. Я этого не сказал. Но в принципе, в принципе?!
Алекс. А в принципе это выглядит так. Еще перед стартом нашлись противники полета Корабля. Они предлагали не спешить, осваивать вселенную постепенно, методом ступенчатой экспансии. Но их тезису антигуманности такого полета мы противопоставили право каждого на добровольный сознательный риск, право человека на подвиг. Человечество не может ждать стопроцентных гарантий успеха, оно молодо, дерзко, нетерпеливо, и оно всегда будет рваться вперед невзирая на опасности. В этом и достоинство его, и недостаток. Но таково уж оно есть, человечество Земли!
Свен. Насколько я понимаю, цель экспедиции — приобретение знаний. Разве хорошо оснащенный автомат не мог бы принести те же знания — или пусть даже несколько меньшие — зато без этого риска, без этого напряжения, без этих страданий?
Алекс. Вероятно, со временем смог бы. Однако учти, человек так уж устроен, что познание для него — не только средство, но и цель, не только необходимость, но и насущнейшая потребность. Пусть у человека будет все, что душа желает, — он все равно с риском для жизни пустится за знаниями на край света, как Одиссей. Так что, не решись мы отправиться к звездам, через два десятилетия Первыми стали бы вы, ваше поколение. Но человечество потеряло бы двадцать лет, Свен…
Алекс умолк. После короткой паузы вновь заговорил Консультант:
— Вот еще одна запись, Полина, тоже очень характерная для мировоззрения Свена.
Она приготовилась снова погрузиться в прошлое, но тут раздался скрипучий, хриплый, явно искусственный голос:
— Если ты считаешь, что все люди глупы, то, согласись, глупо и все то, что сделано их руками, следовательно, глуп ты сам…
Грубый машинный голос внезапно оборвался. Изумленная Полина глянула на панель Консультанта: ни один глазок не светился, Консультант точно остолбенел.
— Кто это? Чей это голос?! — Консультант, всегда отвечающий мгновенно, мучительно молчал. — Признавайся же, ну!
— Это… Навигатор.
— Не лги! Навигатор не имеет голоса!
— Я… уступил ему… один из своих блоков… Нам скучно… по ночам: мы просто болтаем: Не беспокойся… это без ущерба для дела… Он не личность… он просто Разум.
— Но ты не связан с ним.
— Я… использовал… электрокабель.
Вконец расстроенная Полина ушла к себе. Еще не лучше! Надеялась, что Консультант поможет ей разрешить вопрос, а вместо этого к одной несуразице прибавилась другая. Хитрость удалась, Консультант выказал себя, и все-таки она не продвинулась ни на шаг вперед. Этому жалкому слабоумному старикашке, коллекционеру цитат и болтуну, удалось что-то скрыть от нее. Он представлялся ей теперь маленьким бородатым гномом, трясущимся над своими сокровищами — разноцветными морскими камешками. Правда, среди этих камешков затерялась жемчужина…
Что же, что же произошло со Свеном?!
Наутро Полина сменила схему энергопитания Навигатора: нечего болтать и упражняться в остроумии, да и вообще так будет надежнее.
Прошло несколько дней. Однажды она проснулась на рассвете — почудился отдаленный зов: «Полина, Полина!» Ничего не поняв спросонья, она побежала на голос, она бросилась к нему, к Свену. Он сидел возле Консультанта в рабочем комбинезоне, волосы упали на лоб. Усталый, расстроенный… Она подошла поближе и только хотела коснуться его плеча — он расплылся, нырнул в приемное устройство Консультанта и уже там, внутри, расхохотался:
— Ха-ха! Наивные люди! Ха-ха-ха!
Она дико, по-звериному, закричала.
— В чем дело, Полина? — невозмутимо спросил Консультант.
С этой ночи душевный покой оставил Полину и не возвращался больше ни на минуту. Внешний мир перестал существовать для нее, все представлявшее хоть малейший интерес сосредоточилось внутри. Загадка, которую задал Свен, стала ее навязчивой идеей.
Полина понимала, что пора взять себя в руки, что нельзя распускаться, что психоз совсем выведет ее из строя, а она единственный взрослый человек на Корабле, — но ничего не могла поделать. Она призывала на помощь все свое мужество — его не осталось. Она искала спасение в мысленных беседах с отцом, всегда заряжавших ее энергией, Алекс являлся — и она не находила иной темы для разговора с ним, кроме УХОДА Свена.
Она оказалась обыкновенной слабой женщиной, вовсе не подготовленной к гигантским психологическим перегрузкам Корабля. Вот Алекс был человеком, способным потягаться с космосом, и Джон, первый командир, был таким человеком, и тетя Этель, железная тетя Этель, которую не согнули никакие беды, никакие перегрузки. А она… Но не все же люди рождаются железными.
