– Какой фейерверк! – восхитилась я. – Живут же люди!
То, что именно эту жизнь устроили им сейчас мы, я как-то не приняла во внимание.
Видимо, на этот знатный фейерверк захотела полюбоваться не только я. Стеклянные зашторенные двери «Эльдорадо» распахнулись и оттуда на крылечко повалили серьезные люди.
Не какие-нибудь худые задохлики – нет, каждый, что называется, в теле. Пудов на семь-восемь. И разодеты шикарно. Мне почему-то вспомнился шик той квартиры, где я только что ужинала.
Серьезные люди были обязательно с одним-двумя охранниками. И, разумеется, с сотовыми телефонами в руках. По которым они тут же принялись тыкать мясистыми волосатыми пальчиками.
Еще из распахнутой двери бильярдного клуба высунулась гроздь женских мордашек, но грохот очередного взрыва загнал их обратно. Впрочем, ненадолго – все новые и новые любители и любительницы бильярда появлялись на крыльце, озабоченно размахивали руками. Сбегали вниз по ступенькам. Поднимались наверх. Перед «Эльдорадо» началось какое-то беспорядочное движение, беготня, сутолока.
– Пора, – сказал Олег.
Мы – бочком-бочком – вклинились в возбужденную толпу. А затем и просочились в стеклянные двери.
Холл клуба был небольшим и тоже помпезно-мраморным. Огромная хрустальная люстра заливала его потоками света.
Только мы замешкались, соображая куда двигаться дальше, как нам помог новый взрыв.
Он громыхнул почти рядом с заведением. В широкое стеклянное окно что-то гулко ударило, потом еще и еще.
Не успели мы вместе со всеми отскочить в глубину холла, как стекло не выдержало и лопнуло.
Дождь осколков, визг барышень, матюги кавалеров… Тяжелые плюшевые шторы занялись, зачадили, усиливая панику. Люди заметались – одни пытались сквозь огонь пробиться наружу, другие рванули подальше от огня, вниз, в подвальное помещение. Дорога вниз была нахоженная – туда вела широкая парадная лестница и, видимо, как раз там располагалась сама бильярдная.
Признаться, я разделяла чувства толпы. Мне тоже захотелось спрятаться в укромное местечко. Или выбраться наружу. Причем, эти противоположные желания посетили меня одновременно. Раздираемая ими, я даже забыла о цели нашего визита в эту богадельню. А Олег не забыл.
– Пойдем, – дернул он меня за руку, указывая глазами на неприметного мужчину средних лет, который торопливо скрывался в боковом служебном коридорчике. Немного прихрамывая и потому опираясь на трость.
В узком полутемном коридорчике, где по стенкам темнело множество дверей и витал неистребимый дух казармы-общежития, Олег окликнул его:
– Виктор Иванович!
Мужчина вздрогнул и оглянулся. Увиденное настолько поразило его, что он выругался, стукнув палкой об пол:
– Какого черта! Ты как здесь оказался?
– Так вот вы какой, Виктор Иванович, – вздохнул Олег.
И я не могла не согласиться с пацаном. На мафиози Виктор Иванович никак не тянул. Он был совсем даже не страшный. И даже как бы почти интеллигентный – не зря олегова бабушка на его внешность купилась.
Виктор Иванович, похоже, хотел нам что-то ответить. Но передумал. И вдруг заорал:
– Мамонт, Чопик! Сюда!
Одна из замызганных боковых дверей распахнулась, и в потоке яркого света, рванувшегося из освещенного прямоугольника, в коридор ввалилась колоритная парочка: широкоплечий приземистый бугай со взглядом исподлобья и длинный нескладный парень, тупо моргавший белесыми ресницами бессмысленных, слишком близко посаженных оловянных глаз.
– Взять! – скомандовал милейший Виктор Иванович, и дебильноватая парочка, не задавая вопросов и вообще не произнося ни звука, кинулась на нас.
Я-то была бы для них легкой добычей, но Олег оказался проворней. Прихватив меня за локоть, он рванулся в ближайшую из дверей. Которая, по счастью, оказалась незапертой.
Мы влетели в комнатушку с единственным грязным зарешеченным окошком, в которое заглядывал тусклый уличный фонарь. Олег быстро повернул ручку накладного замка и щелкнул шпингалетом, так же зачем-то пристроенном на двери. Все это было проделано весьма своевременно – уже в следующую секунду по двери забарабанили мамонто-чопиковские кулаки.
Я с тоской обернулась на зарешеченное оконце – через такое не выберешься. А дверь была хоть и удивительно крепка для дверей подобного рода, но долго рассчитывать на ее крепость не приходилось. Куча хлама на полу, кособокие хлипкие тумбочки, штабелем сложенные у стены тоже вряд ли могли нам помочь.
И Олег казался раздосадованным. Но, похоже вовсе не тем, что я. Он и не думал о бегстве.
– Как неудачно получилось, – прошипел он сквозь зубы. – Придется убивать всех троих. И все из-за меня. Неправильно я начал… Неудачный экспромт получился. Хвастливый и ненужный. Экспропромты хороши если они тщательно подготовлены… А мы сунулись сюда… Эх, вообще не стоило устраивать этих взрывов… Просто надо было тихо подойти, попросить охранников у входа вызвать Виктора Ивановича, и как только я его увидел бы – сразу и убил бы. Одного его только…
– Ага… – дрожа всем телом подтвердила я. – Стали бы охранники с тобой разговаривать, как же! И Виктор Иванович – вышел бы он к тебе, держи карман шире!…
В дверь громыхнули чем-то тяжелым, и в ее середине вспучилось подобие горного хребта.
– И все-таки жаль, – горько сказал Олег.
Отвернулся и замер. Он-то и до этого не бегал особенно по комнате, но тут замер как-то совсем по-особенному.
В дверь стукнули опять. Но не как в прошлый раз, не тараня, а будто толкнув ее для пробы. Почти нечаянно.
И наступила тишина.
Приглушенно, издалека слышались крики людей, взрывы, вой пожарных сирен, а в нашем коридорчике разлилась благодать покоя.
– Что, все? Убил? – поинтересовалась я.
Олег кивнул, не двигаясь с места.
Я подкралась к искалеченной двери, щелкнула замком, отодвинула шпингалет и попыталась приоткрыть. Очень уж хотелось, заглянув в коридор, увидеть, что враги не смогут теперь причинить нам никакого вреда.
Только дверь не поддалась.
Я толкнула сильнее. Увы, она была приперта снаружи. Чем-то мягким, позволяющим лишь едва подвинуть ее, но только совсем чуть-чуть – так, что через образующуюся щелочку ничего разглядеть было невозможно.
– Нас заперли? – удивилась я.
– Не думаю, – качнул головой Олег.
Я даже разозлилась его бесконечному спокойствию.
– А ты подумай! Может полегчает?
Он глянул на меня так пристально, что стало неловко за сказанное.
– Но ведь выбираться-то как-нибудь надо?… – промямлила я.
– Да, конечно, – легко согласился Олег и сделал то, чего я в этой ситуации меньше всего от него ожидала. Подошел к двери, осторожно постучался костяшками пальцев и вежливо попросил. – Вы не могли бы отодвинуться? А то мы не можем выйти.
