При других обстоятельствах Вермес спросил бы, как это он разжился у астранийцев ботинками, но сейчас было не до того. Значит, антивирусником воспользоваться нельзя… Он ведь не может переписать содержимое своей черепной коробки в формат «примитив»!
Возвращаться в «Россыпи» не хотелось, не то настроение, и он отправился домой. Прав был Инструктор, когда говорил, что помимо тех опасностей, которые можно предвидеть, агента подстерегает множество стихийно формирующихся ловушек. «Случайность – это один из наших злейших врагов. Когда Хозяева забрали меня к себе, я был калекой, прикованным к инвалидному креслу. Здесь меня подлечили… Кто-нибудь из вас знает, при каких обстоятельствах я получил травмы?» – он с ехидно-желчным прищуром оглядел аудиторию. «Господин Инструктор, вас избили северяне на церемонии бракосочетания лорда Министерства Внешних Сношений Южной Меводы», – отрапортовал какой-то сообразительный курсант. «Не совсем так, – вздохнул Ситавис. – Меня избила одна северянка, леди Айвален Тирной Вентардел Кейнор, матушка леди Эрвет Вентардел Кейнор Сентил. Тьфу, какие длинные у них имена… Хороши у короля Нарегоя приближенные – эта остервеневшая ведьма избивала меня ногами на глазах у толпы других, таких же аристократов, да еще и ругалась! Но самое грустное то, что она не знала, кого бьет, я же был в женском платье. Когда ей сказали, кто я такой, она, слава богам, перестала меня пинать… Меня избили по ошибке, запомните это! Роковая случайность – и вы калека или труп!» Ситавис рассказывал эту историю несколько раз, с преувеличенной патетикой, с горечью – видимо, несмотря на прошедшие годы, никак не мог смириться с этим фактом. Вермес подумал, что его тоже погубила случайность. Дался ему этот файл Рибнена… Что теперь делать? Прежде всего – ни в коем случае нельзя засыпать, а то произойдет очередная перезагрузка!
Пересаживаясь с одной ветки монорельса на другую – для этого надо было миновать пару кварталов, застроенных сдвинутыми вплотную невысокими кирпичными домами с деревьями на плоских крышах, – Вермес наткнулся на астранийцев. Несколько парней и девушек (хотя возраст астранийца на глазок не определишь – даже участники межзвездной экспедиции, которым давно перевалило за сотню, выглядят тридцатилетними) как раз выходили из двух Машин, опустившихся на площадку для парковки.
Ситуация: опасность.
Режим: свертывание.
Программа «Свертывание» доступна только для просмотра.
Шаркая по вымощенному красноватым кирпичом тротуару, Вермес прошел мимо. Штучки вируса так его измучили, что он даже врагов не испугался.
Дома он внезапно ощутил голод и съел остававшийся в холодильнике кусок ветчины. Не спать! Все, что угодно, только не спать. Наверху суркот опять грыз мебель, но, несмотря на шум, с наступлением темноты Вермеса начало клонить в сон. Он надрезал кожу на пальце, посыпал ранку солью. Если он хоть на минуту уснет, вирус еще к чему-нибудь прицепится… Его учили подолгу обходиться без сна, но этому уделялось не очень много внимания – считалось, что он при необходимости воспользуется режимом «Бессонница». Не слишком на что-то надеясь, Вермес попытался вызвать «Бессонницу». Ну да, «только для просмотра»… Похоже, что биокомпьютер готов и теперь вирус примется за его сознание и подсознание. Тем более нельзя спать!
После полуночи суркот затих, дом окутала ватная тишина. Вермес включил свет, включил музыку и уселся за стол, стиснув голову руками. Сколько он продержится без сна? Двое-трое суток, а потом сломается.
Уже на рассвете он то ли задремал, то ли потерял сознание от нервного перенапряжения, в результате свалился со стула и очнулся на полу. В первые секунды ничего не мог сообразить, потом вспомнил. Произошла перезагрузка или нет? Надо найти резидента Хозяев… Но ему не найти резидента – тот доступен только для просмотра. Черные боги, он уже сам начинает мыслить, как вирус! Что еще надо сделать? Да, сходить к адвокату проконсультироваться, а то есть у него одна юридическая проблема.
Откинувшись на спинку жесткого пластикового сиденья в вагоне монорельса, он смотрел в окно на проплывающие мимо покатые крыши – синеватая черепица похожа на рыбью чешую, кое-где в щели набилась земля, оттуда торчат травинки, – когда у него начало сводить живот. Не стоило есть тот кусок ветчины, целый день пролежавший в открытом холодильнике.
Вермесу пришлось выйти на площади Прогресса, где находился самый древний в Эсоде общественный туалет – настолько знаменитый исторический памятник, что его даже туристам показывали. Вот и сейчас перед серым приземистым зданием с лепными гирляндами вдоль карниза стояла группа экскурсантов, и гид что-то им рассказывал. Вермес проскочил мимо. Никогда нельзя есть продукты, предназначенные только для просмотра… Избавившись от злополучного ужина, он сполоснул руки под краном, мельком глянул в зеркало, на свое измученное бледное лицо с отросшей щетиной, и тут его окликнули:
– Молодой человек!
Он оглянулся: пожилой мужчина в старомодной шляпе с цепочкой.
– Разве можно быть таким рассеянным? Смыть-то забыли…
– Я сделал это для просмотра, – устало отмахнулся Вермес и направился к выходу.
Вроде понятно объяснил, но тот почему-то рассердился и закричал:
– Вернитесь и смойте за собой! Безобразие какое!
Вермес ускорил шаг, выскочил из туалета, пробился через толпу сгрудившихся перед старинным крыльцом туристов и побежал к станции монорельса. Уже на бегу он понял, что, по общепринятым меркам, сделал не то и его могут оштрафовать за нарушение общественного порядка. Все-таки бывают у него моменты прояснения… Сейчас он контролирует свое сознание параллельно с вирусом, но еще две-три перезагрузки – и вирус возьмет верх.
Ближайшая юридическая контора находилась в двух остановках от площади Прогресса, на Осеннем проспекте. Адвокат, мужчина средних лет с крупным широкоскулым лицом и вздернутым носом, предложил Вермесу сесть в кресло и уставился на него выжидающе, вертя в пальцах дорогой карандаш с золотым тиснением.
– У меня сложный вопрос, – собравшись с мыслями, заговорил Вермес. – Я должен жениться на девушке, но жена мне не нужна. Меня устроит, если она будет в режиме только для просмотра. Ну, это разрешимая проблема… Надо найти закон, по которому я смог бы жениться на мертвой девушке.
Адвокат перестал вертеть карандаш. Его лицевые мускулы напряглись – словно он вдруг ощутил у себя под ягодицей острие иголки, однако решил вопреки всему сохранять невозмутимый вид.
– В Меводе много всяких древних законов, – добавил Вермес. – Например, насчет парковки машин, у которых скорость больше двухсот в час, – до сих пор штрафуют. Наверное, и такой найдется.
