— Во-первых — я начал злиться — в приемной никого нет. Отлучилась ваша секретарша. Так что, разрешения спрашивать не у кого. Во-вторых — это кто тут начальство? Уж во всяком случае, не вы мне. В третьих — на полтона ниже! У меня уши заложило. В четвертых — мне нужна документация на кран для фирмы «Риземир и Ко».
— А вы наглец, молодой человек! То, что ваш папаша хозяин завода — ничего не значит. Здесь главный — я. А вы — вообще никто. И ничего не получите. А та мымра, что вас сюда привела, за это ответит. Бестолочь! Освободите кабинет, пока охрану не позвал.
Продолжать разговор было абсолютно бесполезно. Я развернулся и вышел, снова и снова бубня под нос поговорку о злости и склерозе. Нервы у меня (у меня теперешнего), оказывается, ни к черту. Еще пару слов — и я сорвался бы в драку. Этого только не хватало.
Я договорился с Вергой о встрече завтра на проходной, а сам попросил Рубио отвезти меня в библиотеку университета, где и просидел до самого закрытия. Несмотря на с трудом освоенное чтение, я все же кое что узнал о технической мысли в этой стране. По уровню развития техники это общество отставало от покинутого мною лет эдак на сто пятьдесят-двести. (Выходит, я попал в прошлое?)
Механика была большей мерой практическая, а ее теоретическая составляющая оставляла желать лучшего. Его величество и гроза всех студентов — сопромат находился и вовсе в зачаточном состоянии. В инженерной среде властвовала школа уже известных мне Фольгера и Муури. Их метод аналогий позволял, порывшись в небоскребах многочисленных альбомов, найти более или менее удачный механизм и адаптировать его к новым требованиям. Не хочется перегружать читателя техническими подробностями, но что делать? Как иначе объяснить возникшую у меня идею? Проектирование велось следующим образом. Обычно брался эталонный механизм и подгонялся под требования заказчика. Его параметры умножались на определенные коэффициенты и, будьте любезны, проект новой машины готов. При этом коэффициенты подбирались в большей степени субъективно. А если новая машина оказывалась удачной, эталоном становится уже она, и ее документация занимала свое место среди небоскребов подобных папок с бумагами. Да, механика здесь — наука явно не точная. Однако обнаружил я и кое-что интересное. Оказывается, много лет назад один гений по имени Симер Рау опубликовал небольшую работу, в которой изложил основы прочностных расчетов на основе математики. Но в ходе дискуссии, победили оппоненты, все те же Фольгер с Муури. А бедного гения задвинули в провинцию, где он и скончался к радости всей профессуры в фаворе. За небольшую сумму денег библиотекарша уступила мне эту книжонку.
— Да забирайте. Кому она нужна! За все время, что я здесь работаю — а я устроилась сюда совсем еще молоденькой — я ее выдала только один раз. Сегодня, вам.
Что же, кажется, я нашел себе занятие. Почему бы не поиграть в заводчика. Или я не один из хозяев завода? Перестрою службу главного конструктора и начну выпускать новую технику. А почему бы и нет? «Будь благословенна страна, где нет подъемных кранов!» Переиначенная цитата из книги М.Твена «Янки при дворе короля Артура». В оригинале — «Проклятая страна, где нет подъемных кранов!»
На следующее утро я стоял перед проходной и ожидал Вергу. Утро, надо сказать, выдалось непростое. Довелось лишний раз убедиться, что нужно всерьез заняться нервами. Я, оказывается, такой вспыльчивый, такой заводной! По таким пустякам я раньше и не думал метать бисер, а теперь… А всего-то — поговорил с Буржуином о своих планах на будущее. Тот, конечно встал в позу. Мол, господин Шимит — его личный друг и доверенное лицо, человек, зарабатывающий деньги для нашей семьи, и он Ройд-старший не намерен причинять ему какие-либо неудобства из-за очередной моей нелепой прихоти. Ох, как мне хотелось потрясти за баки своего волею случая, а может, чуда, папашу! Еле сдержался. Переборол себя. Убедить — не убедил, но уговорил. Родитель написал-таки Шимиту письмо и отправил курьером на завод.
Время шло, а мой гид и не думал появляться. Забыла, что ли, или проспала? Я по привычке лез в карман, но тут же отдергивал руку. Телефона там нет и быть не может. И вообще, во всем мире ни единого телефона нет. В лучшем случае — электрические звонки, питающиеся энергией от батарей, больше напоминающих бутыли для засолки огурцов.
Наконец мое терпение лопнуло, и я пошел на проходную. То, что я узнал вчера от господина Райнеса, придало мне уверенности. Толстой бабищи, объяснявшейся мне в любви накануне уже не было — сменилась. Вместо нее пост возглавлял высокий человек с военной выправкой и, конечно, роскошными усами. С ним я договорился очень быстро. Стоило только назвать свое имя — и дорога свободна. Идите, куда заблагорассудится, господин Ройд.
Первый визит, конечно, к лучшему другу семьи — господину Шимиту. Увы, здесь ожидало разочарование. Оказывается, главный конструктор очень занят. Секретарша как на баррикаду бросилась, стремясь преградить мне путь в кабинет. С чего бы такое рвение? Неужели получила на орехи за вчерашнюю отлучку в неподходящий момент? Даже мое скромное имя не сработало. А может, наоборот, сработало, но не так, как хотелось.
Тратить время на ожидание совсем не имело смысла, поэтому я отправился разыскивать моего вчерашнего гида. Попетляв по этажам и коридорам, я обнаружил, наконец, комнату, заполненную письменными столами и кульманами. Молодой человек, сидевший за крайним столом, хмуро взглянул на меня и буркнул.
— Нет ее. Уволили.
— Что? — я, наверное, чересчур громко выразил свое удивление. Люди за соседними столами повернули головы в мою сторону, а некоторые даже высунулись из-за чертежных досок.
— Выйдем на два слова — попросил я. Говорить при наличии такой аудитории не хотелось. — Как уволили? За что?
— Вам лучше знать, господин Ройд — парень презрительно скривил губы. Меня, оказывается, уже знают многие на заводе. — Нашему начальнику господину Шимиту не понравился ваш вчерашний визит к нему. Он и повесил всех собак на Вергину. Вот так! Но вы не волнуйтесь, ваши интересы не пострадают. Гилэми заплатит неустойку, даже если придется продать дом и жить на улице. Она девушка честная.
— Адрес ее знаешь? — сказал я, чувствуя, что внутренне закипаю.
— Зачем вам?
— Дом посмотреть, не подойдет ли мне в качестве дачи, — рявкнул я. — Раз прошу — значит нужно. Помочь ей хочу.
— Сейчас, — неохотно буркнул парень, но через минуту вынес мне листок с адресом.
Теперь, господин Шимит, разговор у нас будет несколько иной. В приемной секретарша снова хотела было преградить мне дорогу, но в это время дверь в кабинет отворилась и оттуда вышла девица. Она сразу бросалась в глаза своей сексуальностью и ярким нарядом. В руке у нее была какая-то папочка, но сомнительно, чтобы эта милашка знала, что там внутри. Дама окинула нас с секретаршей презрительным взглядом (Господи, да что это все меня так презирают! Нужно с этим что-то делать!), и продефилировала из приемной.
