Встряска была настолько сильной, что в какой-то момент машина подскочила над землей, и все ее четыре колеса оказались в воздухе. Потом она тяжело приземлилась и запрыгала по ухабам. Майкл щелкнул зубами, едва не прикусив язык, и заработал рулем, стараясь не дать «сабурбану» перевернуться. Тошнотворно запахло бензином.
– Чертов сотовый! – заорал вдруг Майкл. – Какого хрена он звонил?!
Анна не ответила. Она сидела, вцепившись в кресло, и смотрела вперед широко распахнутыми глазами.
Машина замедляла ход. Майкл нажал педаль акселератора, но ничего не произошло – «сабурбан» продолжал терять скорость. И только тогда Майкл осознал, что двигатель молчит. Панель горела красными огнями. Пахло бензином.
Майкл несколько раз повернул ключ, но двигатель не заводился, а тем временем машина ехала все медленнее.
Стрелка спидометра спустилась до сорока.
– Черт! Твою мать, – тихо сказал Майкл.
Как завороженный он смотрел на приборы. «Сабурбан» выбрался из кустов и теперь катился к дороге.
– Что случилось? – спросила Анна.
Тридцать пять миль в час. Тридцать.
– Что происходит? Мы останавливаемся?
Двадцать пять.
– Правь на дорогу! – крикнул Майкл и быстро полез куда-то назад. Анна вцепилась в руль. Большая, светящаяся зеленоватым светом стрелка спидометра оказалась возле ее лица.
Пятнадцать миль в час. Одна из лампочек на пульте замигала. Раздался предупреждающий сигнал.
– Пищит! – закричала Анна.
– Слышу! – отозвался Майкл. Послышался скрежет железа и тихие ругательства. – Не выпускай руль!
Десять. Пять. «Сабурбан» медленно выкатился на дорогу. Анна автоматически повернула руль, выравнивая машину. Запах бензина стал невыносим.
Три. В тускнеющем свете фар можно было различить маленькие камушки на обочине. Майкл принялся что-то дергать за креслами, кряхтя и наваливаясь всем телом.
Завороженным взглядом Анна следила за стрелкой спидометра.
Одна миля в час. Стрелка опустилась и застыла. Через пару секунд «сабурбан» остановился.
Над горами далеко впереди величественно парила огромная луна.
Несколько секунд они сидели молча; машина стояла посередине дороги, немного повернувшись вправо, освещая слабеющим светом фар черноту асфальта. Неожиданно Майкл ударил кулаком по задней дверце и вылез в темноту. Анна не шевелилась, глядя на необыкновенно большую луну.
Что-то загромыхало.
Она медленно, словно сомнамбула, протянула руку к передней панели и взяла телефон. Он больше не звонил. На светящемся экране рядом с пиктограммой будильника мигали цифры «8:32 PM». Так же медленно она положила его в карман и снова застыла. Звуки: тихое позвякивание, бормотание, скрипы – доносились откуда-то издалека. Они ничего не значили. Может быть, она вообще не слышала их.
Майкл обошел машину, открыл капот и стал что-то крутить в недрах двигателя.
«Дурной сон», – подумала Анна.
Из открытой двери потянуло холодом.
Майкл вернулся в кабину, вставил ключ в замок зажигания и повернул. Закрутился стартер. Двигатель захрипел, будто забился в агонии, пару раз чихнул и завелся. Притухшие огни фар стали ярче. Майкл откинулся на спинку кресла, достал сигарету и зажег ее от прикуривателя.
И снова весь мир наполнился молчанием и неподвижностью, только изредка мелькал крошечный огонек сигареты. Докурив, Майкл выбросил окурок в наступающую ночь.
– Мы заглохли, – сказала Анна и хихикнула. – Эта машина просто взяла и заглохла.
– Почему звонил телефон? – спросил Майкл. – Здесь нет связи.
Он повернулся к Анне.
– Какого дьявола он звонил?
– Будильник, – ответила она.
– Что?
– Будильник. Звонил будильник.
– Будильник?
Пораженный до глубины души, Майкл замолчал.
Будильник. После всего. Столько предосторожностей. Мелочей…
Будильник.
Анна снова нервно хихикнула.
– Всегда путаю эти АМ и РМ. Хотела поставить его на восемь утра.
Она замолчала.
– Шланг вырвало, – сказал Майкл. – Эта хреновина, которую поставили в Городке, подалась и вырвала шланг.
– Майкл?
– А?
– Это конец?
Он не ответил. Переключил передачу и нажал на газ. «Сабурбан» медленно покатился по дороге.
– Куда мы едем?
– Вперед.
Анна хотела еще что-то сказать, но промолчала. Где-то в груди, между ребрами, зашевелился холодный страх. Она не могла еще осознать случившееся, часть ее сознания словно заперлась на замок и ждала. А из своих тайных нор выползали инстинкты и принимались слушать, смотреть, оценивать – искать способ выжить.
Анна открыла окно.
– Очень воняет бензином.
Майкл кивнул.
– Скоро выветрится.
Он включил дополнительные фары.
«Сабурбан» достиг скорости сорока миль в час и больше не разгонялся. Под колесами снова замелькала белесая разделительная полоса.
Большая желтая луна восходила перед ними и изливала свой свет на дорогу, тонкой черной линией резавшей равнину. Черная земля, черное небо, а между ними – маленькая белая точка, пытающаяся разогнать сплошную темноту. Больше никакого движения. Мир застыл, словно ожидая чего-то.
В холодном белом свете пейзаж превратился в авангардную картину – все казалось отлитым из серого блестящего металла. Краски исчезли. Линии разделительной полосы стали неровными и выщербленными, будто кто-то пытался стереть их ластиком.
Фары выхватили небольшую выбоину, «сабурбан» слегка тряхнуло. Анна непроизвольно вздрогнула.
– Ямка, – сказал Майкл.
Медленно прополз час. Луна перевалила зенит и начала спуск к горизонту. Противоположная его сторона озарилась призрачным белым светом. Майкл посмотрел на часы – четверть одиннадцатого. До утра оставалось еще шесть часов. Но, похоже, солнцу не было до этого никакого дела. Приближался новый безумный рассвет.
Они встретили еще несколько выбоин, одна из которых оказалась достаточно большой, и Майклу пришлось сбросить скорость, объезжая ее. Лавируя по дороге, он полностью сосредоточился на ней.
– Майкл? – неожиданно произнесла Анна.
– Что?
– Смотри…
Он посмотрел в указанном направлении. Горы впереди были контрастными, словно нарисованные черной тушью на молочно-белой бумаге. И там – над ними, – там, где начал зарождаться новый рассвет, появился яркий диск. Только он не был золотым или красным – он был белым, как серебро.
– Вот черт!
Над дорогой всходила еще одна луна.
Анна смотрела назад.
– Майкл, мне немного страшно.
– Мне тоже.
– Это невозможно!
– Абсолютно.
– Майкл?
Он не ответил.
– Где мы?
Два ночных светила, похожие, как отражения в воде, изливали свой свет с двух сторон – желтый и белый. «Сабурбан» словно оказался в киношном павильоне, в зареве прожекторов. Две тени мягко скользили рядом с ним, как бывает, когда движешься вдоль уличных фонарей. Только тени не меняли положения. Они следовали за машиной, застывшие и искаженные, сопровождая ее, как акулы лодку.
