- Да, мисс, - как можно длиннее и бархатистее произнес я первые слова, обращенные к такой удивительной даме. - Журналист. И жажду общения с коллективом.
- С каким коллективом? - улыбаясь, спросила она, подходя ближе и протягивая мне руку. - Учащихся или преподавателей?
Я с удовольствием приложился губами к этой изящной и нежной руке.
- После того, как я увидел вас, мисс, я взалкал общения исключительно с преподавателями.
Она польщенно улыбнулась. А я подумал, что в скально-лесной глуши молодая учительница испытывает явный дефицит общения с мужчинами.
- Позвольте представиться. Дэниел Рочерс.
* Глэдис Уолди, - просто ответила она.
* А что вы преподаете?
- Все, - кратко высказалась мисс Уолди. - Все, что мне остается после других преподавателей. А вообще, я директриса пансиона.
Ба! Вот это да! По возрасту Глэдис Уолди была вчерашней выпускницей педвуза, а занимала пост директора!
Мое замешательство не ускользнуло от ее внимания.
- Вы удивлены? Мне тоже кажется, что для меня это слишком солидная должность. Но ведь это частный пансион. Здесь возможны любые должностные метаморфозы. - При этих словах она очень мило улыбнулась и, увлекая меня за руку, пошла по направлению к кабинету с табличкой "ДИРЕКТОР". Ее каблучки игриво зацокали по кафелю вестибюля. - Дело в том, что я в нашем педагогическом коллективе - единственная женщина. Мужчины не очень любят заниматься хозяйственными проблемами, если у них есть другое дело. А директор, как это не солидно звучит, должность хозяйственная...
Она открыла дверь кабинета и, встав в проеме, жестом предложила мне пройти. Придумано это было не очень удачно. Мне пришлось протискиваться между ею и дверным косяком. И когда я делал это, то в полной мере оценил матовую белизну ее нежных щек, тонкий запах волос и чудную упругость грудей: Глэдис, понятно, лифчики презирала. Наш мимолетный контакт заставил молодую учительницу покраснеть, но никак не сказался на ее тоне. Девушка обладала отменной выдержкой.
- Добро пожаловать, мистер Рочерс...
Мы вошли в кабинет, она указала мне на кресло возле журнального столика и продолжала рассказывать:
- Я здесь всего лишь месяц. Не в пример остальным коллегам: все они работают в пансионе со дня его основания. И поэтому я не питаю иллюзий насчет отношения работодателей ко вчерашней студентке. Меня брали именно на черновую бухгалтерскую и организационную работу... Чай, кофе? Виски не предлагаю, так как нельзя.
- Понимаю, - сказал я. - Чашечку кофе. - И спросил: - Так сколько у вас в пансионе этих капризных мужчин, которые не любят заниматься хозяйственными проблемами?
- Трое, - ответила она. - Если не считать Малютку Билли.
Я понял, о ком она говорит.
- Это того, что стоит на воротах?
- Да. А если с ним, то четверо.
Что-то щелкнуло у меня в голове при слове "четверо". Слишком часто мне за последние сутки пришлось слышать это слово. "Четверо - в островных технополисах Малайского архипелага, - прозвучал во мне голос Хаткинса. - Там, как вы знаете, ведутся очень перспективные работы по пространственно-временным перемещениям. А четверых, как я говорил, я не чувствую..."
"Четверых я не чувствую..." Только сейчас я задумался над тем, почему он не воспринимал этот долбаный квартет. Не потому ли, что они выполняли такую работу, что Хаткинсу непозволительно было знать их местоположение?
А что это за работа?..
Я не мог собрать кубики головоломки, которые сам же так неожиданно рассыпал перед собой. Поэтому я собрал их в кучу и выбросил из головы. Мне было приятно смотреть на Глэдис Уолди, и я продолжил это делать с огромным удовольствием.
Она стояла спиной ко мне, разливая кофе по чашкам, и ничто не мешало мне любоваться ее стройными ногами и упругими линиями округлых ягодиц. Внезапно она повернула голову и поймала мой взгляд. Я сделал вид, что рассматриваю свои ботинки. Она то ли смущенно, то ли понимающе улыбнулась, поставила передо мной чашки и коробку с печеньем, а сама села в кресло напротив.
- Так что вас занесло сюда, мистер Рочерс? Пресса не балует вниманием пансион, расположенный в ста километрах от черты города. Насколько я знаю, за все годы работы нас интервьюировали всего два раза.
Я смешался и, чтобы не делать неестественной паузы, поднес к губам чашку с дымящимся кофе. Действительно, что меня сюда занесло? Конечно, не слухи о прелестях мисс Уолди... Если уж я и решил узнать что-то дельное, то надо идти ва-банк.
Я неторопливо отхлебнул кофе и сказал:
- Честно говоря, я не собирался писать о вашем пансионе. Но один мой приятель надолго уехал в командировку и попросил меня навестить его племянника. Мальчик содержится здесь. А раз так, то я решил заодно и написать статью о вашей работе.
- Как фамилия приятеля? - профессионально сделала стойку педагог Глэдис.
- Хаткинс. Но мальчик имеет другую фамилию. Брайтер. Карел Брайтер.
Я внимательно смотрел на нее, улавливая малейшие изменения во взгляде и мимике. Все-таки Карел был сыном человека, запрограммированного инопланетянами. И вполне мог оказаться со странностями. Но, видимо, это было не так. Я не узрел ничего необычного. Глэдис, припоминая, скосила глаза вниз и в сторону, а потом сказала:
- Да, помню. Хороший мальчик. Способный. Умница. Жаль, что вы не сможете его увидеть. Сегодня все ребята ушли с учителями в поход. Вернутся только завтра.
- В поход? Все скопом? - удивился я. - Так сколько же у вас учащихся?
- О, не так много, как вы думаете! Всего пятнадцать мальчиков и четыре девочки. - И добавила с профессиональной же грустью. - Все сироты... И почти одного возраста - тринадцать-четырнадцать лет.
Если бы она опять не упомянула цифру "четыре", я бы не дернулся. И, возможно, не стал бы считать, сколько же всего учащихся в пансионе. Но я дернулся. И прибавил четыре к пятнадцати. И получил девятнадцать.
Девятнадцать. Число членов экипажа корабля космической разведки No130.
А занимались ребятами четверо мужчин. Которые работают со дня основания пансиона. Не тот ли это квартет, которого не чувствовал Хаткинс?
Я нервно полез в карман брюк за сигаретами. Глэдис, предупреждая мой вопрос, поставила на стол пепельницу:
- Здесь можно курить.
- Спасибо, - пробормотал я. И только когда выпустил первое облако дыма, подумал, что не предложил ей сигарету. Но она, мило улыбаясь мне, достала из сумочки свои сигареты и прикурила от подставленной мной зажигалки.
- Не расстраивайтесь, мистер Рочерс, - сказала она. - Дети вернутся завтра к обеду. Вы можете переночевать в комнате для посетителей и дождаться Кларка.
- Есть такая возможность? - рассеянно спросил я, лихорадочно обдумывая свое открытие. - Прекрасно. Не знаю, останусь ли я. Но в любом случае давайте займемся интервью.
