Все это время я отчаянно пытался придумать, как при помощи пантомимы пояснить причину моего отказа, и в конце концов мне кое-что пришло в голову. Я повернулся к Лонгэну.
— Не может ли он принести мне кусок необработанного камня? — спросил я.
Лонгэн повернулся к Чарли и сделал ряд движений, показывая, как что-то разбивает и передает мне. Секунду Чарли сидел неподвижно, словно размышлял. Затем вошел в свою хижину и тут же вернулся с куском камня размером с мой кулак.
У меня с собой был небольшой перочинный нож, а камень оказался мягким. Я протянул обломок в сторону Лонгэна, затем прижал его к груди. И, наконец, орудуя ножом, вырезал некое подобие сидящего на грибе Лонгэна. Закончив, я поставил фигурку рядом с ним.
Черный Чарли посмотрел на фигурку. Потом подошел ко мне и, заглядывая мне в лицо, испустил одиночный негромкий звук. Двигаясь с удивившей меня быстротой, он плавно повернулся, подхватил зубами обработанный мною кусок камня и тут же исчез в хижине.
Лонгэн неуклюже поднялся, словно человек, долгое время не менявший позы.
— Вот и все, — сказал он. — Возвращаемся.
Мы вернулись к флаеру и снова взлетели, направившись к городу и кораблю, который увезет меня из этого нелегкого мира. Когда внизу под нами начали подниматься горы, я бросил быстрый взгляд на следившего за приборами Лонгэна. На его лице застыло выражение отстраненной печали.
Вопрос сорвался с моих губ, прежде чем я успел решить, стоит ли его задавать.
— Скажите, мистер Лонгэн, — произнес я, — а как вы, собственно говоря, с ним подружились?
Старатель посмотрел на меня почти с изумлением.
— Как? — воскликнул он. Затем после короткой паузы добавил: — Он спас мне жизнь.
— Понятно, — сказал я.
— Да что вам понятно? — с горечью возразил он. — А если я скажу, что он сделал это сразу после того, как я убил его самку? Кстати, они выбирают партнера раз и навсегда.
Я промолчал в надежде, что если я не стану его отвлекать, он расскажет больше. Через некоторое время он заговорил:
— На этой планете почти ничего нет, на чем можно заработать.
— Это я уже заметил, — подтвердил я.
— Поэтому здесь никакой индустрии.
Казалось, он собирается с силами, чтобы произнести следующую фразу.
— Зато одно время процветала торговля мехами.
— Мехами? — переспросил я.
— Да, шкурами сородичей Чарли, — продолжил он, бесцельно касаясь пальцами приборов флаера.
— Поначалу охотники и трапперы добывали их вовсю, пока не узнали, что эти существа разумны. У меня дела тоже шли прекрасно, пока я не поймал в капкан самку Чарли. До той поры мне удавалось выходить сухим из воды. Они много перемещаются по болотам. Но на этот раз я оказался вблизи деревни. И только я стукнул ее дубинкой по голове, как на меня навалилось все их племя. — Его голос дрогнул, потом окреп. — Они продержали меня под охраной несколько месяцев.
Именно Черный Чарли не дал им убить меня на месте. Кажется, ему пришло в голову, что я важная персона, и если мне доказать, что они разумны, то с бойней будет покончено. — Лонгэн невесело улыбнулся. И умолк.
Я ждал. Поскольку он молчал, я спросил сам:
— И что было дальше?
— В конце концов они меня отпустили, — ответил он. — А я едва из-за них не свихнулся. Дошел до самого Комиссара. И добился, чтобы их стали считать людьми, а не животными. Положил конец охоте и капканам.
Он снова умолк. Мы все еще летели высоко над Миром Элмана, солнце наконец пробилось сквозь облака, и земля внизу стала похожа на огромную рельефную карту.
— Понятно, — сказал я после долгого молчания.
Лонгэн бросил на меня хмурый взгляд.
Мы возвращались в город.
На следующий день я улетел с Мира Элмана, искренне полагая, что никогда больше не услышу ни о Лонгэне, ни о Черном Чарли. Несколько лет спустя в мой нью-йоркский дом явился представитель правительственного департамента иностранных дел.
— Вы меня не знаете, — сказал он. Я взглянул на его карточку: Антонио Уолтерс. — Я был представителем Мира Элмана в Департаменте по колониям в момент вашего посещения.
Я взглянул на него с удивлением. К этому времени я уже давно успел позабыть об этой планете.
— Неужели? — спросил я, чувствуя себя немного глупо. Я повертел в руках его карточку. — Чем могу быть вам полезен, мистер Уолтерс?
— Правительство Мира Элмана попросило разыскать вас, мистер Джонс, — ответил он. — Кэри Лонгэн умирает…
— Умирает! — воскликнул я.
— К несчастью, у него грибковое заболевание легких, — сказал Уолтерс. — В болотах это обычное дело. Он пожелал увидеться с вами перед смертью, а поскольку мы очень благодарны ему за ту работу, которую он проводил все эти годы среди туземцев, для вас уже зарезервировано место на правительственном корабле, он немедленно вылетит на Мир Элмана, если, конечно, вы пожелаете туда отправиться.
— Но ведь… — начал было я, но умолк. Я просто не мог отказаться. — Мне только придется уведомить свою фирму.
— Разумеется, — сказал он.
Через неделю я уже сидел возле кровати Лонгэна в госпитале в том самом городе, где побывал несколько лет назад. От человека к тому времени остался лишь обтянутый кожей скелет. Силы почти покинули его, и он едва мог произнести несколько слов подряд. Я склонился, чтобы лучше расслышать его отрывистый шепот.
— Черный Чарли… — прошептал он.
— Черный Чарли, — повторил я. — Я слышу.
— Он сделал кое-что новое, — прошептал Лонгэн. — Все началось с вас. С той статуэтки, что вы вырезали. Он начал копировать разные предметы. А племени это не понравилось.
— Не понравилось? — удивился я. -
— Они, — прошептал Лонгэн, — этого не понимают. С их точки зрения, это нечто ненормальное. Они боятся…
— Вы хотите сказать, что у них табу на изображения живых существ?
— Может быть, не знаю… Послушайте… он художник…
Услышав последнее слово, я содрогнулся.
— Послушайте… когда я умру, его убьют. Точно. Только вы можете…
— Я?
— Вы… — Его голос был похож на шорох ветра в сухой листве. — Если вы поедете к нему… и возьмете то последнее, что он сделал… пожалуйста… они испугаются и не тронут его. Но поторопитесь…
Силы покинули его. Он закрыл глаза, а напряженные мускулы гортани расслабились, с шорохом выпустив воздух между губ. Сестра торопливо вывела меня из палаты.
Местное правительство помогло мне. Я был удивлен и весьма тронут тем, как много людей знало Лонгэна. Многие из них восхищались его попытками возместить туземцам нанесенное ранее зло. Словом, мне без разговоров дали флаер и пилота.
