Он щелкнул выключателем.
Маргарет сидели на диване, подогнув ноги. Вид у нее был безразличный и несчастный.
– Я дала ей валиум, – похвасталась Нора.
– Сколько таблеток?
– Пять, чтобы помогло.
– Тогда почему не пятнадцать? – спросил Вацлав.
– Потому что я знаю. Этот год, когда тебя не было со мной, – мне часто бывало плохо. Иногда очень плохо. Дважды я даже хотела покончить собой. Валиум мне помогал. И от пяти таблеток никогда не было плохо. Было только холодно и пусто.
– Спасибо, я люблю тебя. Видишь, мужчины тоже умеют признаваться в любви просто… Но никогда не принимай пять таблеток, обещаешь?
– Если ты меня покинешь, я выпью пятьдесят.
– Это шантаж?
– Да.
– Я сдаюсь. Я тебя никогда не покину.
Маргарет пошевелилась. Потом опустила ноги с дивана, оперлась головой о руки. Короткие волосы закрывали ее лицо наполовину.
– Все было не так, – сказала она.
– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил Вацлав.
– Я себя вообще не чувствую.
– Тогда все в порядке. Расскажите нам все. Итак, вы поехали по аллее?
– Потом мы действительно свернули. А раньше было так красиво, но мы ехали медленно: мы ударяли деревья и они распрямлялись, а дальше были другие деревья. Поэтому мы свернули. Но он этого захотел, а не я. Мне все время казалось, что он знает, куда ехать. Я его спросил об этом, но он только посмеялся и сказал, что сам здесь впервые. И все время шел снег. Снег еще идет? – она испуганно подняла голову.
– Идет, не надо думать об этом. Он будет идти долго.
– Спасибо, доктор. Но я не могу не думать об этом. Вы сказали:?Пока будет идти снег и потом еще два часа?. Снег еще идет.
– Вы любите его?
– Да… Потом мы подъехали к обрыву. Он сказал:?Как красиво? и вышел. Он знал, что там обрыв. И я вышла тоже. Мы стояли рядом. Мне было так тепло. А когда я нагнулась над краем, он толкнул меня вперед. Я не сразу упала; я стала цепляться за что-то. Тогда он вернулся в бульдозер – я не могла понять, зачем он это сделал, зачем он разворачивается. Я едва держалась на самом краю. Он развернул машину и повел прямо на меня. От света фар я совсем ослепла. Если бы я не опустила руки, он бы их отрезал. Когда я смогла выбраться, его уже не было. Он уехал в другую сторону. Остального я не знаю.
– Вам повезло, – сказал Вацлав.
– Да, повезло, но я очень ударила спину. Мне трудно пошевелиться. Когда я упала, я упала на спину, я думала, что не смогу встать. Но, видите, встала.
Она улыбнулась.
– А что теперь? – спросил Вацлав?
– Теперь я пойду к нему и попрошу прощения. Я скажу, что все равно его люблю и никому ничего не скажу. Может быть, он согласится.
– А если нет?
– Но ведь снег еще идет. Значит, я должна быть с ним.
– Маргарет, почему вы здесь? – спросил Вацлав.
– Потому что это мой санаторий. Точнее, он принадлежит моему отцу. Я уже однажды отдыхала здесь. Тогда мне было лет шесть. Но мне тогда не понравилось, потому что я была одна. Сейчас гораздо лучше.
– А ты знаешь, – сказала Нора, – я знаю, кто убийца. Это Тим. Это он убил того человека.
– Роберта? – откликнулась Маргарет.
– Не знаю, как его звали. Того, кто был твоим братом, которого убило током.
– Его звали Роберт. Он меня охранял. Я его знала с детства, он всегда служил нашей семье.
– И ты поверила, что его убило электричеством?
– Нет, я знала, что его убил Тим.
– Что? – Нора сделала большие глаза.
Вацлав вмешался.
– Дайте мне объяснить все, – сказал он, – Кто-то шантажировал вашего отца, Маргарет, верно?
– Верно.
– Ваш отец должен был отдать что-то в обмен на вашу жизнь. Вас не похищали, а всего лишь планировали нападение. Вы могли бы попасть в автомобильную аварию, стать жертвой случайного человека на вечерней улице или просто утонуть в собственной ванне. В конце концов вы сорвались с обрыва, но вам повезло. Отец решил отправить вас сюда, считая санаторий безопасным местом. Вы прибыли тайно, в снежную ночь, на вертолете. С вами был Роберт – профессиональный охранник, отвечающий за вашу жизнь. Но убийца прибыл сюда днем раньше. Те люди знали все заранее. Это означает, что предатель – близкий вашему отцу человек. Теперь скажите, из-за чего все началось?
– Не знаю точно. Кажется из-за лекарства.
– Тогда это очень ценное лекарство – от рака или СПИДа, например.
– Нет, это что-то военное. Нашей семье принадлежит несколько фармацевтических фабрик, одна из них экспериментирует с новыми веществами. Но мы только выполняем заказы. Один из заказов мы выполнить не смогли. Тогда все и началось.
– Скажите, Маргарет, почему ваш отец не согласился заплатить?
– Но ему не нужно было платить деньги, он должен был только отдать лекарство.
– Тогда почему он не отдал лекарство?
– Он бы никогда этого не сделал, такой уж он человек. Когда ему угрожают, он всегда делает наоборот. Он бы скорее дал меня убить, чем подчинился бы.
– Похоже, он так и сделал.
– Но он же не знал, что здесь окажется Тим. Когда Тим убил Роберта, следующей должна была умереть я. Но Тим не сделал этого. Он мне все рассказал сам и сказал, что любит меня. Мы с ним собирались сбежать. У него были деньги – и мы смогли бы жить где-нибудь.
– А потом он вас сбросил со скалы.
– Да, наверное, он передумал. Но он все равно любит меня, я это знаю. А даже если не любит, то мне все равно.
Они проговорили весь остаток ночи до вьюжного утра, и снег падал и падал, и уже казалось, что снег – единственно возможное состояние природы, что облака разбухли и опустились к земле, устав от собственной тяжести, и разрослись вверх до бесконечности, и погасили планеты и звезды, и звезды шипели, вскипали, остывали и превращались в красивые кусочки льда, и будто Солнце погасло первым, и плыло сейчас где-то, холодное, прозрачное и драгоценное, будто огромный бриллиант, – облепленное нетающим снегом. Так казалось – но не из-за вьюги за окном; с каждым немыслимым быстро уплывающим часом разговора Вацлав понимал все больше и больше, и к той минуте, когда можно было выключать свет – тени на стенах из черных стали голубыми, – он уже понял все. Все прошлое, настоящее и будущее. Оставалось узнать совсем немного.
– Маргарет, прежде чем вы уйдете, – сказал он, – я хотел бы взглянуть на вашу ладонь.
– Я не верю, что будущее записано на ладони.
– На вашей ладони записано все, что касается вас, – не только будущее и прошлое, но и то, о чем вы думаете, о чем думают люди, близкие вам, любящие или ненавидящие вас. Посмотрев на ладонь, я смогу узнать, где находится то лекарство, о котором вы говорили. Я смогу узнать, для чего оно предназначено. Смогу узнать, кто из вашей семьи предал вас. Это был член вашей семьи – я уже знаю. Я могу разгадать все загадки, не бойтесь.
