Халена бровь удивленно выгнула и повертела рукой перед своим носом, пытаясь понять — что же в ней такого страшного? Рука как рука, даже противотанковая граната не затесалась, и когти, как у вампира, вроде не растут.
— Н-да. Видать, у вас сегодня не подают. Тогда я сама, хорошо? — неуверенно глянула на едоков девушка и, взяв кусок хлеба, с хрустом вонзилась в корочку.
Мужчины переглянулись меж собой, зашевелились и начали брать ложки. Халена с наслаждением жевала хлеб, в раздумьях поглядывая на великана во главе стола: отберет, не отберет, осуждает, не осуждает? Тот пожевал губами, рассматривая ее, и, кивнув кому-то в стороне, булькнул ложку в свою миску. Девушка вытянула шею, пытаясь разглядеть — кому он там кивал, и на минуту забыла о хлебе.
У стены виднелась выбеленная печь, рядом с которой хлопотала пожилая женщина с миловидным лицом, на голове платок до бровей. Чуть в стороне, на возвышении, у окна, на лавке сидели две девушки и, хлопая ресницами, как фарфоровые куклы, смотрели на Халену во все глаза. Сарафаны, вышитые на груди и по низу, рубахи с широкими рукавами, через плечи толстые, светло русые косы, на лбу цветные ленты, на коленях рукоделие, ни дать, ни взять — Василисы Прекрасные. Встретившись с ней взглядом, девушки тут же опустили глаза, уткнувшись в шитье и зардевшись, как `цветочек аленький'.
`Интересно, что со мной не так? На их родовое приведение похожа или я лицом не вышла за одним столом с их сородичами сидеть?` — выгнула бровь Халена, дивясь их смущению и, снова посмотрела на мужчину-великана.
'Это надо же таким вымахать. Сказка о царе Салтане и быке-буяне`, - подумала девушка и спрятала глаза не хуже тех `Василис`. Неуютно было под пристальным взглядам сердитых карих глаз.
`Что смотрит? Не нравлюсь, наверное`.
Перед Халеной выросла наполовину наполненная дымящейся похлебкой миска. Сосед слева, опасливо косясь на нее, подал ложку, показав, наконец, свое вполне симпатичное лицо, украшенное серыми глазами. Но тут же покраснел, уткнулся взглядом в стол, словно что-то стыдное совершил. Халена только головой покачала да на здоровяка опять покосилась. Тот кивнул нехотя, и принялся есть.
Дивизия богатырей, как по команде, принялась опустошать остывший суп. Девушка решила не отставать и с жадностью накинулась на духмяное варево, оставив сомнения, вопросы да и приличия на потом. Свежий, немного горьковатый хлеб не утолил ее голод, а лишь еще больше раздразнил аппетит, и через пять минут Халена уже скребла по дну своей миски, цепляя остатки капусты. Потом вздохнула с сожалением и, плевать на благопристойности, облизала ложку, косясь на соседей.
— Спасибо, очень вкусно! — громко поблагодарила она и положила чистенький прибор чашечкой вниз. Сосед справа, с опасением поглядывая на нее, несмело подвинул глиняную кружку с молоком и тихо сказал, немного хриплым голосом:
— Миролюб.
— Чего? — нахмурилась, не понимая, девушка. Парень смущенно кашлянул и подал широкую ладонь:
— Миролюб меня величают.
— А-а-а. Халена, — склонилась она, с сомнением поглядывая на ладонь. `Такую `лопату` мне не обхватить. Радиация у них что ли повышенная? Лошади такие растут. Ладно, хоть с `черенком ` поздороваюсь', - подумала и пожала парню палец:
— Спасибо за молоко!
Тот дернулся, будто она его обожгла, и, кивнув, уставился в свою миску.
Мужики, напротив, во все глаза смотрели на них то ли с завистью, то ли с удивлением, но с любопытством — точно, и девушке это не нравилось.
'В конце концов, я не вуалехвостая рыбка, а им вроде не по пять лет, чтоб так беззастенчиво смотреть и дивиться, как дитяткам малым` — прищурилась Халена и, выгнув губы в искусственной ухмылке, выставляя напоказ два ряда идеально ровных, белых зубов, клацнула ими о край кружки. Мужчины, вздрогнув, смущенно потупили взоры.
`Так-то! Девушка залпом выпила жирное молоко, взяла в руку свою грязную миску и встала:
— Спасибо! А где можно посуду помыть? — спросила она у пожилой женщины, стоящей у печи, пряча руки под заляпанный передник. Та словно испугалась чего, застыла, рот открыв, глаза округлила и на `быка` давай коситься.
'Как же у них все запущено', - вздохнула Халена и неуклюже, запинаясь о длинный подол своей рубахи, вылезла из-за стола.
В голове тут же зашумело, в глазах заплясали мелкие звездочки, а тело стало не управляемым. Она точно бы упала, если б чья-то рука не усадила ее обратно на лавку. Крепкие плечи тут же сомкнулись, придерживая ее со спины, миска волшебным образом исчезла из рук, словно и не бывало.
— Лежать тебе еще надобно, голубка, а то и гляди, лихоманка загложет, — ворковал чей-то ласковый голос над ухом.
Халена сглотнула вязкий ком в горле. Перед глазами все плыло, растекалось, и она словно улетала куда-то, женское лицо блеклым пятном маячило перед ней, то удаляясь, то приближаясь. Халена, преодолевая навалившуюся слабость и дурноту, встала и, шатаясь из стороны в сторону, пошла в свой закуток, рискуя свалиться, так и не дойдя. И не ведала, что ее страхуют. Миролюб и Устинья шли за ней и не дали бы упасть. Девушка дошла, рухнула, как подкошенная, на свою постель и мгновенно уснула.
Г Л А В А 7
Шесть дней полета превратились для Ричарда в одну сплошную пытку. Он мучительно пытался понять суть происходящего и не мог. Он вспоминал, когда они с Анжиной ссорились в последний раз, и выходило, что года три, четыре назад. Другая, боле менее вразумительная причина ее поступка просто не шла на ум, а эта была совершенно абсурдной. Мозг подводил своего хозяина, не желая помочь ему разгадать заданную женой головоломку. Ответа на простейший вопрос — почему? — не было. Они расстались 25 дней назад, и ничего не говорило о предстоящих переменах….
25 дней назад. 20 девьера
Шелест бледно розовых, атласных штор разбудил Ричарда. Он полусонными глазами посмотрел в приоткрытое окно, из которого веяло морской прохладой: `Закрыть бы. Прохладно, Анжина озябнет'.
Но желание встать отсутствовало. Рядом с женой, безмятежно спящей на его плече, было так тепло и уютно, что необходимость подняться в этот момент была для него равносильно изощренной пытке.
Ричард вздохнул и, посмотрев на свое сонно сопящее сокровище, блаженно улыбнулся.
Жена спала, как ребенок: губы чуть приоткрыты, лицо безмятежное, только вот руки сонно натягивали на озябшие плечи простынь, пытаясь укрыться. Ричард осторожно высвободился из ее объятий и, взяв одеяло с кресла у кровати, заботливо укрыл любимую.
Она вздохнула, вяло кутаясь в пушистый мех, и король снова прижал ее к себе. Анжина тут же по-хозяйски закинула ногу ему на живот. Ричард приподнял бровь и тихо рассмеялся, косясь на девушку и чувствуя, как она просыпается. Он шаловливо пробежал пальцами по ее позвоночнику, стремясь к ягодицам, и увидел, как губы жены тронула улыбка, однако, как только его рука начала более смелые ласки, Анжина шаловливо впилась зубками мужу в плечо.
