на куски порвет в буквальном смысле слова. Девочка в него еще и по уши влюблена – дядька он харизматичный, как ты заметил, так что служит не за страх, а за совесть.
– А он знает? Что влюблена?
– Скорее всего, знает и беззастенчиво пользуется. Ты имей в виду, он только с тобой вежливо да обходительно держался. А вообще-то он тот еще волк. В других обстоятельствах вполне мог бы приказать тебя убрать по-тихому, и совесть его ни секунды бы не мучила. И он злопамятен – сегодняшнее унижение он тебе не забудет. Вернешься из ЧК домой – воздержись от дальнейших поездок сюда. Убийцу можно подослать так, что даже я потом концов не найду.
– Учту. Но раз так, значит, тех, кто его подставить решил, он вообще в пыль разотрет. Люблю, когда политики друг друга жрут… – Саматта снова широко зевнул. – Ох, спать-то как хочется!
– Спи, – согласился Дзинтон. – Я тебя, пожалуй, оставлю. Фантома в полицейском мундире за руль посажу, он довезет и уведет машину. Кстати, завтра с утречка пораньше тебя Цукка затерроризирует, выясняя, жив ли ты, здоров ли и сколько раз в день кушаешь рисовые колобки. Сегодня я ей отсоветовал звонить, тебе и так досталось, но завтра даже я ее не удержу. К местному утру, оно же масарийский вечер, она как раз до такого состояния дойдет, чтобы в одиночку войну Четырем Княжествам объявить, и да и Грашу тоже – просто за компанию.
– А Цу-то откуда узнала? – вяло поинтересовался Саматта.
– Ну как же! – ухмыльнулся Дзинтон. – Когда ты уехал, она сутки из меня пыль выбивала, требуя на нее твою лонжу замкнуть. Ты ее знаешь: с ней проще согласиться, чтобы отвязаться. Так что сразу после твоего похищения она начала мне мозги выедать, чтобы я тебя, бедняжку, выручал. Ты ей не говори, что сам выбрался, а то ведь она мне ни в жизнь не простит, что тебе пришлось самолично того майора по башке бить хилой ручкой.
– Не скажу. Но оно тебе будет стоить, – пообещал Саматта. – А чего стоить – подумаю на досуге. Все, Дзи, извини, но я сейчас отрублюсь. Сил больше нет держаться…
– Отрубайся, – кивнул Демиург. – Я тоже пошел. Пока.
По фигуре на водительском сиденье прошло мерцание, и мгновение спустя за рулем сидел полицейский, с усталой физиономией вглядывающийся в дорогу. Впрочем, Саматта трансформации уже не видел. Он спал. И снилось ему, как обака с лицом господина Медведя гоняется за ним по подвалу управления Министерства внутренней безопасности, чтобы засунуть в гигантский муравейник с электрическими лампочками в проходах.
23.15.849, огнедень. Крестоцин, полицейское управление Второго городского округа
Майор Тришши, даже не удосужившись постучаться, толкнул дверь кабинета с золотой табличкой «Следователь Кэйдзи Гаммэй» и решительно прохромал внутрь.
– С утречком, Кэй, – буркнул он. – Как жизнь молодая?
Кэйдзи с недовольным видом повернулся к нему.
– Триш, я занят. Не видишь? – раздраженно ответил он. – Что-то срочное?
Орк критично осмотрел посетителя, сидящего на стуле перед его коллегой. Среднего возраста, лет тридцати пяти – тридцати семи. Лицо типичного оканакца – широкое, низкие скулы, нос картошкой, тяжелая нижняя челюсть, слегка оттопыренные уши, широкие бесцветные глаза и светло-русые волосы. Высокомерно-холодное выражение физиономии прекрасно гармонирует с официальным искристым серым костюмом стоимостью не менее чем в три месячных жалования самого Тришши. Пиджак обтягивает могучие плечи, разворотом которых мог бы гордиться профессиональный атлет, спина прямая как доска, – осанка кадрового военного, а взгляд прищуренно-цепкий, пронизывающий насквозь. Вот так птичка залетела в окружное управление! Либо офицер СОБ средней руки, либо высокопоставленный сотрудник частной охранной службы.
– Ничего особо срочного, – пожал плечами майор, обходя стол и бросая взгляд на парящее в дисплее изображение молодой человеческой женщины. Насколько орк мог судить по своему опыту, по человеческим меркам девица наверняка считается писаной красавицей. – Дело «банды картежников» ты вел? Мне допуск к нему нужен.
– И ты с больной ногой топал ко мне через все здание? – удивился оой-капитан. – У тебя что, коммуникатор сломался одновременно с пелефоном?
– Нога у меня уже терпимо, а доктор мне велел ходить побольше. Иначе колено может подвижность потерять. Вышел в сортир, а потом решил заодно и прогуляться. Так дашь?
– Да дам, конечно, – отмахнулся Кэйдзи, делая пометку на мятом листе бумаги. – Чуть погодя. Все?
– Все. Что у тебя за красотка?
– Приставучий ты, Триш, как репей, – вздохнул следователь. – Познакомься – блистательный господин Тадас Райкура, сотрудник службы безопасности корпорации «Визагон».
– Рад познакомиться, блистательный господин, – кивнул орк. – Я майор Тришши Каххарага, следователь.
– Радость взаимна, прошу благосклонности, – кивок сотрудника «Визагона» выглядел едва заметным, почти на грани оскорбления, а тон казался раздраженно-ледяным. Он явно пребывал в дурном состоянии духа.
– Благосклонность пожалована, – откликнулся Тришши. – Кэй, дай угадаю: самка на снимке – секретарша в «Визагоне», охмурившая их главного директора, укравшая чертежи новейшего чоки и растворившаяся в неизвестном направлении?
Краем глаза он заметил, как физиономию Тадаса перекосило. Ничего, от неотесанного орка стерпит.
– Почти угадал, Триш, – откликнулся коллега, – только чуток промахнулся. Самка, как ты изящно выражаешься, сама новейшая чоки девятого поколения. Стоит полста миллионов маеров. В остальном же ты прав – растворилась в неизвестном направлении вместе со своим конструктором.
– У конструктора губа не дура, – хмыкнул орк. – Надо так полагать, служба безопасности «Визагона» решила выжить тараканов из дома и устроить гласный розыск?
– Умный ты, Триш, аж завидки берут, – поморщился оой-капитан. – Его проследили до окрестностей Крестоцина, но здесь след теряется. Частные детективы три периода город обшаривали, но так ничего и не нашли. Теперь «Визагон» почему-то решил, что полиция окажется более успешной.
– А почему ты думаешь, что он ее «Тёбице» не сдал? Наверное, не зря именно сюда слинял.
– По ряду причин подобный сценарий невероятен, господин майор, – сухо ответил сотрудник «Визагона». – Мы имеем основания полагать, что он ни при каких обстоятельствах не расстанется с куклой, даже если речь пойдет о жизни и смерти. Крестоцин он наверняка выбрал из-за штаб-квартиры «Тёбицы», но лишь для того, чтобы затруднить поиск нашей службе безопасности. У нас, знаешь ли, с «Тёбицей» довольно натянутые отношения, и присутствие наших сотрудников на ее территории наверняка приведет… к неприятным последствиям, если можно так выразиться. А местный частный сыск, к сожалению, проявил вопиющую некомпетентность.
– Главная проблема, Триш, – вздохнул Кэйдзи, – в том, что она на чоки совсем не похожа. Вот, посмотри.
Он поманипулировал терминалом, и на дисплее начал прокручиваться видеоролик. Его явно снимали любительской камерой – плоский, подрагивающий, с искаженными цветами, но Тришши вынужденно признал, что чоки – если человеческая девица действительно чоки –
