Убедившись, что бункер не оборудован телекамерами наружного наблюдения, Дэвис решился подобраться к самым его стенам. Он прикоснулся ладонью к радиатору охлаждающей системы. Он был горячий — это значит, что здание обитаемо. В дверном проеме вполне могли быть следящие приборы, поэтому Дэвис не рискнул к нему приблизиться. Шаг за шагом он обследовал остальные стены. На крыше должно быть вентиляционное отверстие, но его обычно перекрывает мощная решетка. Да и едва ли взрослый мужчина сможет пролезть в него. Если Хэнлен решит дожидаться в этом бункере страшного суда, с ним ничего не поделаешь. Дэвис вернулся к радиатору. В большинстве таких домов кондиционер находился в отдельной комнатке в задней части здания. Маловероятно, чтобы кто-нибудь сунулся туда без крайней необходимости. Он внимательно осмотрел радиатор. Металлические пластины были вмурованы в стену, но бетон вокруг них выкрошился, а в одном месте была довольно солидная трещина. Был бы хоть какой-нибудь инструмент!
Тут он вспомнил о катере. Пятнадцать минут спустя Дэвис уже усердно работал, разламывая бетон. Тот, кто устанавливал кондиционер, не предусматривал возможности взлома. Крепежные болты радиатора оказались в пределах досягаемости, и Дэвис отвернул их гаечным ключом. Это дало ему возможность вынуть из системы пару выпускных труб. Их легко было нащупать — они были горячими. Осторожно положив трубы на землю, он прислушался. Не было никаких звуков, кроме бульканья охлаждающей жидкости в трубах кондиционера. С помощью пучка влажных листьев, чтобы не обжечь руки, Дэвис отогнул остальные трубы как можно дальше в стороны. Зубилом из инструментальной сумки катера он отодвинул язычок замка на внутренней стороне дверцы декоративного шкафчика. Она бесшумно распахнулась. Он еле пролез в отверстие, отделавшись легкими ожогами и длинной царапиной на бедре.
В комнатке было темно, только полоска света под дверью показывала выход в соседнее помещение. На цыпочках он двинулся туда, крепко сжимая огромный гаечный ключ. Тут его ударили точно за левым ухом и он мешком свалился на пол, а когда пришел в себя, руки и ноги у него были связаны. Во рту торчал тряпичный кляп с металлическим привкусом. Он задергался и яростно замычал сквозь кляп. Маленькая рука сильно ударила его в подбородок.
— Заткнись! — прошипел женский голос. И двадцать лет спустя при воспоминании об этом у Дэвиса мог случиться апоплексический удар.
— Гуг га гу! — возмутился он. — Го го гоу! Гу гу!
Небольшой холодный кружок недвусмысленно прижался к его голому животу — ощущение не из приятных. У женщины был пистолет.
— Тихо! — гневно прошептала она, — в любую минуту они могут сюда войти. Лезь под кровать или я опять отключу тебя и затолкаю туда сама.
Он счел за лучшее откатиться под небольшую койку, что стояла у стены. Она опустила покрывало, чтобы спрятать его и выключить свет. Дэвис попробовал покрутить руки в запястьях: может быть, она не слишком надежно связала его. Убедившись в обратном, он прижался глазом к дыре в покрывале и едва не перекусил кляп. Это была девушка из бара — Энн Брэдшоу. «Этого и следовало ожидать», — подумал он. Ее серебристая кофточка помялась, а оборванная на высоте колен юбка не скрывала довольно симпатичных ног. Девушка занялась своей прической. Бросив взгляд в сторону кровати, она отвернулась и поправила юбку. Глаза Дэвиса переключились на более серьезный предмет — в ее руках появился пистолет. Вполне возможно, что он был заряжен современными скоростными пулями, способными свалить человека не хуже пушечного ядра.
Раздался короткий стук в дверь. Нагнувшись, девушка быстро толкнула пистолет по полу под кровать. В замке заскрежетал ключ, и в комнату вошли двое мужчин. Тот, что пониже, оказался Слипом Хэнленом. Любому полицейскому были хорошо знакомы его лицо и особые приметы. Тощий малый с крысиными усиками под носом. На одной щеке были заметны свежие царапины — такие остаются от женских ногтей. Второй был обыкновенным вышибалой: плотный, тупомордый детина, одетый по образу и подобию своего хозяина. По знаку Хэнлена телохранитель закрыл дверь и прислонился плечом к косяку. Предводитель банды пренебрежительно обвел девушку взглядом с головы до ног, она спокойно ответила тем же и уставилась прямо ему в глаза. Лежа под кроватью, с пистолетом под самым носом, Дэвис наблюдал за ними.
— К нам пожаловали гости, — Хэнлен был настроен слегка иронично. — Что ты о них знаешь? Если они попробуют сунуть нос куда не надо, тебе не поздоровится.
Девушка смотрела на бандита с невозмутимым видом.
— Что вы имеете в виду?
— А то, что если какой-нибудь сукин сын посмеет сунуться в наше маленькое предприятие, это повредит прежде всего тебе. — Его улыбка больше походила на оскал. — «Дочь Регента Наедине с Главарем Банды! Первое Свидание в Джунглях!» Сенсационные заголовки и неплохая пожива для газетчиков.
Она спокойно уселась на кровать и скрестила длинные ноги.
— Со мною были друзья. Они знают, что произошло на самом деле. А Патруль выжидает, чтобы поймать тебя с поличным!
Хэнлен разразился гнусным смехом.
— Такая тактика не в обычае Патруля. А что касается обезьян, что были с тобой, то они сейчас принимают холодные ванны там, где никто их не побеспокоит, пока я не прикажу.
Скрученные из тряпок узы порвались так неожиданно, что Дэвис едва не заехал локтем в стену. Он вытащил кляп изо рта и развязал узлы на ногах. Потом подобрал пистолет. Он был заряжен.
— Эй, парень, — глянул Хэнлен на детину у двери. — Выйди, скажи ребятам, чтобы смотрели в оба. Старик Брэдшоу наверное выследил нас, но ему это не поможет. Я могу продолжать игру и отсюда.
— В самом деле? — голос Энн Брэдшоу стал ледяным. — И что же это за игра, если не секрет?
Хэнлен перестал ухмыляться:
— Мне надоело, что политиканы держат меня за мелкую сошку, — резко ответил он. — Двадцать лет назад каждый из них вытворял то же самое, что и я сейчас. И они делали это по праву. Они зовутся первопроходцами, а я считаюсь преступником. Они богаты и владеют виллами, а я прячусь в норах. Они резали глотки и грабили, но теперь они в почете. Ну так я присоединюсь к ним!
— А при чем здесь я? — в голосе девушки Дэвису почудились нотки уважения.
— Ты — мой козырь, — усмехнулся Хэнлен. — Сейчас на рабочем столе Регента лежит некий законопроект. На нем уже есть подписи членов Совета, и все, что ему надо сделать, это поставить свою подпись. Законопроект предусматривает участие в развитии Западного континента Колонизационной Ассоциации Добермана в течение 99 земных лет. Ассоциация обязуется строить дома и дороги, обеспечивать транспортом крепких честных поселенцев, желающих разбогатеть на новом месте. Все они станут членами Ассоциации и после десяти лет смогут, если выживут, либо уехать, либо заключить договор на новый срок. Те, кто не выдержат, заплатят наличными за каждый день пользования землей и за каждый кусок провизии, полученной от нас. Если кто-то не сможет или не захочет платить, его имущество перейдет к Ассоциации в счет погашения издержек. Все это в рамках закона и не вызовет возражений. Регент должен лишь примириться с мыслью, что предприниматель Феликс Доберман и Слип Хэнлен — одно и то же лицо. Вот тут-то и нужна ты. Пока он изучает законопроект и тянется к перу, он будет помнить, где находится его дочь, сколько времени ты уже провела здесь и как газетчики станут смаковать эту сенсацию. Он также вспомнит, что Слип Хэнлен всегда выполнял обещанное, и ты будешь в полном порядке, если в порядке будет законопроект. Он успокоит себя мыслью, что вовсе не обязан знать всех подробностей дела, а Феликс Доберман вполне может оказаться таким же порядочным бизнесменом, как и его друзья, и с такими же, как у них деньгами. Он подпишет, и через десять минут ты будешь уже на пути к дому. Просто, не так ли?
