— За их спинами на дисплее высветился вызов Глеба.
— Подожди, подожди. Это мы сейчас Глебу сразу и расскажем, — остановила его Пелагея.
Она приняла вызов, через долю секунды появилось изображение.
— Глеб, привет! Ты почему в штабе торчишь, полуночничаешь? Не спится? — спросила она.
— Не спится, — угрюмо ответил Глеб. — У нас никому здесь уже не спится.
По виду и тону Глеба присутствующие в штабе Чаша поняли, что произошло что-то серьезное.
— Понятно, ну-ка, давай тогда выкладывай все, — потребовала Пелагея.
— В городе облава. Грифы просто кишат. Они пролезли все возможные в городе дыры и нашли нашу ловушку. Естественно, мы не смогли отбиться. Потеряли людей. Опять! В последний момент нам пришлось самим уничтожить оборудование. Иначе бы они могли разобраться во всем.
— Подожди, не торопись. Когда это случилось? — спросила расстроенная Пелагея.
— Вечером. Опять, наверное, можно считать, нам повезло, что мы там были не все. Это первые два дня никто не уходил, всех съедало любопытство и желание поиздеваться над грифом. А потом ночевали уже дома. А то потери были бы еще больше.
Нас еще насторожило, что грифов в городе стало много. Вот вчера у ловушки оставалось не более десятка человек. Меня днем там не было, а вечером я направлялся туда. Когда пришел… Только трое смогли убежать.
Глеб перечислил имена погибших. После этого все просто немного помолчали.
— Ребят, нам нужна ваша разработка, — наконец, продолжил Глеб. — Заканчивайте ее скорее. Я первый готов испытать ее на себе. Вы же мож…
— Первой уже обещала быть Пелагея! — перебил его Браннекен, подмигнув при этом Пеле.
— Да ладно, — на лице Глеба проглянула улыбка, — я не настаиваю.
— Обещала, но не буду же я специально бросаться под поезд, чтобы… Завещать себя? Завещаю! — отозвалась Пелагея.
— Я так и знал, материала для эксперимента у меня гарантированного не будет, — сокрушился иронично Нейт.
Они встретились с Пелой взглядами и сказали друг другу таким образом больше, чем могли бы сказать словами. Обмен колкостями на этом иссяк.
— Вы же можете, — продолжил Глеб, — эти, как вы их там называете, споры или основы ввести так, чтобы они активизировались сами только тогда, когда я буду почти при смерти.
— Пока мы таких не разрабатывали, — задумался и ответил Браннекен.
— Ну, да, — подтвердил Тревор. — Все существующие прототипы активизируются сразу после ввода в организм.
— Какие прототипы? — возмутилась Пелагея. — Вы только что говорили, что у вас уже было шесть рабочих экземпляров!
— Да ты не так поняла, — начал пояснять Нейт.
— Что я не так поняла? Вы мне только что сказали, что тестировали шесть основ и две из них с подменами.
— Ребят, вы серьезно? И что, подмены целей удаются? — перебил Глеб, услышав о таких новостях. — Тогда это все меняет!
— Первая прошла лучше, вторая хуже. Пока не отработана методика и адресация, — ответил Тревор, как ведущий эту часть задачи. — А что именно это меняет?
— Это все меняет, — повторил Глеб. — И это очень кстати. Потому что нам и самим придется поменяться. Я имею в виду целиком Примулу.
— А в связи с чем? — поинтересовалась Пелагея.
— Мы здесь сейчас просто спокойно не можем ходить по городу из-за грифов. Тотальная подозрительность. Даже возле штаба уже один кружился. Причем не гриф. Мы его только по детекторам определили. После этого несколько дней вообще в штаб не ходили, чтобы не наводить на подозрения.
— Ну, грифов и у нас стало больше, — заметил Мигель.
— Может, их столько и было, они просто все вдруг повылазили? — предположила Пелагея.
— Может, и повылазили, только не вдруг! — отметил Глеб. — В полицейских участках у нас на допросах сидит огромное количество народа. Так что после случившегося, боюсь, нам придется менять политику безопасности в Примуле. Информация должна быть только у тех, кто с ней работает. И без обид! — подчеркнул Глеб. — Это в общих интересах!
А если удается подменять цели, то это очень хорошо. И пригодится на будущее.
Сейчас мы знаем, что можем изолировать одного грифа. Они нашли его далеко не так быстро, как в прошлый раз. И не просто пришли, зная куда, а тупо прочесывали весь город. Значит, мы сможем придумать, как изолировать всех.
— Не факт! — задумчиво возразила Пелагея. — На всю Землю покрывало не сошьешь!
— Адиса говорит, что нужно не изолировать всех, а воспроизвести этот их способ общения с большей мощностью и заглушить их, — ответил Глеб. — Они уже начали ваять какие-то проекты ан эту тему. Если помнишь, мы когда-то уже убедились, что они передают друг другу информацию, не используя известные нам способы коммуникации.
— Да, да, я помню, — согласилась Пелагея. — Сканировали все возможные диапазоны. Но это было только ЭМИ. Мы же тогда решили, что мы на них зря зациклились.
— Господа, вы отвлеклись. Мы говорили о целях, и что они все меняют, — воскресил тему Тревор.
— Ну, да, — вспомнил Глеб. — Короче мы сможем использовать совершенно незнакомых людей, которые точно вне подозрений в связях с нами. И давать им задания. Цели придется выстроить таким образом, чтобы мы сами не знали исполнителей, они не знали нас и не знали вообще, кто им ставит цель, как все должно сработать и для чего они выполняют это задание. В этом случае вероятность раскрытия операции существенно снижается.
— Чёсе! С тем, что никто ничего не будет знать, это ты, наверное, перегнул, — сказал присоединившийся к беседе Захар.
— Он, прав, — поддержал Тревор Захара. — Лучше, чтобы новая цель все-таки опиралась на внутренний мотив исполнителя.
— Тогда еще можно, чтобы и они друг друга не знали? — предложил Нейт.
— Но в этом случае увеличится количество контактов исполнителей с нами, чтобы все-таки передать задание и все необходимое, что понадобится, — развил мысль Аким.
— Личные встречи, может, желательно вообще исключить? — спросила Пелагея.
— Можно тогда передавать задания в письменном виде через условленное место. Место может быть частью цели, — двигался дальше Тревор, вникая в новую идею и постепенно находя в ней точки опоры. — Правильно я говорю, Мигель?
— Да, цель может быть любой, главное, чтобы не слишком многоэтапной. Чем проще и понятней, тем лучше, — пояснил Мигель.
— Даже если и в письменном виде, то не открытым же текстом, — продолжил Захар. — А если шифровать, то есть опасность, что кто-то не сможет понять и ничего не выполнит.
— Спросим по этому поводу Тревора и Мигеля, — перевел стрелку Глеб. — Можно как-то решить вопрос конфиденциальности?
