«Вот это ответ!» — Никки смотрела на разволновавшегося Джерри широко раскрытыми глазами. Его сдержанное поведение предстало перед ней в совсем другом свете. Под этой маской, оказывается, скрываются такие сильные эмоции и столь трогательная забота о ней… а ведь все влюблённые, как правило, думают только о себе! Лишь самое глубокое чувство самоотверженно и молчаливо.
— Извини, Никки, я… не сдержался, — с досадой склонился над столом Джерри.
— Как ты смеешь называть меня ребёнком?! — весело сказала она, глубоко переводя дух и чувствуя, как её наполняют лёгкость, сияние и ещё какие-то счастливые чувства, и даже схватилась за ручки стула — чтобы не взлететь воздушным шариком под потолок.
— Мне на два месяца больше, чем тебе… — Джерри прокашлялся, — так что по сравнению со мной — ты юна!
Никки посмотрела в окно на тёмный лес и неожиданно спросила у Джерри:
— Ты плавал когда-нибудь в озере ночью?
— Нет, — удивился Джерри.
— Пойдём сегодня купаться… Приходи в полночь к дальнему заливу, где остров с ивой. Знаешь, где это? — сказала Никки, почему-то не отрывая глаз от окна.
— Знаю… — глухо ответил Джерри, и его сердце почему-то провалилось вниз.
Ещё сильнее оно дало перебой, когда в полночь он открыл тяжёлую дверь башни, ведущую к озеру. В лицо пахнуло теплом и травяной сыростью.
Юноша сам не заметил, как очутился у дальнего залива озера, где сквозь купол ярко светила полусфера Земли. Никки уже была в воде и, увидев Джерри, с шумным плеском подплыла к береговому мысу, обрывом уходящему в тёмную глубину.
У Джерри мгновенно пересохло в горле — купальником Никки служили лишь часы и ожерелье-ленточка.
Из лунной колеблющейся воды девушка молча протянула ему руку.
Она хочет выйти на берег? Джерри с отчаянно бьющимся сердцем взял Никки за ладонь.
Вовсе нет.
Она сильно потянула его к себе. В воду — прямо в одежде?! Он мог бы заупрямиться, но шагнул вперёд. Шаг, другой — Джерри поскользнулся на подводном камне и с громким плеском упал в озеро.
Отфыркиваясь, он вынырнул и сразу увидел совершенно серьёзные и внимательные глаза Никки. Все приличествующие ситуации слова — громкие, возмущённые, весёлые — застыли у него в груди и не решились нарушить удивительную атмосферу этого момента.
— Здравствуй, Джерри, — негромко сказала Никки. Дыхание Джерри остановилось. Никогда-никогда прежде он не слышал таких ласковых слов. Окружающий мир замер и потерял реалистичность.
— Здравствуй, Никки, — он ответил так, как только может ответить совершенно счастливый человек, целую вечность прятавший свои истинные чувства в тёмном деревянном сундуке.
Никки всё услышала и радостно улыбнулась. Вокруг них медленно вздымались волны тёмного серебра, вспыхивающие в земном лунном свете.
— Умеешь плавать на спине?
Джерри плыл и смотрел в ночное небо. Впрочем, он плыл не сам — Никки прижимала его спину к себе и тихонько гребла к острову. Её левая рука охватывала грудь Джерри, а дыхание обжигало щёку.
— Мы плывём среди моих любимых звёзд, — указывала Никки на звёзды, мерцающие сквозь купол. — Летний Треугольник — мой главный космический маяк: Вега из созвездия Лиры, Альтаир из Орла и Денеб, альфа Лебедя. Голубая Вега светит ярче всех. Когда мне становилось совсем одиноко на астероиде, я дожидалась темноты, поворачивалась на спину в центре пруда и долго плыла среди маяков из альфа-звёзд. Я знала, что кто-нибудь обязательно смотрит на те же звёзды с Земли, на которой я никогда не была. Это ощущение меня очень грело — будто кто-то рядом и держит руку на моём плече. А ты смотрел на звёздное небо?
— Конечно, и часто… — сказал Джерри. — Вега, Альтаир и Денеб летом собирались прямо над нашим домом.
— Значит, это ты и был! — тихо сказала Никки, и её рука обняла Джерри покрепче.
Юноша вдруг понял, что без ночного звёздного купания его жизнь была и не жизнь вовсе. Но сказал почему-то совсем не о том:
— А ты не боишься плавать в темноте? В озере, говорят, живёт лох-несское чудовище…
— Я уже подружилась с местными водочудиками…
Они подплыли к мелкому пляжу островка.
— Можешь снять мокрую одежду, — сказала Никки.
— Зачем? — машинально спросил Джерри и уже в следующую секунду решил, что задал самый дурацкий в своей жизни вопрос.
— Вы же не любите так ходить! — удивилась Никки. — Я как-то пришла на завтрак в мокрых шортах и майке — сразу после бассейна — что тут началось! Все забеспокоились, стали спрашивать: что случилось? — а кухонный компьютер приставил ко мне сразу двух кентавриков, чтобы вытирали за мной лужи, как за невоспитанным щенком…
Джерри с трудом стянул хлюпающую рубашку, избегая смотреть в сторону девушки.
— Странные вы, люди, — задумчиво сказала Никки. — Здороваетесь за руки, а ведь гораздо веселее при встрече гладить друг друга по голове… не купаетесь звёздной ночью, не носите приятную мокрую одежду и не целуете тех, кого вам очень хочется поцеловать.
— А как называются те, которые всё это делают? — спросил Джерри.
— Астровитяне.
— Хочу быть астровитянином! — воскликнул юноша.
Девушка промолчала. Звёзды с любопытством смотрели на них сквозь купол. Плескала озёрная волна. Джерри вдохнул в себя побольше воздуха и повернулся. Никки лежала на влажном песке, глядя на него блестящими глазами. Её мокрые волосы походили на хрустальную шапочку.
Джерри наклонился и решительно поцеловал девушку, которую так давно хотел поцеловать.
Грянул гром, и всё вокруг застыло в освещённом молнией сюрреалистическом невероятии. Гром? Гроза на Луче? Расколотый пополам мир замер в ожидании.
— Я больше не смогу жить без тебя, Никки, — твёрдо сказал Джерри, ощущая её душистое дыхание на своём горящем лице.
— Ты и не будешь — по простой причине: отныне ты — мой Лев, я тебя никогда и никуда не отпущу… — так же твёрдо произнесла Никки и крепко обняла его за шею.
Молния сверкнула им в лицо, и снова грянул лунный гром, сметя обломки старого мира вместе со страхами и кошмарами.
Могучая Сила кроется в Главных Словах!
Тайна Никки и Джерри раскинула крылья и превратилась в Тайный Мир Двоих, в котором не действовали старые смешные табу. И были они первые люди в Мире, счастливые и свободные, и история их Вселенной только началась.
Джерри поморгал ослеплёнными глазами, потом посмотрел на своё обнажённое тело — оно его больше не смущало. Юноша изумлённо подумал: «Может, это сон? Мы только что сидели за столом, ужинали… и она была далека и недостижима, как могут быть далеки облако, птица, звезда… и я не разрешал себе часто смотреть на неё, и была она привычной болью в моём сердце…»
