— Василий Петрович, товарищ генерал, — Муромцев прижал к груди руки, — да поймите же вы, наконец, что не в этом дело. Не в безопасности страны, хотя Иные существовали когда такого понятия, как государство еще не было и помине, а по Европе бродили неандертальцы. И даже не в полной бесперспективности затеянного нами. Раньше я был полностью согласен с вашей позицией, с «Нижегородским меморандумом», но теперь…
— Теперь ты стал Иным… К сожалению…, - мрачно обронил генерал глядя в стол.
— Не в этом дело, — продолжил Муромцев.
Он вдруг полностью успокоился, осознав, что в данном случае плетью обуха не перешибешь и, усмехнувшись, сказал:
— Да, я стал Иным и что из того? Вы мне так часто и прозрачно за последнее время намекали об этом, что я действительно поверил в сказанное вами. Да, я Иной, хотя был и остаюсь вашим сотрудником, чекистом и убеждает сейчас вас не столько ваш майор Муромцев, сколько оперативный сотрудник Нижегородского Ночного Патруля, маг первого уровня. Я мог бы вам приказать…
— Ты не посмеешь… у тебя же присяга…
— Ха-ха, — Сергей рассмеялся в лицо старому генералу. — Присягу принимал человек, Василий Петрович, а я, как вы изволили только, что выразиться — Иной. А нас с первых занятий учат, что мы не люди.
— Нелюди…
— Нет, товарищ генерал, только не люди. Хотя, согласен, среди Иных встречаются иногда и нелюди. Как, впрочем, и среди людей.
— Дело не в терминологии.
— Согласен. Но мы отвлеклись. Я все же надеюсь вас убедить. Основной мой довод, который вы не ходите принять, это опасность для людей. Вы никогда не видели Иного в деле и хотя я не самый сильный…
— Что ты собираешься делать? — воскликнул генерал вставая.
— Всего лишь продемонстрировать вам с кем вы собираетесь воевать, — улыбнулся Сергей. — Не более того. Я ведь вас слишком уважаю, Василий Петрович. Поэтому и стараюсь убедить. И, пожалуйста, сядьте!
— У тебя не получится…, - Данилов медленно и тяжело опустился в кресло.
— Получится, еще как получится. Уверяю вас. Я знаю, про защиту, установленную в кабинете. Про генератор у вас в столе. Да, именно там, в правом среднем ящике, — кивнул Муромцев, проследив взгляд генерала. — А когда вы уходите, то берете его с собой или прячете в сейф. Ведь так?
— Откуда ты…
— Оттуда, шеф. Все оттуда. Я ведь Иной… или забыли? И хотя ваши мысли и чувства для меня почему-то закрыты, по всей видимости, где-то здесь прячется стационарный генератор, в остальных своих действиях я совершенно свободен. Меня не осилит и десяток ваших «минимагов».
— Сережа, опомнись! — казалось, Данилов был в смятении.
Муромцев равнодушно пожал плечами:
— Не хотите демонстрации? Что ж. Это лишний раз убеждает меня, что вы и ваше московское руководство не понимает всей катастрофичности ситуации.
— Подожди, Сережа, — попросил Данилов. — Ты ведь понимаешь, что дело не только во мне. Да, мое слово что-то там, в верхах, значит и значит не мало. Но этого недостаточно. У руководства свои соображения на ваш счет. Пойми…, - генерал замялся. — Несколько раз уже поднимался вопрос о твоей…, - Василий Петрович был в явном затруднении.
— Ликвидации? — помог ему Сергей.
— Можно сказать и так, — нехотя согласился Данилов.
— И кто автор этой э… идеи? — спросил Муромцев.
— Какая разница, Сережа? Это что-то меняет?
— Нет, — согласился Муромцев. — Да вы не бойтесь, Василий Петрович, не собираюсь я никого превращать в жабу. Шутка, — сказал он, увидев удивленные глаза генерала. — Шутка юмора. Я ведь, товарищ генерал, Светлый Иной. Нам, Светлым многое нельзя. А иначе фрр-р… и все. Как кусочек сахара в стакане горячего чая…
— Что «и все»? — не понял Данилов.
— Не важно. Мне просто интересно. Так и не скажете?
— Да есть, деятели, черт бы их побрал, — зло ответил Василий Петрович. — Однако, прости меня Сережа, не скажу. Не стоят они того.
— Возможно. А все — таки жаль, — Муромцев посмотрел на генерала. — Почему же тогда до сих пор…
— А ты как думаешь?
— Ну, скажем, могли оставить меня для получения дополнительной информации. Боевые заклинания, например.
— Пальцем в небо, майор. Логик из тебя, как из меня китайская балерина, — невооруженным глазом видно было, что Данилов немного успокоился. — Так ты чай будешь?
Муромцев отрицательно покачал головой и спросил:
— Ваша работа?
— Коньяк? Помня твои давешние претензии, держу французский, — улыбнулся Данилов. — Не желаешь?
— Нет, Василий Петрович, спасибо. Мне уже пора на дежурство. Вампиры, знаете ли, шалят. Так… это вы?
— Ну, я, кто же еще прикроет твою ж…, майор? Поседел весь, защищая тебя, а то давно бы приехал специалист по твою душу.
— Да вы такой столько, сколько я в управлении служу. Не сочиняйте, что поседели. А вот за заботу спасибо. Хотя, вряд ли бы что у них получилось. Теперь уж точно не выйдет.
— Не за что, Сережа, не за что. Не мог я допустить, что бы тебя убрали. Не мог. Вот как ты чего-то там не можешь. Навредить, кажется, да? Так и я, — седой генерал потряс своей знаменитой на все управление шевелюрой. — Убеждал, что пригодишься еще. А ты мне старику палки в колеса вставляешь. Разве можно?
— Не вам, Василий Петрович, а всему проекту. Не ваша вина, что случайно засекли Иных в Арзамасе, а беда. Вот теперь и мучаемся, не зная, что делать дальше. Как тот ребенок.
— Какой ребенок?
— Да любой. Копался, копался ребенок в песке на берегу океана и выкопал случайно мину времен войны. И так повернет ее и эдак. Не знает, куда приспособить находку и не догадывается, что находка то опасная.
— В каком это смысле?
— В том смысле, Василий Петрович, что вам и покойному Кириллову тогда несказанно повезло. Узнай об Арзамасской записи Темные, мы бы с вами сейчас не беседовали. От вас, товарищ генерал, не то, что следа, воспоминания бы не осталось. С Газзаром шутки плохи. Я его теперь хорошо знаю. Встречались… Да и Светлые бы не особо церемонились. Вы думаете, что, раньше Иные на видео не попадали? Еще как попадали и неоднократно. Вам просто сказочно повезло. Такие вот дела Василий Петрович.
— Газзар, Газзар. Это кто, напомни, пожалуйста…
— Глава местного Дневного Патруля. Крупная и очень влиятельная фигура у Темных. И крайне безжалостная. Встречаются вполне нормальные Темные и, довольно часто. Газзар же натура жестокая и к тому же, не смотря на свой возраст, склонен к паникерству и скоропалительным решениям. Как он до сих пор в руководителях ходит — не представляю.
— Ага, помню, у нас есть на него кое-какой материалец. Так ты же тогда объяснял, что Иной при обнаружении людьми обязан доложить сначала начальству?
