— Товар вьесчи, — кончиками пальцев Флора прикоснулась к черной отметке. — То, что ты почувствовал, находится в каком-то из них?
— Да. Но я не пойму, в каком. — Кристоф отодрал полосу металла, опоясывающую ближайший контейнер. — Придется открывать все по очереди.
— Негоцианты вряд ли придут в восторг, когда узнают, что их контрабанду вскрывали, — заметила Флора, однако в ее голосе не было осуждения. Она не меньше кадаверциана желала знать, что скрыто внутри.
Кристоф дернул крышку. Выходя из дерева, заскрипели гвозди.
— Кофе, — разочарованно сказала леди, открыв упаковку. Потянула носом воздух и определила: — Сорт «Мокко». Ничего особенного. Что в следующем?
Во втором оказались пряности. Едва Кристоф открыл ящик, как в воздухе поплыл запах гвоздики и перца. В третьем лежало несколько свертков тонкой материи, расшитой золотистыми нитями. А в них были завернуты изящные кованые сосуды, каждый размером с чайную чашку.
— Очень мило, — задумчиво произнесла Флора, рассматривая находку.
— Надеюсь, тебе не пришла в голову мысль прикарманить что-нибудь? — усмехнулся Кристоф, наблюдая за ней.
— За кого ты меня принимаешь?! — Она гордо вскинула очаровательную головку и с видимым сожалением завернула бронзовую чашу обратно в ткань.
Открыв грубо сколоченную деревянную крышку четвертого ящика, кадаверциан увидел еще одну — черную, гладкую с потускневшим орнаментом по краю. И здесь под клеймом вьесчи стоял иной знак — три золотых осы.
— Нахтцеррет! Нет, Крис, подожди, не трогай! — Флора решительно взяла колдуна за локоть, не позволяя открыть содержимое ящика. — Я сама. Вряд ли они везут для тхорнисхов кофе или пряности. Это может быть опасно. Мало ли что там. «Могильная гниль», например.
Кристоф посмотрел на нее с веселым недоумением.
— Что я слышу, Леди?! Вы готовы рисковать собой. Ради меня?
— Я вовсе не собираюсь рисковать, — тут же ответила она с легкой досадой. — В отличие от некромантов, против даханавар пока еще не придумано никакого оружия. И, прошу тебя, не говори снова о том, что не примешь помощь от женщины!
— Даже не собираюсь. Второй раз я не могу лишиться шанса наблюдать твое великодушие. — Кристоф отступил на шаг, с улыбкой глядя на Флору, решительно открывающую саркофаг.
Она сдвинула крышку, заглянула в ящик, секунду рассматривала содержимое, а затем произнесла с величайшим отвращением:
— Какая мерзость. — Оглянулась на некроманта. — Это по твоей части.
Колдун подошел. В черном саркофаге лежало мертвое тело. Прекрасно сохранившаяся мумия. И кто-то в прошлом очень искусно поработал, создавая ее. На человеческом торсе — голова шакала. Длинные передние конечности гориллы с кистями, раньше принадлежавшими смертному. В их пальцы вшиты острые загнутые когти. Ноги, покрытые шерстью, с коленями вывернутыми назад. В кожу на груди вставлены твердые костяные пластины. Из шеи растет воротник длинных шипов.
В руках создание неизвестного некроманта держало золотой диск, расписанный письменами.
— Что это? — тихо спросила Флора из-за плеча кадаверциана.
— Молох, — ответил Кристоф, чувствуя неприятное покалывание в солнечном сплетении. — Вечно голодное, бездумное орудие убийства. Существо, собранное из плоти людей и животных.
— Нечто вроде ваших стигонитов? — деловито осведомилась Флора, в очередной раз проявив осведомленность в магии клана Смерти.
— Нет. В одной из наших легенд говорится о том, что до того как создать кровных братьев Основателю пришлось экспериментировать с телами людей, прежде чем он смог добиться идеального результата. Это — одна из неудачных попыток.
— Значит, их было много? — в топазовых глазах Флоры промелькнула тревога.
— Я видел изображения трех. Но не думал, что они, действительно, существуют в реальности.
Леди прикусила нижнюю губу, еще раз окинув взглядом мумию.
— А его можно… как-нибудь использовать?
— Нельзя, — резко ответил Кристоф, подозревая, что практичный ум Флоры начинает искать способы применения древней твари. — Оно неуправляемо.
Она разочарованно вздохнула, но не стала спорить.
— Значит, это его ты почувствовал?
— Не я его. Он — меня. — Кристоф показал на диск в когтях существа. И тут же выбитые в золоте знаки вспыхнули зеленым. — Подозреваю, что мое присутствие наполняет силой этот артефакт. А он должен питать Молоха.
Колдун попытался прочитать древние символы. Это были не слова, собранные в предложения, а образы. Яркие, жуткие, нереально правдоподобные. Перевести их на человеческий язык было невозможно. Боль. Смерть. Голод. Тьма, пронизанная зеленым мраком. Глубокие подземелья, наполненные холодом.
— Но ты сможешь контролировать его, как Тёмного Охотника? — в голосе леди прозвучала надежда. Она безоговорочно верила в силу кадаверциана и не представляла ситуации, когда он мог оказаться слабее противника.
— Не уверен.
Ладонь Флоры, все еще сжимающая предплечье некроманта дрогнула, но Кристоф продолжил:
— Как только Молох проснется окончательно, от вагонов останется груда железа, а от людей — ворох костей. С каждым убитым человеком он будет становиться сильнее. Остановить его оживление возможно лишь двумя способами. Первый — сойти с поезда мне, чтобы кадаверцианская сила перестала касаться его. Или…
Диск запел тонко и пронзительно, заглушив стук колес. Над существом поднялась зеленая мгла. Флора ахнула. Кристоф оттолкнул ее от саркофага.
— Уходи отсюда! Беги к машинисту. Пусть отцепляют вагон.
Она кивнула и, подхватив подол длинного платья, побежала по узкому коридору к выходу. Как только за ней захлопнулась дверь, тварь медленно села в своем гробу… и в тот же миг реальный мир исчез.
Кадаверциан стоял посреди огромного темного зала. Факелы на его стенах горели малахитовой зеленью. Колонны казались целиком вырезанными из изумрудов и светились изнутри мерцающим светом. На плитах пола виднелся сложный рисунок — те же самые письмена, что и на диске.
Колдун повернулся и увидел, как тварь с головой шакала неторопливо приближается к нему. Существо наклонило голову, принюхалось и оскалилось. Из его звериной пасти послышалось приглушенное шипение. Кристоф не был его создателем, и оно имело право не подчиняться.
Глядя в светящиеся зеленым глаза, некромант стал читать заклинание освобождения, действующее на всех созданий потустороннего мира. Но тварь лишь тряхнула головой с острыми ушами, и вынула из пустоты длинный посох с круглыми лезвиями на концах.
