— Боюсь, я мало что видел, — с сожалением отозвался Майлз.
Сьембьеда вытащил из кармана голокуб и вручил его Майлзу.
«Парк Единорога и Диких животных (отдел „Галатех Биоинжиниринг“) расположен на территории огромного исторического поместья Вутон в Сурреея», — сообщал путеводитель. На экране возник сияющий белый зверь, нечто среднее между лошадью и оленем, и грациозно побежал по зеленой лужайке к фигурно подстриженным деревьям.
— Там даже разрешают кормить ручных львов, — сообщил Сьембьеда.
Майлз моргнул, внезапно представив себе одетого в тогу Айвена, которого бросают с парящего грузовика стае голодных бежевых кошек, радостно мчащихся следом. Пожалуй, он перечитался книг по земной истории.
— А что они едят?
— Протеиновые кубики, как и мы.
— А, — сказал Майлз, стараясь, скрыть разочарование, и вернул голокуб.
Однако сержант медлил.
— Сэр… — нерешительно начал он.
— Да? — подбодрил его Майлз.
— Я восстановил все свои навыки, меня проверили и разрешили выполнять легкую работу, но… Я не смог ничего вспомнить про день, когда меня убили. А медики не желают говорить. Это… меня слегка беспокоит, сэр.
Во взгляде карих глаз была тревога.
Майлз прекрасно понимал, в чем дело.
— Ну, медики и не могли ничего сказать. Их там просто не было.
— Но вы были, сэр, — неуверенно подсказал Сьембьеда.
«Это уж точно, — подумал Майлз. — Если бы меня там не было, ты и не принял бы на себя смерти, предназначавшейся мне».
— Вы помните, как мы прилетели на Махата Солярис? — спросил он.
— Да, сэр. Я помню все вплоть до предыдущего вечера. Но тот день исчез полностью — не только бой.
— А. Ну, тут нет ничего загадочного. Коммодор Джезек, я, вы и ваша техническая команда отправились на склад проверить качество поставок: возникла проблема с одним из товаров.
— Я помню. — Сьембьеда кивнул. — Источники питания. Там была проблема с радиоактивным излучением.
— Совершенно верно. Кстати, именно вы заметили дефект, когда их выгружали. А ведь есть и такие, кто просто отправил бы их на склад не глядя.
— Из моих ребят — никто, — пробормотал Сьембьеда.
— Так вот, на складе нас уже поджидал отряд цетагандийцев. Мы так и не узнали, кто это подстроил. Хотя были подозрения, что в деле замешан кто-то из власть имущих, поскольку нам было велено немедленно покинуть пространство Махата Солярис. Возможно, им не понравилось, что мы доставили им некоторое беспокойство. Короче, взорвалась гравиграната и разнесла часть склада. Вам в шею попал осколок, и вы в считанные секунды истекли кровью. — (Просто удивительно, сколько ее оказалось в этом худощавом молодом человеке. Тяжелый запах крови и треск огня ясно вспомнились Майлзу, но голос его звучал обыденно ровно.) — Мы доставили вас на «Триумф» и заморозили. Хирург был преисполнен оптимизма, поскольку серьезного повреждения тканей у вас не оказалось.
«В отличие от одного из техников, которого самым серьезным образом разнесло на кусочки в тот же самый момент», — мысленно добавил Майлз.
— Я… все думал, что я сделал. Или не сделал.
— У вас практически не было времени: вы оказались первой жертвой.
Сьембьеда, похоже, успокоился. «И что происходит в голове у ходячего мертвеца? — задумался Майлз. — Какого провала мог он бояться больше смерти?»
— Если вас это утешит, — вставила Элли, — подобные провалы в памяти свойственны пострадавшим при любых травмах, а не только криооживленным. Поспрашивайте других — узнаете, что вы отнюдь не исключение.
— Пристегнитесь-ка лучше, — посоветовал Майлз, когда катер накренился.
Повеселевший Сьембьеда кивнул и устроился в кресле перед ними.
— А ты помнишь свой ожог? — с любопытством спросил Майлз у Элли. — Или все ушло в благословенное забытье?
Элли невольно провела рукой по лицу:
— Я так и не потеряла сознания.
Катер рванулся вперед и вверх. Майлз решил, что управление находится в руках лейтенанта Птармигана. Насмешливые замечания пассажиров подтвердили его опасения. Он потянулся было к кнопке экстренной связи с пилотом, но тут же отдернул руку: незачем отвлекать Птармигана, пока тот не перевернет катер вверх тормашками. К счастью, для Птармигана, катер пришел в равновесие.
Внизу рассыпались огни Большого Лондона, и Майлз вытянул шею, чтобы взглянуть в иллюминатор. Мгновение спустя он увидел устье реки с дамбами и шлюзами, протянувшимися на сорок километров. Береговая линия была полностью переделана. Она отделяла город от моря, защищая исторические ценности и несколько миллионов душ, проживавших у берегов Темзы. Гигантский мост, перекинутый через пролив, сверкнул на фоне свинцовой воды. Да, люди способны объединиться ради того, чтобы спасти город, но они никогда не пойдут на это ради принципов. С политикой моря не поспоришь.
Катер развернулся, резко набирая высоту, и Майлз в последний раз взглянул на удаляющийся Лондон. Где-то там, внизу, в этом чудовищном городе, скрываются Галени и Марк, а разведывательный отряд Дестанга прочесывает одно за другим все убежища Галена и ищут следы в комм-сети. Смертельная игра в прятки. Разумеется, Галену хватит ума не обращаться за помощью к старым друзьям и не включать комм. Если он сейчас смирится с неудачей и исчезнет, у него появится шанс отложить на будущее знакомство с барраярским правосудием.
Но если он надумал скрыться, зачем он вернулся за Марком? Какой ему прок от клона? Или это чувство ответственности за свое детище? Почему-то Майлзу слабо в это верилось. Не похоже, чтобы этих двоих связывала любовь. Может, клон нужен Галену как слуга, как раб, как солдат? И можно ли его продать, а если да, то кому — цетагандийцам, медлаборатории, паноптикуму?
А ему самому? Может ли клон быть продан Майлзу?
Ага! На это способен купиться даже сверхподозрительный Гален! Пусть он думает, что Майлзу нужно новое тело, без ломких костей, которые мучают его всю жизнь… Пусть думает, что Майлз готов заплатить любые деньги, лишь бы заполучить клона… Тогда Майлз обретет Марка, даст Галену деньги и поможет ему ускользнуть от барраярцев, а тот никогда не догадается, что стал объектом благотворительности только из-за собственного сына. Правда, у этой идеи два существенных недостатка: во-первых, нет связи с Галеном и переговоры невозможны, а во-вторых, если Галени и пойдет на эту дьявольскую сделку, сам Майлз отнюдь не уверен, что после всего случившегося жаждет спасти Галена от мести барраярцев. Да, забавная дилемма.
Ступив на борт «Триумфа», Майлз почувствовал, что он наконец дома. Напряжение, ставшее уже привычным, тут же отпустило Майлза, стоило вдохнуть знакомый регенерированный воздух, ощутить еле уловимые шумы и вибрации идеально функционирующего живого корабля. Все сверкало, как новенькое, и Майлз дал себе слово узнать, кто сотворил это чудо. Ох, как приятно снова стать простым адмиралом Нейсмитом и ни о чем не думать, кроме недвусмысленных указаний Генштаба.
