- Слушай, - проговорил Дубтах, чувствуя, что голос его предательски подрагивает, - а ничего такого быть не может, а? Например, - не впряжется ли твой Император за этих засранцев? Слушай, - для начала мировой войны в прежние времена и поменьше поводы бывали.
- Слушай, - ты же, в отличие от большинства людей на земле видел Его Величество… Он что, - так похож на самоубийцу? Или на злобного идиота?
Тогда, тем утром к дому Мягких подъехал простой с виду, черный автомобиль слегка архаичных очертаний: на белом свете не было модели дороже, прочнее и престижнее, чем немудреный черный "Рэнг" с восьмилучевой серебряной звездой на капоте. Шофер остался в кабине, а из машины неторопливо вышел высокий человек в сером летнем костюме. Как-то так получилось, что он вышел, и все замерло. Дубтах успел отменно разглядеть его лицо и навсегда его запомнил: длинное, с тяжеловатыми, недобрыми губами, чуть вислым носом, довольно бледное. Из-под тяжелых, как будто полуопущенных век тяжелым, почти нестерпимым взглядом смотрели темные, редко мигающие, усталые глаза. Все семейство, не сговариваясь, вышло навстречу человеку в сером, а у Степана был совершенно смятенный вид, он хотел что-то сказать, но нежданный гость остановил его вяловатым жестом:
- Здравствуй, Степан. Прекрасно выглядите, барышни. Скажите, граф, моя девчонка, надеюсь, у вас? Вот и превосходно. Дело в том, что она мне срочно нужна, а я решил воспользоваться оказией и заехать к вам самолично. Хорошо тут у вас, тихо.
- Ва… Ваш…, - но господин в сером снова остановил его жестом, он - понял, остановился, и начал снова, уже удачнее, - будьте добры, проходите в дом, будьте гостем.
- К сожалению - спешу, как- нибудь в другой раз, непременно, - это выглядело, как немилость и проявление недоверия, и гость, увидав, как потемнел лицом хозяин, продолжил, - вот ежели бы барышни мне сюда рюмочку вашего вина вынесли, это было бы весьма кстати…
Разумеется, - они, одновременно покраснев, одновременно кинулись в дом, но там, судя по всему, разобрались, и с глиняной кружкой вина на подносе вышла уже одна только Живана. Господин в сером вяловато, но с видимым удовольствием отпил из кружки и чмокнул ее в щеку:
- Спасибо, красавица…
А она - побледнела так, как будто ее поцеловал вампир, и пошатнулась, чуть не упав. Гость невесело улыбнулся:
- Я себе напоминаю Доброго Великана из той страшненькой сказочки: и хочет-то он только хорошего, и вести себя старается поаккуратнее, а все равно все кругом трещит да валится, пугается да чахнет… Вот, старался вовсе уж без церемоний, - а все равно бесполезно. А, вот и она… Ну поехали, дочка, домой, загостилась.
Поначалу она посмотрела на него с вызовом, а потом подошла, спрятала лицо у него на груди, он поцеловал ее в макушку, а потом приобнял одной рукой, глядя поверх ее головы, и другой рукой делая выразительный жест: мол, - что уж тут поделаешь! Он и впрямь не был похож на злобного идиота. Он был похож на отца, который приехал, чтобы самолично, без излишнего шума забрать сумасбродную доченьку, которая пропадала неизвестно - где, а он все это время не находил себе места. Потом ему объяснили, что этот самый "визит попросту" сопровождался, скорее всего, тревогой как минимум по трем ведомствам, объявлением готовности номер один по двум округам, и вполне возможно, что к моменту подъезда черного "Рэнга" к дому Мягких на окрестных вершинах уже сидели спецназовцы со снайперскими винтовками. Вопреки воле охраняемого, разумеется.
- Не все может зависеть даже от него. У начала войны - собственная логика. Она бывает посильнее воли и логики отдельных лиц. До Договора, когда были атомные бомбы…
Ансельм нетерпеливым жестом прервал его:
- Прежде чем нести подобную чушь, ты бы хоть подумал, что собираешься сказать: что это такое - нет атомных бомб? Вот у нас, к примеру, в свое время разместили атомный завод в Буречках, под трехсотметровым слоем гранита. Что там выпускают сейчас? Правильно, широкую номенклатуру оснастки для ядерной энергетики, в том числе - М-катализаторы. Угадай, сколько времени им понадобится для того, чтобы начать размещать те же почти катализаторы в боеголовках? Второй завод аналогичного назначения у нас расположен, как тебе, безусловно, известно, - под Грошавой и тоже на изрядной глубине. Нет, все нормально, и заводы - сугубо мирные, и инспекция стран - участников Договора там сидит, и все открыто, вот только производство с тех пор стало иным - гибким и перенастраиваемым практически за несколько часов. У вас, - уверен, - тоже есть аналогичные предприятия…
- В Джах-Хэвейн, - кивнул Дубтах, - на севере Орфиан, еще где-то, не интересовался. Но, что характерно, - тоже всегда в горах, под слоем гранита, и тоже непременно работают. Ни один не законсервирован, хотя комплекс в Орфиан расположен в та-аком месте… Там проживание одного человека обходится втрое дороже, чем на моей родной Сейдендьерре, которая, надо сказать, тоже… Убедил. Так не будет войны, граф?
- Думаю, что нет. Думаю, что не завтра, так послезавтра наши деятели выступят с заявлениями чуть ли ни противоположного смысла. Но до этого нам надо пользоваться неразберихой, самим вести себя так, как будто война - вполне даже возможна, а главное - дать это понять своим собеседникам…
- Намек понял. Значит, - ты рекомендуешь позвонить Одному Непоименованному Лицу именно сегодня?
- Намекал я, понятное дело, вовсе на другое, точнее - вообще ни на что конкретное не намекал. У тебя жутко конкретный мозг, но твоя интерпретация, считаю, имеет смысл. Хотя бы потому что ни при каких обстоятельствах не следует терять времени… А как ты намереваешься его выманить сюда?
- Да есть тут одна идея. Прости - не люблю ничего такого говорить раньше времени.
В молчании они выпили еще по бокалу вина, и Ансельм поднял на него немигающие глаза:
- Слушай, а без э-э-э… акции в отношении этого человека никак нельзя обойтись?
- Можно. Только это будет намного хуже, опасней, и вполне может не повезти.
- Да это, конечно, понятно, но… Уж больно легко ты относишься к ликвидаторской деятельности. При том, что то самое "окаянство", теорию которого я вполне безуспешно пытался тебе изложить, не присуще тебе вообще. - Он вдруг фыркнул. - Кой черт, - "не присуще", оно так же несовместимо с твоим обликом, как женские штаны в обтяжку… Ну эти, блестящие еще, как их?
- Панталоны.
- Да ну тебя к черту! В общем, - беспокоит это меня.
- На войне, граф, как на войне: единственный ее закон гласит, что если не ты, то тебя. Мой дорогой шеф и наниматель, - такая же жуткая сволочь, как и твой Шареареха, хотя, разумеется, и вовсе в другом духе. И мое несколько… Несколько произвольное отношение к чужим жизням есть результат именно его, в значительной мере, школы… Хотя, надо сказать, ученика он себе подобрал с врожденными в этом смысле задатками. И погоди еще: запросто может ничего не выйти. Тогда я не буду рисковать, а он - еще поживет сколько-то. Придется помирать, как это ни обидно, в одиночку… Слушай, - а ведь это тебе придется вылавливать из морских волн мое бездыханное тело! Ты как, а?
