— Больше все равно некуда, — согласился доктор.
Они двигались, растянувшись в цепочку, чтобы охватить возможно больший участок поверхности. Джим Кендро шел впереди, сжав кулаки, не смотря себе под ноги и не сводя глаз с темнеющей впереди скалистой гряды. Первым посчастливилось обнаружить что-то конкретное Харви Стиллмену. По всем физическим законам, найденный им след должен был давно исчезнуть, да и следом его назвать было трудно — всего лишь небольшое углубление в почве и крохотное пятнышко еще не успевшей испариться влаги.
Минуту спустя им снова повезло: нашелся еще один след, на этот раз сохранивший некое подобие контура человеческой ступни. Стало ясно, что они идут по верному пути. Тони потрогал пальцем быстро высыхающее темное пятно. По краям чуть заметно белели кристаллики соли.
Одного он не мог взять в толк — как ока вообще смогла выжить, забравшись так далеко в пустыню? Даже если больное сердце Джоан выдержало непосильную нагрузку, тело ее уже потеряло слишком много жидкости, чтобы продолжать идти. Эти влажные пятнышки свидетельствовали о том, что за каждый шаг ей приходилось платить вытекающей по капле с потом собственной жизнью.
По мере приближения к Скалам идти становилось тяжелее. Все чаще попадались разбросанные камни и обширные выходы на поверхность минеральных солей. Текучая пыль пустыни уступила место твердому каменистому фунту, усеянному скальными обломками и друзами кристаллических минералов. А следы несчастной Джоан Редклифф были теперь отмечены не каплями пота, а бурыми пятнами крови из изрезанных в клочья ступней.
Мими судорожно вдохнула сквозь зубы, представив, должно быть, бедную женщину, бредущую, спотыкаясь и испытывая страшные муки, по острым, как бритвенные лезвия, осколкам.
— Я вижу ее! — негромко сказал Джим Кендро, вырвавшийся немного вперед из цепочки.
Они пробежали бегом почти километр по хрустящему под толстыми подошвами пескоходов фунту и молча столпились вокруг неподвижно распростертого тела. Джоан лежала лицом вниз. Ее правая рука с вытянутым указательным пальцем была направлена в сторону Кольцевых Скал.
Тони нагнулся и приподнял у лежащей краешек века. Потрогал пульс и схватился за свой саквояж, но Анна — эта удивительная женщина! — уже достала из него стерилизатор со шприцами.
— Адреналин?
Тони кивнул. Анна быстро и профессионально отломила головку ампулы, наполнила шприц и подала его доктору. Сделав укол, он присел на корточки рядом с Джоан. Теперь оставалось только ждать. Случайно брошенный на ассистентку взгляд заставил его мгновенно вскочить на ноги.
— В чем дело?
Лицо Анны заострилось и приобрело отсутствующее выражение, голова была приподнята, как у косули, принюхивающейся к ветру. Она обвела взглядом усыпанную обломками равнину и нерешительно вытянула палец, указывая направление:
— По-моему, там что-то движется.
Она еще не закончила фразу, а Джим Кендро уже бросился бежать. Харви Стиллмен скептически покачал головой:
— Просто марево над разогретыми скальными породами, — сказал он. — Не вижу ничего живого.
Внимательно наблюдавший за Анной доктор уловил, что девушка едва заметно, но решительно покачала головой в знак несогласия. Никто больше не двинулся с места. Они стояли тесной кучкой и наблюдали за Джимом. Тот достиг указанного места, нагнулся, что-то рассматривая, задержался на пару секунд и пустился дальше, передвигаясь размашистыми длинными скачками. Джо Грейси кинулся следом. Мими что-то одобрительно пробормотала. Как бы то ни было, а Джима в его теперешнем состоянии никак не стоило отпускать одного.
Сзади послышался слабый стон, больше похожий на вздох. В мгновение ока он опустился на колени рядом с Джоан. Глаза ее были широко раскрыты и сияли каким-то неземным блаженством, казалось бы совершенно неуместным на ее бледном, покрытом грязью и запекшейся кровью лице. Губы ее раздвинулись в счастливой детской улыбке. Она полностью владела своими чувствами и была очень довольна собой.
— Ты можешь говорить, Джоан? — спросил доктор. "Конечно, могу", — хотела сказать она, но не смогла произнести ни слова.
— Где у тебя болит?
Джоан хотела покачать головой в знак того, что у нее нигде не болит, но сил хватило лишь повернуть ее набок. Обратного движения уже не последовало. Из пересохших губ вырвался хриплый полувздох, который при желании можно было перевести как слово "нет".
Она умирала, и Тони знал это. Если бы дело было в одной только сердечной недостаточности, он нашел бы средство спасти ее. Но на этот раз сильнейшей нагрузке подвергся весь организм, у которого больше не осталось резервов для дальнейшей борьбы. Запасы влаги и кислорода истощились ниже предела, за которым следовали необратимые изменения. По существу, тело Джоан Редклифф уже сейчас превратилось в мертвую оболочку, а сердце и мозг продолжали функционировать лишь за счет введенной дозы адреналина.
Решение принадлежало ему. Умирающая обладала жизненно необходимой информацией, по сравнению с которой оставшиеся ей считанные минуты не имели значения. Хеллман знал, уже сделав свой выбор, что ему до конца дней придется жить с этой тяжестью и воспоминание о последних мгновениях Джоан Редклифф будет отравлять ему существование точно так же, как воспоминание о том безымянном младенце, угасшем от удушья у него на глазах. Если сейчас он ошибся и у нее все-таки сохранился шанс выжить, это будет самым настоящим убийством. С другой стороны, на противоположной чаше весов тоже лежала человеческая жизнь — жизнь Санни Кендро.
— Слушай меня, Джоан. — Он приблизил губы к ее уху. — Отвечай только "да" или "нет". Ты видела, кто унес ребенка Кендро?
— Да! — прошептала она, с улыбкой торжества глядя ему в глаза.
— Ты знаешь, кто это был?
— Да… Нет… Я видела…
— Не пытайся говорить. Ты видела похитителя?
— Да.
— Это был незнакомец?
— Нет… Да…
— Хорошо, я спрошу по-другому. Это был кто-то из Сан-Лейк-Сити?
— Нет.
— Мужчина?
— Нет… Не знаю.
— Тогда женщина?
— Нет.
— Кто-нибудь из Питко-3?
Она ничего не ответила. Взгляд Джоан был устремлен на ее правую руку. Когда ее нашли, доктор перевернул девушку на спину и уложил вытянутую руку вдоль туловища. Низкий, леденящий стон горечи и разочарования вырвался из горла умирающей. Тони посмотрел на нее с тревогой и недоумением, но тут на помощь, как всегда, пришла Анна.
— Все хорошо, Джоан, — успокаивающе проговорила она. — Мы поняли твой знак. Джим и Джо Грейси отправились туда.
Искаженные страхом черты разгладились, в глазах снова засветилось спокойное умиротворение.
