— Поначалу это творение, должно быть, просто испытывало любопытство, кто мы такие, и стремилась обследовать любой необычный предмет или происшествие, — проговорил Конвей. — Теперь же оно просто напугано и настроено враждебно, а целей для проявления враждебности у нее и без нас хватает.
Видеоэкраны проходчиков показали несколько кадров, где трубопроводы подвергались непрерывным атакам со стороны инструментов, да и слишком многочисленные темные пятна на поверхности были отнюдь не масляными.
— Я по-прежнему считаю, — сказал Конвей серьезно, — что, если бы нам удалось проникнуть ближе к мозгу или хотя бы в районы, где создаются инструменты, шансы на установление прямого контакта были бы гораздо выше. Если же прямая связь невозможна, мы смогли бы искусственно стимулировать определенные участки мозга таким образом, чтобы существо решило, будто на его поверхность опустились большие объекты, и отозвало инструменты, нападающие на насосные установки. А если нам удастся понять технологию производства инструментов, это дало бы…
Мэрчисон покачала головой, и он умолк. Она достала карту, состоящую из тридцати или более прозрачных листов, на которой было послойно отображено внутреннее строение существа с той тщательностью, какую позволяли полугодовые неустанные исследования с помощью несовершенного оборудования. Ее лицо приобрело менторское выражение, означавшее, что она хочет, чтобы ею не любовались, а внимательно слушали.
— Мы уже пытались найти местоположение мозга пациента, отслеживая нервные волокна, — начала она, — иными словами, отслеживая содержащую металлические соли корневую систему, которая способна передавать электрохимические импульсы. Используя пробы из произвольно пробуренных скважин и непосредственные наблюдения проходчиков, мы обнаружили, что окончания сети идут не к центральному мозгу, а к ровному слою таких же корней, расположенных недалеко от нижней поверхности тела. Обе сети не соединены напрямую, но их окончания идут параллельно и достаточно близко, чтобы импульсы передавались посредством электромагнитной индукции.
Вероятно, часть этой новой сети отвечает за мышечное сокращение в нижней половине тела и в свое время обеспечивала подвижность пациента, пока он не занял данную конкретную часть материка и не перестал душить своих врагов, переползая через них сверху; и вполне естественно предположить, что глазные растения наверху и мышечные ткани внизу связаны напрямую, ибо они первыми предупреждают о грозящей опасности, и последующая мышечная реакция происходит почти непроизвольно.
Но в этом слое достаточно присутствует и других сетей, чье назначение нам неизвестно. Они не помечены разными цветами и выглядят совершенно одинаково, за исключением небольших вариаций в толщине. А особи, принадлежащие к виду, который скорее всего извлекает минеральные вещества из находящихся под формацией горных пород, разнятся по толщине еще и между собой. Поэтому я бы не советовала применять искусственную стимуляцию какого бы то ни было типа. Ты можешь запросто вызвать судороги у какой-нибудь мышечной связки, а мониторы наверху зафиксируют землетрясение или что-нибудь в этом духе.
— Хорошо, — согласился Конвей, раздраженный тем, что ее возражения были и в самом деле обоснованными. Но мы по-прежнему хотим подобраться поближе к мозгу или району, где создаются инструменты, и если нас не остановят, мы должны на это посмотреть. А время наше истекает. Где, по-твоему, лучше всего искать?
Мэрчисон на мгновение задумалась, а затем сказала:
— И мозг и место, где создаются минералы, могут находиться в полости или небольшой долине под нижней поверхностью тела, там, откуда существо предположительно поглощает минералы. В пятнадцати милях отсюда есть большая скалистая впадина — на карте она вот здесь, — которая обеспечила бы необходимую защиту снизу и по бокам, а тело защитило бы от повреждений сверху. Но существуют десятки мест ничем не хуже этого. Ах да, туда, должно быть, налажено постоянное снабжение кислородом и питательными веществами. Но поскольку процесс этот происходит внутри существа, которое является квазирастением и вместо крови в качестве рабочей жидкости использует воду, проблем с обеспечением глубоко упрятанного мозга всем необходимым не возникнет…
Она умолкла, ее лицо и скулы застыли от подавленного зевка. Прежде чем она смогла продолжить, Конвей со вздохом произнес:
— Зато они возникнут у нас. Ладно, утро вечера мудреннее, почему бы тебе не поспать — может, приснится что-нибудь толковое.
— А я и так уже сплю на ходу, — неожиданно рассмеялась она. — Разве по моим речам ты не заметил этого?
— Если серьезно, — улыбнулся Конвей, — то мне бы очень хотелось вызвать вертолет, который забрал бы тебя до того, как мы отправимся вниз. Я понятия не имею, чего ожидать, если мы найдем то, что ищем, — с равной вероятностью мы можем и угодить в горнило подземной печки, и быть парализованными пси-излучением мозга. Я понимаю, что ты испытываешь немалый чисто профессиональный интерес, но я бы предпочел тебя там не видеть. В конце концов, жертвами научного любопытства чаще всего становятся самые любознательные.
— При всем к вам уважении, доктор, — сказала Мэрчисон, вовсе не выказывая оного, — вы городите чепуху. Нет никаких признаков того, что существуют районы с нормально повышенной температурой; кроме того, мы оба знаем, что, хотя некоторые инопланетяне общаются друг с другом телепатически, но делать они это могут только с себе подобными. С инструментами же совершенно иная ситуация — это пассивные, подчиняющиеся чужим мыслям устройства, которые… — Она прервала свою речь, глубоко вдохнула воздух и закончила тихим голосом: — Ведь есть еще одна точно такая же проходческая машина. Я уверена также, что на «Декарте» всегда найдется офицер и джентльмен, который захочет взять меня с собой.
— Доктор, будьте подружелюбней, — громко вздохнув, посоветовал Харрисон. — Если их невозможно одолеть, пусть становятся под ваши знамена.
— Я немного поуправляю машиной, — заявил Конвей, отреагировав на назревавший бунт единственно возможным в данной ситуации способом — проигнорировав его. — Что-то я проголодался, а сейчас вроде бы ваша очередь накрывать на стол.
— Я помогу вам, лейтенант, — сказала Мэрчисон.
Огибая водительское кресло и направляясь на камбуз, Харрисон пробормотал:
— Знаете, доктор, иногда я просто обожаю повозиться с горячей посудой, в особенности, с вашей.
Незадолго до полуночи они достигли района, где находилась впадина под телом формации, машина клюнула носом и засверлилась вниз. Мэрчисон уставилась в расположенный сбоку иллюминатор, временами делая замечания по поводу ажурных переплетений корней, проходящих сквозь влажное, похожее на древесину пробкового дерева вещество, служившее животному плотью. Однако привычные признаки кровеносного снабжения отсутствовали, и ничто не указывало на то, что это все-таки животное, а не растение.
