"Хороший учитель сначала попытается отговорить своего предполагаемого ученика", - подумал Дзебу.
- Я не ищу последователей, - резко сказал он. - Я не имею понятия, что я сам собираюсь делать сейчас. В любом случае это чувство - что жизнь самурая не подходит тебе - всего лишь преходящий этап. Горе о смерти твоего отца со временем, естественно, будет меньше мучить тебя, и образ жизни самурая снова покажется тебе желанным.
- Ты не понимаешь, шике, - начал Сакагура. Дзебу повернул к нему сумрачное лицо:
- Оставь меня в покое! Я медитирую! - Дзебу скрестил руки на коленях и полузакрыл глаза. Сакагура вздохнул и ничего не сказал. Под ритмичные удары вёсел кобая скользила по искрящейся воде гавани. Через какое-то время Дзебу осознал, что то, что он сказал Сакагуре, отчасти верно. Он действительно не был уверен в своём будущем, и это было очень больно.
Сакагура ничего не говорил до тех пор, пока кобая не была привязана к временному пирсу в Хакосаки. Затем, когда оба выбрались на берег, он повернулся и встал перед Дзебу.
- Извини меня, шике, но ты не понимаешь, что я очень похож на моего отца. Он рассказывал мне, что однажды обещал следовать за тобой повсюду, даже в Китай, и сдержал свое обещание. Так как мой отец приказал мне жить, я хочу занять место, которое он оставил. Я тоже буду следовать за тобой. Везде!
Не давая Дзебу ответить, он повернулся на пятках и зашагал в город. Дзебу стоял, улыбаясь ему вслед, надеясь, что борода скроет улыбку.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Танико и Ейзен прогуливались в сумерках между широким, тихим прудом, где жили карпы, и каменной внешней стеной храма Дайдодзи в древнем городе Наро. Всё вокруг Танико шептало о возрасте и трагедии. Дайдодзи был построен императорами пять столетий назад, когда Наро был столицей страны. Тысячи людей, живших здесь, погибли от огня и меча во время Войны Драконов, когда Такаши в свой ярости обрушились на храм. Теперь на землях Дайдодзи поднимались новые здания. Под руководством Ейзена, чей авторитет среди буддистских священников значительно вырос из-за покровительства Камакуры, монахи и народ Наро перестраивали храм. Танико, совершая торжественное путешествие с Саметомо из бухты Хаката в Камакуру, ненадолго остановилась в Рокухаре, в Хэйан Кё. При первой же возможности она предприняла двухдневную поездку из Хэйан Кё в Наро, чтобы повидаться с Ейзеном и осмотреть ход строительства. Окончив церемонии, они прогуливались по саду, чтобы поговорить с глазу на глаз.
- С прискорбием сообщаю вам, что ваш отец ушел в небытие, моя госпожа, - сказал Ейзен.
- Я только что получил письмо для вас от главного настоятеля храма Рикю-ин. - Рикю-ин был небольшим храмом, основанным учениками Ейзена вблизи Эдо, отдаленной рыбацкой деревушки к северу от Камакуры. Там Шима Бокуден с обритой головой в праздности проводил свою жизнь и целыми днями мечтал о власти под внимательным присмотром монахов дзен, бывших когда-то зиндзя.
- Отчего он умер? - Новость удивила ее, но она не почувствовала горя. На мгновение она устыдилась холодности своего отклика. Она осознала, к величайшему своему изумлению, что фактически чувствует скорее облегчение оттого, что хоть одна из её проблем разрешилась. Её отец больше никогда не побеспокоит её...
- Пневмония, - сказал Ейзен. - Он получал наилучший уход. Он умер вскоре после того, как новость о том, что монгольский флот разрушен, достигла храма. Мне сообщали, что он был доволен этим.
- Может быть, он сказал хоть одно похвальное слово о своей семье? - с тоской сказала Танико. - Неважно. Пожалуйста, молитесь о его душе. - "Был ли облик, который я имела перед тем, как родиться, лицом моего отца?" спросила она себя. Но она больше не чувствовала себя просвещённой.
- Как только я вернусь в Камакуру, - сказала она, - я увеличу доходы этого храма. Всё наше благосостояние ушло на войну. Я хочу, чтобы вы завершили отливку гигантской статуи Будды, которая заменит ту, что здесь разрушили Такаши. А после этого я хочу, чтобы такая же большая статуя Будды была установлена в Камакуре в память о моем муже, покойном сегуне. Я обещала это ему, когда он умирал. Без него у нас бы не было армий, которые понадобились нам, чтобы отразить монголов.
Ейзен предостерегающе поднял палец.
- Это достойные планы, моя госпожа, но, пожалуйста, вспомните, что, когда Будда был жив, он просил только того, что люди могли дать ему, когда удовлетворят свои собственные нужды. Множество семей нуждается, много людей осталось без крова, у многих детей нет отцов. Умоляю тебя, используй богатство бакуфу для облегчения страданий нуждающихся, прежде чем отливать любые статуи, Существует старинный рассказ о монахе, который зимней ночью нашел прибежище в храме и использовал деревянную статую Будды на дрова. Такова истинная позиция дзен!
Танико горько засмеялась.
- Похоже, вы единственный священник, который так думает. В стране нет ни одного храма, большого или маленького, монахи которого не претендуют на личные заслуги в разгроме монголов. Их молитвы, утверждают они, вызвали тайфун. Они называют его "камикадзе", божественный ураган. Хуже всех Ношин. Он заявляет, что в день бури все флаги на его храме указывали точно на бухту Хаката. Он требует - не просит, а требует, - чтобы бакуфу наделило его храм большим количеством рисовых земель, чем есть сейчас у любого из старейших храмов.
- Камикадзе, - задумчиво сказал Ейзен. - Этот тайфун не спас наши Священные Острова сам по себе. Это наши самураи два месяца удерживали огромную монгольскую армию на берегу. Если бы монголы укрепились на нашей земле, буря не уничтожила бы их. Истинный божественный ураган - это дух нашего народа.
- В них нет прежнего воодушевления, - печально сказала Танико, Прошёл всего месяц с тех пор, как прогнали монголов, и уже этот чудесный дух, наполнявший страну, исчез. Все кричат о богатствах, гоняясь за землями, титулами, должностями. А мы практически ничего не можем дать. Фактически мы вынуждены просить самураев и народ о новых жертвах. Кублай-хан попытается напасть еще раз. Мы не будем в безопасности, пока он не умрёт, а может быть, и дольше. Нам нужно ремонтировать оборонительные сооружения, строить новые стены и корабли, постоянно держать армию вдоль находящегося под угрозой побережья. Нам придется экономить ресурсы еще много лет.
- И вы хотите возводить гигантские статуи Будды? - мягко спросил Ейзен.
- Я думала, это сможет напомнить людям, что не надо быть такими эгоистичными.
- У вождей есть только один способ вдохновить свой народ, моя госпожа, - сказал Ейзен. - своим примером. Вы пользуетесь привилегиями правителей. Перестаньте чувствовать себя виновной за то, что ваши подданные предъявляют к вам требования. Помните, боги не гарантируют, что ваша семья вечно будет удерживать власть. Нынешние времена опасны для правителей, моя госпожа. Помимо банд обнищавших рассерженных самураев, скитающихся по стране, людей будоражат любители проповедовать, вроде Ношина, заявляющие, что страдания посланы людям за грехи их правителей. А в такое время, как сейчас, очень легко спровоцировать восстание. Если вы хотите, чтобы ваш режим оставался у власти, правители страны должны вести безукоризненную жизнь.
