Они проехали метров двести по дороге. Пошел легкий снежок.
«Куда бы ни поехали, у меня еще будет шанс, — решил Виктор. — Машину этот парень вести не может. Въеду в мортал, а там... Серебряный медальон при мне, вездеход неуязвим. Я прорвусь, Алена... Алена выведет!» — Он едва не выкрикнул это вслух. Но сдержался.
— Теперь куда? — спросил у своего конвоира.
— Доедешь до перекрестка и свернешь направо.
Ага, направо — значит, точно не в крепость. Это хорошо. Не придется врезаться в ближайшее дерево. Еще можно побороться.
— Охрана на перекрестке имеется? — допытывался раненый.
— Не знаю.
— Езжай быстрее.
— Это как получится.
И тут до Виктора дошло. Если направо, если по этой дороге... Карта Каланжо всплыла перед глазами. Если направо, то они едут к той самой зоне мортала. К той зоне, в центре которой — белое пятно. Если этот парень не мар (а он не мар — это Виктор чувствовал), тогда он явился из Валгаллы — больше неоткуда. И едут они теперь именно в Валгаллу. Через мортал, через ловушки в вездеходе, защищенном от мортала серебром, Вот он, шанс — другого не будет. Судьба ведет! Виктора ведет, а не его похитителя. Ланьер случайно может найти то, ради чего Гремучка отрядил своих людей в экспедицию за врата. Арутян безуспешно пытался прорваться в эту зону летом и так нелепо погиб вместе с другими. Вырываться больше не имело смысла. Рисковать, бежать — глупо. Ланьера насильно привезут туда, куда он сам стремился.
Но на что рассчитывает похититель? Путь наверняка неблизкий. Поедут через мортал. Неужели этот парень думает, что сможет бодрствовать несколько часов подряд? Раненный в голову, после потери крови. Или беглец рассчитывает, что рана в мортале затянется? Но Виктор не даст ему такого шанса. Одно движение в нужный момент, и игломет окажется у Виктора.
Сзади мелькнул свет. Две точки. Свет фар? Огни приближались. Машина? Погоня? Что делать? Ехать быстрее, или наоборот — затормозить? Виктор не стал делать ни того, ни другого. Даже не обернулся посмотреть, кто же за ними гонится. Он знал: все решится само собой...
Озноб по коже. На миг сдавило виски. Но тут же пропало. И свет там, позади, исчез.
— Мы сейчас в мортал въедем, — предупредил Ланьер раненого. — Возьми «Дольфин».
— Где?
— Справа сумка.
Раненый пошарил под сиденьем, достал бутылку с конденсатом. Но при этом руку с иглометом ни на сантиметр не сдвинул.
«Он меня не обыскал. Нож в кармане. Я могу ударить прямо сейчас. Или подождать? Пусть он меня приведет в свое логово. Нет, раньше. В удобный момент. Пленным я туда не поеду. Туда победителей зовут. И я должен явиться — как победитель».
Снег прекратился. По обеим сторонам дороги стояли огромные деревья. В мортале нет времен года, не поймешь: то ли осень, то ли весна, то ли промозглое лето.
— Странная вещь. Мне всегда казалось, что дорога должна исчезать в мортале мгновенно. А она лежит ровная, нигде не завалило даже, — рассуждал Виктор. — И все время ни день и не ночь, а серость какая-то.
Виктор говорил монотонным голосом, при этом то и дело поглядывая на своего спутника. Тот задремал. Голова похитителя склонилась на грудь и покачивалась при каждом толчке из стороны в сторону. Ланьер не спеша достал бутылку, выпил пару глотков, медленно положил «Дольфин» в карман. Игломет по-прежнему упирался ему в бок, но без прежнего нажима. Наконец рука с оружием соскользнула. Ланьер был свободен. Почти. Сейчас! Подходящее время для удара. Затормозить и одновременно ударить ножом. Нет, не на смерть, а всадить в руку, что держит игломет. Разоружить. И уж тогда поговорить по-своему.
«Но как ты попадешь в Валгаллу?» — напомнил Виктор себе.
«Приеду по дороге. Здесь она — одна. Скажу: вы позвали — я принял приглашение. Генерал сказал: на этом вездеходе можно куда угодно добраться!»
Пальцы нащупали рукоятку ножа. Виктор медленно вытащил руку из кармана.
Торможение. Щелчок фиксатора, выскочило лезвие. Удар. Рука ушла вбок и оказалась прижатой к сиденью. Боль огнем метнулась от запястья к локтю. Пальцы разжались сами, рукоять ускользнула. Боль заставила тело выгнуться, прижаться лицом к рулю.
— Очень глупо! — сказал раненый твердым голосом.
Он еще чуть-чуть усилил захват, и Виктор, как ни сдерживался, закричал в голос.
— Глупо! — повторил раненый и отпустил руку Ланьера.
Но боль не ушла сразу. Она как будто просочилась внутрь, растворилась. Похититель поднял нож, проверил, как выбрасывается лезвие.
Виктор отшатнулся. Но сила этого движения оказалась невероятной: он ударился плечом в дверцу, распахнул ее, вылетел наружу, перекувырнулся через голову и упал меж деревьев — шагов за двадцать от дороги.
На несколько мгновений он потерял сознание. Когда очнулся — похититель стоял над ним.
Виктор приподнялся, но тут же вновь повалился на спину: правая рука от локтя до кончиков пальцев сделалась чужой, деревянной.
«Боль поможет переместиться, попробуй», — вспомнил Виктор слова Кори. Вот он и попробовал. Нельзя сказать, чтобы удачно.
Левой рукой Ланьер притянул к себе онемевшую правую, прижал к телу, как ребенка, баюкая. Вдруг понял, что на глазах слезы от боли и унижения.
Только теперь он заметил, что «раненый» стоит совершенно прямо. В его фигуре не было и намека на слабость.
— Очень глупо, — в который раз повторил похититель. — Ты должен понимать: у тебя нет ни единого шанса. Еще одна попытка — и я тебя изувечу. Если думаешь сбежать и вернуться назад пешком — не надейся. Ты не вернешься. Через мембрану не перебраться.
— Я проходил сквозь морталы, — выдавил Виктор, превозмогая боль, — странное упрямство не позволяло признать себя побежденным.
— Думаешь, я оставлю тебе хоть гран серебра, герцог? — Голос «раненого» был теперь весел.
Похититель наклонился, просунул ледяные пальцы под одежду и сорвал с шеи серебряный медальон с портретом Алены.
— Если будешь вести себя без глупостей, Император будет к тебе добр, — сказал посланец Валгаллы.
Щелкнул замочком, раскрыл медальон.
— Красивая телка. Герцогиня? Неужели в Диком мире есть такие красотки? — Медальон исчез в кармане. — Вытяни руки вперед.
— Что?
— Руки вперед!
Виктор повиновался. Запястья сковали наручники.
— Теперь вставай. Иди к вездеходу.
Подняться удалось только со второй попытки. Посланец Валгаллы шел рядом и отдирал ото лба полосы засохшей крови.
9
Интересно, что бы случилось, если б Виктор попытался там, в комнате, разоружить этого человека, учитывая, что его похититель устроил простенький спектакль? И кровь — не кровь вовсе, а имитация, краска обман. Этот человек провел его как идиота. Интересно, похититель со старостой заодно, или этот парень сам по себе? Теперь уже не выяснить. Да и зачем? Дурацкая привычка портальщика — пытаться понять все до самого конца, докапываться до сути любого явления.
