Я доверчиво кивнул и взгромоздился за стол.
О том что меня слегка надули, я понял уже к вечеру.
***
В тот день я делал в избе генеральную уборку.
Все прибрал, протер по лавкам и полкам пыль, вымел чисто полы в горнице. Дед на охоту пошел, долго его еще не будет... Я окинул сиявшую чистотой комнату. Вроде все уже было сделано, но раззодорившись уборкой хотелось достигнуть какого-то уж совсем отчетливого полного и завершенного идеала. Не то чтобы я был таким уж поборником чистоты, и любителем уборки, возможно, как раз наоборот. Но героически преодолев нелюбимый процесс, мужественно взяв эту вершину духа, остановится было уже трудно. Я забрался на второй этаж, поправил покрывала на кроватях, повесил поровнее занавеску, выпрямил покосившийся ряд книг на средней полке. Снова спустился вниз, огляделся - что бы еще сделать? На глаза вдруг попались секретные половицы, прикрывающие вход в тайный подвал...
Точно - дедов Перун!
Я подбежал к печке, схватил тайную ручку, просунул её в дырку от сучка на полу, отворил с натугой половицу, и слез вниз. Кумир в тайной комнате был все такой же - таращился суровыми глазами. Собственно, только вот эти глаза - два ярко-синих камушка под насупленными кустистыми бровями, и блестели отблесками на потемневшем серебряном лице. Даже золотые длинные, свисающие на грудь усы, казалось несколько потеряли блеск.
Я упер руки в бока, и по-хозяйски осмотрел хмурого кумира.
- Непорядок! - Критически покачал я головой. На фоне хрустящей и звеневшей чистоты всей остального дома, кумир выглядел явно запущенным.
Весь вид ты мне портишь, - посетовал я, и решительно перекинув тряпку на плечо, направился к Перуну. Чтобы снять с кумира автомат, пришлось подтащить два ящика с соседней полки. Хорошо хоть, оружие висело у кумира на трехточечном ремне, который не надо было перекидывать через голову, - просто расстегивался фастекс-карабинчик, у меня такой же на поясной сумочке был. Нжатие на карабинчик, - и автомат обвалился мне на руки, чуть не сковырнув меня своей тяжестью с ящиков. Я с кряхтением слез и на двух руках дотащил автомат на до полки. Уф, тяжелый...
Вот теперь можно было приниматься и за Кумира. Всякой новомодной химии дед в доме не держал, но все же я знал, где на кухне найти нужное. У деда был там гигантский запас советского еще зубного порошка в круглых белых баночках. Я сбегал наверх, вооружился такой вот баночкой вместе со старой зубной щеткой, которой дед чистил ложки, вернулся, и снова взгромоздился на табурет.
Щедро намазав порошка на щетку, я начал водить ей по усам кумира.
- Надо-надо умываться по утрам и вечерам... - бормотал я, двигая щетку круговыми движениями. Через минуту я прервался и посмотрел на дело рук своих - левый конец Перунового уса заблестел лучше нового! Воодушевлённый успехом я с новой силой начал наяривать зубной щеткой. Кумирово лицо, перемазанное порошком особого довольства не выражало.
- Терпи - пропыхтел я. - Чистота - залог здоровья. - Ишь... как себя запустил. Ты когда умывался-то в последний раз, дядя? Ничего... Я из тебя сделаю человека. Щас вот... и по глазам пройдусь...
С охоты дед вернулся в вечор. А посвежевшего кумира увидел через два дня, когда спустился вместе с Мишкой, чтоб подобрать взять патронов для моего пистолета. Дед подошел к Перуну, с намереньем отвесить тому поклон, охнул, застыл с разведенными руками. Постоял так, и с великим чувством сказал такое слово, какое мама мне всегда говорить запрещала.
***
- Бдзынь! - пуля ударяет в черную качающуюся мишень, и размазывается по ней серым пятном. Мишеней у деда на заднем дворе много. Эта - хитрая. Черная стальная тарелка укреплена на столбике с маятниковым противовесом. Качнешь её - начнет мотаться туда-сюда, как маятник в часах. В такую мишень попадать гораздо сложнее, чем в неподвижную. Сперва я мазал много, а дед ехидничал, мол, - в жизни никто не будет стоять столбом и ждать пока нацелишься. Все двигаются, всем жить охота. Учись стрелять по движке... Теперь я вот, наловчился.
- Бдзынь,!- не отрывая приклад от плеча движением правой ладони вверх поднимаю стебель затвора, тут-же большим пальцем цепляю затвор за пуговку на конце и веду назад. Золотистой искоркой вылетает из поля зрения гильза. - Теперь толкнуть пуговицу затвора ладонью вперед, и сбросить пальцами стебель вниз, тут указательный сам и оказывается на спусковом крючке. Повел стволом - Бдзынь! - еще одна свинцовая клякса на мишени. - Бдзынь! - Дед говорит, так работать затвором, как он меня научил, работали еще советские снайперы-скорострельщики времен Великой Отечественной войны. Скорость огня из винтовки с ручной перезарядкой получалась не сильно ниже чем у самозарядок. Так всех немцев-захватчиков и перестреляли... У советских снайперов были мосинские винтовки, и у меня - малокалиберная "тозовка" с отъемным магазином, и затвором который дед зовет "шпингалет". Мне покамест и этой винтовочкой долго орудовать тяжеловато; если поставить винтовку рядом прикладом в землю, так она мне по грудь... Ствол при быстром переносе инерцией ведет, это в расчет брать надо... Да зато азартно. - Бдзынь! - Затвор вперед-назад, как волна - Бдзынь! Бдзныь! - Хлоп!, нет удара о тарелку, и очередной свинцовой кляксы на ней нет, зато дымок земляного праха взвился из насыпного вала у стены, - промазал!
- Пёс твою медь! - В досаде кричу я.
- Не ругайся, - бурчит сзади дед. - Дал бы я тебе подзатыльник, кабы бы не на огневом рубеже... - Ты откуда такое выучил?
- Сам так говорил! - обернулся я к деду головой, - когда полено себе на ногу уронил...
- Цыть, малец! Выискался ты на мою голову... Ты раз промазал, не ругайся. В бою после промаха времени соплями свистеть не будет. На то ты сейчас опыт и должен набрать, чтобы от промаха в панику не впасть, не начать частить неприцельной пальбой. Промазал - тут же учел почему, и поправился. Никакой песьей лаи, - мозги не тем должны быть заняты. Ну, чего застыл - давай работай!
Я снова обернулся к мишени.
Бдзынь!
Бдзынь!
Бдзынь! - Вышли патроны.
- Пустой!
- Контроль! - Ритуально напомнил дед.
Я вынул из винтовки маленький магазинчик, откатил затвор назад и показал пустой патронник деду.
- Добро, - кивнул старик. - На сегодня хватит. Пойдем чистить.
Я перехватил свой инструмент и понес к деревянному столу под навесом у задней стены дома. Там на расстеленной тряпице, можно счистить с винтовки нагар... Раскидали оружие на детали. У меня тех деталей в винтовке всего ничего, винтовка-то простая как валенок. В Марголине побольше. Дед рядом, по привычке левый ус в рот закусив, свой пистолет надраивает, - старую испанскую "Огненную Звезду". Пробовал я с неё стрелять, небольшая но тяжелая, потому и отдачи никакой... Так дед говорит, а я-то отдачу весьма почувствовал. Еще дед говорит, что он в этот пистолет "врос". Он из всего оружия хорошо лупит, но из своей звезды - виртуозно, Мне еще до него раком до Пекина... Ну ничего...
