Вокруг них, как и прежде, простиралась пустыня, но теперь, на горизонте не было видно ни гор, ни изумрудных полос леса, ни голубых ветвистых рукавов рек — кругом пустыня, а посреди, из небольшого углубления высоко вверх прорывалась та самая колонна, ради которой они проделали столь долгий и опасный путь. Ее вершина уносилась в бело-голубую, укутанную легкой молочной дымкой высь и сливалась с ней. Только теперь, подойдя к ней настолько близко, можно было понять, насколько она огромна, величественна и фантастична, в полной мере этих слов.
Когда наконец их взгляду открылось основание колонны, друзья увидели в ней черную пасть прохода. Казалось, он настолько мал, что в него даже мышь не протиснется, но чем ближе они подходили к нему, тем шире становились врата, и тем более пугающими делался мрак, заполнявший собой проход.
Серая колонна становилась все больше и закрывала собой почти все небо. На ее каменных стенах играли яркие отблески от песка, и от нее несло жаром.
Андрей и Влад остановились около черного прохода и переглянулись — вот он ответ, однако отчего-то внутрь заходить не хотелось никому. Жить еще хотелось, пусть и без благ цивилизации среди кровожадных хищников. Пусть человек чужд этой эпохе, пусть… На ум приходило еще много чего, что могло стать веской причиной избежать столкновения с неизвестным, однако именно за этим они сюда и пришли.
Андрей скинул с плеч рюкзак и без раздумий шагнул внутрь.
Мрак услужливо охватил его и понес куда-то вглубь.
Межвременье
Вокруг него была пустота. Андрей мог двигаться в ней, но смысла в этом не видел. Проход за его спиной исчез. И что делать он тоже не знал.
Вначале ему сделалось страшно — вот оно! Неизвестное! То, к чему ты стремился, чего хотел. Получи порцию разочарования и обиды!
Сломись! Покорись! Стань частью окружающей тебя пустоты! Зачем бороться? — Ты проиграл!
И словно в дополнение он услышал давно забытый голос смерти. Она смеялась над ним.
Ты цеплялся за жизнь ради этого? Ради грядущей пустоты? Или безумия? О да! Именно оно сейчас повеселится с тобой, будет играть как кошка с мышью, маленькими порциями подбрасывая тебе видения и воспоминания.
Конечно, вначале ты будешь бороться. Все так делают, без исключения. Но после ты просто потеряешь силы и впадешь безумие. Маленькая агония, как прелюдия к вечной драме!
Андрей дрожал. Голос раздавался отовсюду и врывался в его голову, разрывая ее на части.
— Не слушай! — вдруг услышал он, и дрожь на время отступила. — Расслабься, просто не слушай, не думай, не подчиняйся отчаянию! — твердил второй голос.
Он был не похож на тот шепот, что сводит с ума. Этот голос стал ниточкой, которая вела его обратно, в реальность. Андрей расслабился и вслушался в голос.
— Это происходит со всеми, кто сюда попадает. Это было даже со мной. Просто не слушай. Отключи сознание.
Андрей невольно подчинился.
Он не хотел становиться частью той пустоты, в которой был, он не опустошал свой разум, а просто выбросил из мыслей крики отчаяния, шепот страха и скрежет зубов гнева. Внутри осталось только осознание того, где он, что это все реальность и его пытаются свести с ума.
Шепот бушевал.
Он больше не был довольным и игривым, а перешел в крик и угрозы.
Андрей зажмурил глаза.
Пустота.
Крик.
Пустота.
Вспоминай формулы, моменты счастья, эпизоды из жизни — все, кроме сумасшествия. Борись!
— Молодец! — Раздался второй голос. — Еще немного!
Крик. Оглушающий и крушащий спокойствие в мелкие осколки.
Андрей напрягся. Он знал — вытерпи он сейчас и он победит.
Снова крик! Ужасный, сминающий! Андрей зажал уши и стиснул зубы. Нельзя кричать. Если сорвешься — утонешь в безумии этой пытки.
Кровь стыла в жилах, мышцы судорожно сокращались, а в голову тысячами копий вонзался лед.
— Еще чуть-чуть!
И вдруг… тишина.
На время она стала его главной, новой пыткой.
В жуткий звон в голове, пульсирующий эхом, постепенно угасал.
— Ты выдержал! — воскликнул голос. — Я рад… Нет, действительно — несказанно рад!
Облако мрака постепенно рассеивалось, и перед взглядом Андрея появился человек в строгом костюме. У него были каштановые волосы с проседью, голубые глаза, нос картошкой и маленькая бородка.
— Кто ты? — прошептал Андрей.
— Я? Ах да, я же не представился. Ну что ж, прошу любить и жаловать — Генрих фон Фольфарн, и, думаю, следует добавить — семнадцатый век.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты, как и я, впрочем, путешественник во времени. Я прав? — Андрей кивнул. — Таких в этом месте много. Ну а если честно сказать, здесь все путешественники.
— По порядку…
— Это место, своего рода… чистилище. Только не между раем и адом, а между временами. — Усмехнулся собеседник. — Любой, кто в своем времени пытался построить машину времени и совершить на ней путешествие, в последствие оказывался здесь, по той или иной причине.
Главным образом из-за одной маленькой ошибки — они пытались вращать Землю, а не самим вращаться относительно ее.
— Не понимаю, — покачал головой Андрей.
— Что ж, объясню поподробнее. Представь, что время это нить, а планета — катушка, на которую эта нить наматывается. Вот наша Земля вертится, а время наматывается и наматывается. А началом, т. е. местом привязки нити является некое сооружение, как в данном случае эта колонна. Проще говоря, это место начала нашего мира. Тут ты можешь увидеть, каким был твой дом шесть миллиардов лет назад…. Представь, что произойдет, когда, по сути дела, начнет вращаться сама катушка с нитью — верно — нить начнет спадать и путаться… Для того и было создано это место. Вот только добровольно сюда никто не шел. До тебя.
Так вот, любой ученый, совершавший опыты с большим количеством энергии просто расщеплялся и переносился сюда. Своего рода, иммунитет.
Однако вы оказались хитрее. Вы использовали сложную систему полей, чтобы компенсировать замедление и сдвинуться во времени. Умно.
Андрей некоторое время думал, а потом спросил:
— Вы сказали это чистилище. Между чем и чем?
— Между прошлым, будущим и межвременьем. — пожал плечами Фольфарн.
— Что такое межвременье?
— Это тот вопрос, на который я не могу дать тебе ответ. Это нечто… Нечто такое, что невозможно понять, ни описать, ни мне, ни тебе. Единственное, что я могу сказать тебе, что иногда я слышу тоскливый голос, доносящийся оттуда, но его речь мне не понятна. Он о чем-то говорит, шепчет, будто бы даже рассуждает…
— Это он пытался меня свести с ума?
