Лидия посмотрела на спящую на диване Вики.
— Хотите еще кофе? — предложила она Робертсону.
— Давайте.
Когда Лидия принялась наливать кофе, он спросил:
— Состояние Денниса… насколько мне известно, эта ситуация несколько необычна… когда телепат может поддерживать связь на таком расстоянии? Лейшман находится отсюда в добрых пятистах километрах.
— Да, — ответила Лидия.
— Как ему это удается?
Лидия улыбнулась.
— Честно говоря, мы и сами не очень понимаем, почему телепатическая связь вообще действует на каком бы то ни было расстоянии, — ответила она. — Однако вы правы: то, что Деннису удается долго поддерживать контакт с человеком, находящимся так далеко от него, просто беспрецедентно.
Робертсон одним глотком осушил свою чашку с кофе.
— Значит, до сих пор Деннис так далеко не «путешествовал» — даже в течение короткого времени?
— Нет. По правде говоря, я думала, что мы просто укажем вам направление, после чего связь Денниса с Лейшманом быстро прервется.
— Парнишке, наверное, туго приходится. Мне, честное слово, жаль, что все так получилось.
— Знаете, я не вижу никаких признаков напряжения, если не считать обычной усталости от того, что он не спит так поздно. Вам же известно, не это меня беспокоит больше всего…
— Знаю, знаю. Я тоже не хочу причинять вред сознанию мальчика. Послушайте, тут мне пришла в голову одна идейка. Поскольку Деннис так здорово поддерживает связь с Лейшманом, может быть, он в состоянии не только принимать, но еще может и передавать сообщения? А не попробовать ли уговорить Лейшмана сдаться добровольно?
— Нет. Деннис не умеет этого делать.
— А вы? Попытайтесь воздействовать на преступника через Денниса, поговорить с ним. Прикажите ему остановиться, дождаться представителей власти и сдать оружие.
— Ну, не знаю…
— Попробуйте!
Лидия сделала глоток кофе, потом откинулась на спинку стула и закрыла глаза.
— Через несколько минут я вам скажу, насколько это возможно.
Я бросил на пол пустую бутылку и уже, наверное, в сотый раз поправил одеяло. За окном приятно раскачивался мир. Теперь можно поспать…
Влажная, серая, гудящая, нескончаемая пелена.
— Родерик Лейшман.
— Что?
— Я ничего не говорил, — отозвался водитель.
— Мне показалось, что меня кто-то позвал.
— Ты спал. Может, приснилось.
— Угу.
Я вздохнул и собрался еще немного вздремнуть.
— Ты не спишь, Родерик. К тебе обращаюсь я.
…Мать-Земля равнодушна и холодна. Она никогда и ни с кем не говорит. Где-то у меня в ногах перекатывалась пустая бутылка. Я хихикнул. До сих пор чужие голоса не мерещились мне во сне. К тому же я не чувствовал, что напился до потери сознания; впрочем, это ощущение часто оказывается обманчивым. Вот проснусь и посмеюсь над глупым сном. Я закрыл глаза.
— …Ты не пьян и это не сон, Родерик. Сейчас я с тобой.
— Кто ты? — прошептал я.
— Ты сам меня назвал.
— Неужели то, что я сделал сегодня, так важно?
— Есть еще и другие соображения.
— Чего ты хочешь?
— Твою жизнь.
— Бери ее. Она твоя.
— Я хочу сохранить ее, а не отнять.
— Что это значит?
— Ваш автомобиль преследуют федеральные агенты. Они знают, где вы находитесь. Довольно скоро вас догонят.
Я покрепче прижал к груди правую руку, почувствовал под повязкой пистолет.
— Нет. Ты должен сдаться, а не стрелять в них.
— В качестве жертвы я принесу больше пользы.
— Судебный процесс привлечет внимание общественности. У тебя будет возможность выступить перед множеством людей. И не один раз.
— Что я должен делать?
— Останови машину и жди. Сдайся. Не дай повода преследователям причинить тебе вред.
— Понятно. Ты останешься со мной — до конца?
— Я всегда с тобой.
Отбросив одеяло, я наклонился вперед.
— Остановись на минутку, — попросил я водителя.
— Конечно.
Он затормозил и съехал на обочину. Когда мы остановились, я спросил:
— У тебя есть пистолет?
— Да, в отделении для перчаток.
— Достань.
— А в чем дело?
— Давай вынимай его, черт тебя подери!
— Ладно, ладно!
Он потянулся к отделению, открыл его и засунул руку внутрь. Он еще только начал поворачиваться в мою сторону, а я уже был готов. Мой пистолет уставился прямо ему в грудь.
— Нет, нет, — проворчал я. — Положи его на сиденье.
— Что все это значит?
— Делай, как тебе говорят!
Он заколебался, и мне пришлось напомнить ему:
— Я уже застрелил сегодня двоих.
Он положил пистолет.
— А теперь возьми его левой рукой за дуло.
Он так и сделал.
— Перебрось пистолет мне.
— Что происходит?
— Я пытаюсь сохранить нам обоим жизнь. Ты против?
— Нет, я всей душой за, — поспешно заверил он. — Просто отличная идея. Мне только не совсем понятно, зачем меня разоружать.
— Я не хочу, чтобы началась стрельба. Похоже, нас скоро арестуют.
Водитель усмехнулся. Открыл дверцу машины.
— Не выходи!
— Я и не собирался. — Он развел руками. — Посмотри сам. Мы здесь одни. Дорога совершенна пуста. Послушай, я знаю, ты очень устал, много выпил и нервы у тебя на пределе после всего, что тебе пришлось пережить. Я тебя уважаю, но приди в себя: это самый настоящий бред. Почему бы…
— Не двигайся! Положи обе руки на руль!
— Мы вызовем подозрения, если будем просто так тут стоять, а кто-нибудь проедет мимо.
— Это куда лучше, чем другой вариант.
— Уехать отсюда?
— Получить пулю в лоб. Уехать не удастся.
— Может, будешь настолько любезен, что объяснишь, с чего ты это взял?
— А тебе это знать не обязательно, — заявил я.
Водитель довольно долго молчал.
— Это что, какая-то западня? — наконец спросил он. — Или часть плана, в которую я не посвящен? А может быть, ты все сам придумал?
— Нет, это не я придумал. Он вздохнул.
— Ага. Почему же ты мне не сказал раньше? Я бы не стал с тобой спорить.
— Лучше тебе ничего не знать.
— Можешь убрать пистолет. Я…
— Я устал от разговоров. Просто посиди и помолчи немного.
Ричард Гиз подошел к своему сыну, который сидел во дворе на скамейке.
— Здравствуйте, — сказал он.
— Привет.
— Меня зовут Дик Гиз.
