— Однако он высказывает совсем не детские мысли. Так разговаривают взрослые. Может быть, скачок произошел слишком рано?
Вики захихикала, и, казалось, Дик только сейчас заметил ее присутствие.
— Похоже, ты забыл, что именно бомбардировка мыслями взрослых и явилась причиной возникновения проблем у нашего сына. Сейчас, по крайней мере, он научился фильтровать их и сумел сосредоточиться на мыслях одного человека. Что из того, что этим человеком стал Лейшман? С тех пор как это произошло, я много с ним разговаривала. Не такой уж он плохой парень. На самом деле он мне даже нравится. Идеалист и…
— …и убийца, — закончил Дик. — М-да, замечательного парня выбрал наш сын. Лидия, не окажет ли личность Лейшмана влияние на дальнейшую жизнь Денниса?
— А как насчет вас, Дик? — спросила Лидия. — Или вас, Виктория? Вы с раннего детства читали мысли взрослых. Оказало это на вас пагубное влияние?
— Да, мы читали мысли взрослых, но не были полностью порабощены ими, — возразил Дик. — Это совсем другое дело.
Лидия кивнула.
— Верно, — согласилась она. — Конечно, возможность долговременного влияния личности Лейшмана на Денниса вполне реальна. Однако я уверена: правильно применив методы терапевтического воздействия, мы справимся с этими осложнениями, если они возникнут. Впрочем, я предпочитаю подождать, пока у меня не наберется достаточно информации, чтобы можно было решать проблему личности.
— В какой степени Деннис зависит от Лейшмана? Ну, например: что с ним произойдет, если Лейшман возьмет и умрет, прямо сейчас? Будет ли Деннис продолжать считать себя Лейшманом, или контакт с реальностью вновь прервется?
— Это один из тех вопросов, на которые просто невозможно ответить, располагая имеющимися у нас фактами. В данный момент связь между ними существует. Деннис знает обо всем, что происходит с Лейшманом. И в то же время он в состоянии совершать независимые действия, продолжая оставаться Лейшманом. Я не знаю, где проходит разделяющая их линия.
— Мы должны знать ответ на этот вопрос к тому времени, когда возникнет необходимость избавиться от присутствия личности Лейшмана.
— Я буду решать эту проблему, когда она передо мной встанет.
— У меня появились кое-какие идеи, — сказал Дик. — На каком расстоянии он в состоянии поддерживать контакт? Деннис связан с Лейшманом сейчас, когда тот находится от него совсем недалеко, но сумел не потерять этого типа, когда он был удален от нашего дома более чем на пятьсот миль. Каков предел его возможностей?
Лидия покачала головой.
— И снова не могу сказать ничего определенного, у меня нет данных.
— Вот именно, — продолжал Дик. — Мне кажется, совсем неплохо это выяснить. Когда сознание Денниса будет приведено в порядок и он станет взрослым человеком, наш сын может оказаться самым сильным телепатом, родившимся среди людей.
— Я думаю, так оно и есть, — кивнула Вики. — Именно это, по всей вероятности, и явилось причиной возникновения его проблем.
— А если я возьму его с собой в Европу в следующем месяце? К этому времени он уже достаточно долго пробудет в контакте с личностью Лейшмана. Мы увезем Денниса подальше отсюда и посмотрим, зависит ли он по-прежнему от этого типа, или стал в состоянии функционировать самостоятельно.
— Не советую вам этого делать, — сказала Лидия — Предположим, он вернется в свое прежнее состояние?
— Тогда мы привезем его назад и позволим еще немного побыть Лейшманом.
— У нас нет уверенности, что он снова выберет именно Лейшмана. Он может опять уйти в себя и остаться в состоянии кататонии.
— Это будет означать, что вы ошиблись, и чем раньше мы об этом узнаем, тем лучше.
— Насколько я понимаю, вы уже приняли решение.
— Да. Даже в самом худшем варианте Деннис вернется в свое первоначальное состояние — а вы утверждали, что оно не безнадежно. В таком случае все просто останется по-прежнему, не так ли?
Лидия опустила голову.
— Если честно, мне нечего вам на это сказать. Дик допил виски.
— Ну что ж, значит, так и сделаем.
— Хорошо. Но либо я буду вас сопровождать — при условии, конечно, что увезу Денниса домой немедленно, если возникнут какие-нибудь проблемы, — либо вам придется поискать другого терапевта.
— Лидия, вы этого не сделаете! — воскликнула Вики.
— Я не могу иначе.
— Ну что ж, — проговорил Дик. — Я согласен. Мне просто необходимо получить ответ на интересующий меня вопрос.
— Лидия, — начала Вики, — такое путешествие может повредить Деннису?
— Думаю, да.
— В таком случае я запрещаю. Дик, я не позволю тебе лишить моего мальчика надежды на выздоровление только потому, что тебе взбрело в голову выяснить, на каком расстоянии действуют его телепатические способности. Если ты и дальше будешь настаивать на своем, я от тебя уйду. И добьюсь судебного решения, не позволяющего тебе перевозить Денниса с места на место.
Дик покраснел.
— Вики, я…
— Ты меня слышал. Ну?
— Мне кажется, ты ведешь себя крайне глупо.
— А мне наплевать на то, что тебе кажется. Каким будет твое решение?
— Ты не оставляешь мне выбора. Я не возьму Денниса. Мне эта мысль показалась достаточно разумной. Я по-прежнему продолжаю так думать. Лидия, а как насчет весны? Я собираюсь еще в одну командировку весной. Может быть, тогда условия сложатся более благоприятно?
— Вероятно. Да, вполне может быть. У Денниса будет гораздо больше времени, чтобы приспособиться к деятельности своего мозга.
— Ну хорошо, в таком случае поговорим об этом ближе к весне. Извини, Вики, я не думал…
— Я знаю, но теперь-то ты понимаешь.
— Теперь понимаю.
Дик отнес стакан в кухню и ополоснул его.
— Я переоденусь и пойду немного прогуляюсь, — крикнул он.
Вики поднялась и поспешила в сад.
Лидия же подошла к окну и, глядя на горы и облака, начала теребить свой медальон.
Осенью, когда слушалось дело Лейшмана, Дик находился на Востоке. Поэтому он узнавал о смене настроений сына — от возбуждения до черной депрессии по мере того, как разворачивался процесс, — от доктора Уинчелла, который делал Дику еженедельные доклады о результатах осмотра своего пациента. Средствам массовой информации было ничего неизвестно о связи Денниса с этим делом — только два консультанта-врача знали о его состоянии.
Дик посмотрел на лицо Уинчелла на экране.
— Он по-прежнему продолжает сам мыться и одевается тоже самостоятельно? — спросил Дик.
— Да.
— По-прежнему сам ест и отвечает разумно, когда к нему обращаются другие люди?
