Улыбка исчезла с лица Светы, она покраснела, нагнула голову.
— Никому я жаловаться не буду, — произнесла новенькая.
— Можешь написать еще одно письмо за подписью «Света К.», — иронично отозвалась Нина.
А девчонки подхватили:
— Света К., Света К…современный стиль письма…
И тут Света поняла, что Нина лидер в этой палате. Вон девчонки даже подпоясываются, как она, — красными поясками. И прически у них одинаковые — с аккуратными челками. А она лохматая-прелохматая.
Света умела быть в центре любой компании. Но достигала она этого по-своему: если и высмеивала кого-то, то мягко, справедливо, без всякой ответной обиды.
Не может быть в одной палате двух лидеров. Новенькая под смешки девчонок удалилась. А в коридоре почувствовала себя совсем одинокой. Хорошо, что девчонки не видели ее.
— Переходи к нам, — предложила Электроничка, выслушав немного бессвязный рассказ Светы.
Элечка давно усвоила, что нельзя никого обижать без всякой причины. Наверняка так бы поступила и Майя, увидев плачущую девочку.
— Разве я виновата, что мне нравится Сергей? — вздохнула Света.
— Конечно, не виновата, — поддержала Элечка. — Мне тоже нравится Сергей. И Электроник, — добавила она.
Света вытерла слезы, решилась на отчаянное признание:
— Откуда я знаю… может, я еще полюблю его… Разве я виновата?
— Полюблю? — Девочка с несмеющимися глазами в упор смотрела на Свету. — Что такое любовь?
Света вспыхнула, махнула рукой: разве так просто, в коридоре, объяснишь? Она и сама-то толком не знала. А Элечка догадалась, что это очень важное для человека состояние, если оно вызывает и слезы, и улыбку. Она запомнила новое слово, решительно сказала:
— Мы принимаем тебя в игру.
В ту ночь, когда Света перебралась в палату волейболисток, и родилась шутливо-серьезная клятва о том, как победить команду Электроника. Девчонки по косточкам разложили мальчишек и решили не отвлекаться на разного рода неприятности и пустяки вроде влюбленности. Света первая произнесла громким шепотом знаменитую фразу: «Я никогда не влюблюсь в Сергея Сыроежкина». И Майка ничего ей не возразила, наоборот — поддержала новую подругу: «Ни-ког-да!» Все остальные девчонки на мгновение притихли, а потом возликовали: «Ни-ког-да!» — вот это настоящая солидарность, без всяких там вздохов, слез и глупой ревности. И Электроничка, которая прислушивалась к подругам, согласилась, что все силы надо отдать победе.
Света оказалась незаменимым игроком в центре площадки. Мяч словно сам стремился попасть в ее руки. А вокруг были чуткие, понимающие каждый ее жест подруги.
— Видишь, какой она талант? — сказала однажды Эля Нине.
— Талант? — Нина пожала плечами. — Это просто Светка, и больше никто.
— Ты обидела человека! — сказала Эля, не уточняя ничего.
— Человека! — Нина презрительно засмеялась. — Тоже мне, учителка нашлась!
— Черствяк! — сказала ей Майка. — Учти, за Светку мы — горой!
— Я буду изучать тебя! — честно предупредила Нину Электроничка. — Пока не пойму, почему ты такая.
— Что ж, изучай, пожалуйста, — ответила Нина и удалилась горделивой походкой. — Я не Светка! — крикнула она, оглянувшись. — Я не пожалуюсь.
Элечка и Майя долго смотрели ей вслед. Они не знали, что Нина расспрашивала потом подруг, что такое «черствяк», пока ей не объяснили, что это засохший, черствый хлеб. Только тогда Нина обиделась и задумалась, зачем ее будут изучать…
…Команду Элечки узнавали не только на спортплощадке.
Утром, после завтрака, когда отряды с песнями шли в поле трудиться, эта команда первая совершала марш-бросок на свое рабочее место. Многоскоком — с ноги на ногу — сбегала по лесной тропе. Прыгала через канавы. Махала через плетень. Ползла по-пластунски под кустами. Бросала камни через овраг. На полной скорости врывалась на поле, мгновенно расхватывала лопаты и тряпки. И вот звенит командирский голос над цепочкой работающих:
— Не дрожать коленками!.. Долой слабости! Выровнять осанку!..
Элек заметил про себя, сколько новых команд, помимо знаменитого призыва «На старт!», появилось у Элечки. К его удивлению, в ответ на каждый грозный окрик капитана раздается дружный смех ее девчат.
Конечно, мальчишки сразу уловили, что девчонки перестали обращать на них внимание. Но они не придали этому особого значения. Мальчишки тоже усиленно тренировались.
По ночам, когда пионерлагерь затихал, Электроник и Электроничка совершали прогулки по окрестным местам.
Однажды, когда Элечка лежала на заправленной постели, в окне появилась лохматая голова мальчишки.
— Чего лежишь? — спросил шепотом Эл и предложил: — Пойдем подышим свежим воздухом.
— Свежим воздухом? — переспросила, поднимаясь, Электроничка. — Зачем?
— Так приняло у людей, — пояснил Электроник, и она приняла предложение.
До сих пор Элечка не знала, что делать по ночам, когда подруги спят. Она лежала с открытыми глазами и представляла себе тот огромный, сложный мир, в котором очутилась. Зачем она здесь — маленький спортивный робот, изобретенный пусть даже самим гением — профессором Громовым, зачем? Чтобы тренировать девочек? Пожалуйста, она готова заниматься и ночью, но с наступлением темноты ее подруги, пошушукавшись и посмеявшись над впечатлениями дня, крепко засыпали. По мнению Элечки, это было нерационально. Элечка чувствовала себя ночью одинокой. У нее не было двойняшки, которая видела бы за нее сны…
И вот, как и при знакомстве, они с Элеком выбежали на загородное шоссе. Ночью мир открылся Электроничке совсем-совсем другим. Над темным забором леса повис кругляк луны, отражавший лучи невидимого солнца. Фиолетовый пар клубился над болотами. Равнины заливала белая пена тумана. Обострились все запахи — леса, полей, спящих цветов. Светили, отражаясь в глазах Элечки, звезды Северного полушария. И туда, к звездам, в таинственный иллюминатор луны, уводила путешественников светлая ночная дорога.
Они бежали на небольшой скорости, невольно подчиняясь неторопливому течению ночи, и разговаривали.
— Что такое космос? — спросила Элечка, вглядываясь в далекие звезды.
— Космос? — Элек кратко объяснил ей строение Вселенной.
— Я никогда не была в космосе, — заметила Элечка вслух. — Я так хочу в космос.
— Ты обязательно полетишь в космос! — уверенно сказал Электроник. — Не сегодня, конечно…
— Не сегодня, — эхом отозвалась бегущая рядом девчонка. — Но я не видела даже зимы.
