…Что?
Внутри поместили одну каменную плиту.
На синей надтреснутой плите тридцатисантиметровой площади было написано одно слово. Оно казалось иностранным, потому Саяма не мог его прочесть. Однако он мог понять значение слова.
Огонь.
От каменной плиты исходил бледный багровый свет. Она даже производила тепло и трепещущее мерцание пламени.
Это сообщило Саяме определенную истину: он находился в 1-м Гире.
Саяма посмотрел на двух людей перед камином. Женщина поправляла подол покрывала спящего человека. Со своего нового положения Саяма мог рассмотреть человека спереди.
То был молодой мужчина. Он обладал широкими плечами и красивой формы носом. Он имел короткие светлые волосы, и его глаза закрылись во сне. Длинные черные одежды облачали его высокое тело, явно не помещавшееся в кресле.
Саяма узнал мужчину. И женщина, выравнивающая подол покрывала, назвала его имя:
— Зигфрид…
Повернутая спиной к Саяме, женщина вдруг наклонила голову. Она потянулась рукой мимо покрывала вниз под кресло. Она, похоже, что-то обнаружила.
Через некоторое время она медленно толкнула рукой под креслом в сторону. Что-то, спрятанное там под покрывалом, выталкивалось из-под кресла.
То, что показалось наружу, оказалось клеткой. Это была новая клетка, сделанная из связанных вместе деревянных веток. Внутри стояла синяя птица, с повязкой вокруг правого крыла.
Женщина вздохнула. Она встала с клеткой в руках и повернулась в сторону Саямы.
Она глянула вниз, слегка нахмурившись. И снова вздохнула, перед тем, как произнести:
— Найн вымолила его об этом, я уверена. И он даже смастерил клетку…
Язык совпадал с тем, на котором рыцарь и остальные разговаривали днем. Он слышал значение, а не сами произносимые слова.
Птица в клетке подняла глаза. Она воззрилась на женщину со своей жердочки и расправила не перебинтованное левое крыло. Оно изогнулось в двойку посередине. Показывая женщине крыло, она издала резкий пронзительный щебет.
Этот щебет заставил женщину лихорадочно повернуться к Зигфриду позади нее.
Он спал, но она повернула свою голову в сторону и нахмурилась.
Женщина поспешно поместила клетку с птицей над камином. Она проигнорировала птицу, что склонила голову, на нее глядя. Женщина прикрыла клетку наполовину вязаной коричневой шерстяной тканью.
Она глянула туда-сюда между спящим Зигфридом и щебечущей птицей. Она прошептала в сторону клетки. Саяма улыбнулся, когда ощутил, что ее слова означали «сиди тихо» и «ложись спать».
Слова женщины, похоже, достигли птицы, потому что она затихла, после того как еще немного пощебетала.
Женщина тяжело вздохнула и заговорила, поднеся свои руки к птичьей клетке.
— Я полагаю, нам придется ее оставить…
— Да, — ответил тихий голос.
Саяма оглянулся одновременно с женщиной. Рядом с камином из-за перемычки, ведущей к проходу, высунул свое лицо старик.
Темно-зеленая одежда старика выглядела почти черной. Он был низкорослым и сухощавым, макушка его головы полностью облысела, лицо покрывали морщины, но глаза содержали могущественный свет.
Мужчина вошел в комнату и остановился перед камином. Он поместил руки за спину.
— Леди Гутрун, он солдат из другого Гира. Нам следует сохранять бдительность.
— Но, Доктор Регин, он спас нашу деревню. И… — Женщина, Гутрун, указала в направлении клетки, прикрытой вязаной тканью. — Почему он так поступил? Он прибыл, дабы разрушить наш мир, но остановил разрушение созданного Вами механического дракона моего отца, короля, и он также старался излечить раненую птицу.
— …Где Найн?
— Спит… я полагаю. Едва лишь закончив ужин, она не делала ничего, кроме как слушала его истории и играла на том музыкальном инструменте.
Гутрун взглянула в сторону прихожей, и Саяма проследил за ее взглядом.
Он не мог ничего рассмотреть, но старик по имени Регин так же проследовал туда глазами.
— Давненько уже не играли на этой шестирядной клавиатуре. Что за песню он играл?
— Я не узнала ее. Он сказал, что выучил ее давным-давно у себя на родине.
— Значит, прочие Гиры обладают культурой, подобной нашей.
— Да, — произнесла Гутрун, соглашаясь. Она перевела взгляд на Зигфрида и проговорила более тихо. — На этом инструменте не играли годами, но это не потому, что мы о нем позабыли. С тех пор, как мой отец начал ужесточать защиту этого Гира, мы были так заняты. …Нам пришлось создать механических драконов, извлечь концепты, дабы создать Концептуальное Ядро, и запечатать или защищать каждый вход в 1-й Гир.
— Что Вы о нем думаете, принцесса? Может ли сердобольная принцесса вроде Вас помыслить, что он нарочно защитил эту деревню и спас эту птицу для того, чтобы мы утратили бдительность?
— Зачем ему совершать все это ради такого маленького мира? С его силой, я думаю, он бы мог с легкостью уничтожить всё и без подобных уловок. И все же он не свершил этого и ныне пытается выучить наш язык.
— Он поведал, что прибыл из страны с похожей структурой языка, схожими терминами, и схожими письменами.
— Да. И сегодня он обучил нас значению слов той песни, что мы пели, играя на инструменте. — Саяма увидел, как Гутрун прищурилась, взирая на Зигфрида, — То была святая песнь. То не была песнь о демонах, как говорят те, что сомневаются в нем.
— Вы подразумеваете меня?
— Нет, Доктор Регин. Я не могу сказать, что Вы в нем сомневаетесь. Вы лишь скептически относитесь ко всему.
На этом Гутрун погладила Регина по лысой голове.
Регин остановил ее двумя руками, и неуверенный, что дальше делать с этими руками, сложил их ей на груди.
— Похоже, мужчины не любят, когда их гладят по голове.
— … Ты делала такое же и с ним?
— Да. Когда я обучила его паре слов, и он сумел осознать их значение. По какой-то причине ему это не понравилось. Но при этом он выглядит так счастливо, когда это делает Найн. — Гутрун вздохнула, но быстро взяла себя в руки и снова взглянула на Зигфрида. — Но все ли в том Гире подобны ему? Они тоже, в итоге, спасают людей, несмотря на намерение сражаться?
— Вам, быть может, следует сказать, что он сражается, несмотря на намерение спасать людей.
— Возможно, так и есть. …Но я вижу в этом перспективу. Это может быть опасно от того, насколько смутна эта идея, но если и правда найдется множество подобных ему людей, они могли бы спасать других в своих попытках уничтожить.
— Принцесса, Ваше превосходное воспитание заставляет Вас размышлять о вещах в таком замечательном свете.
— А как насчет этого? Мог бы кто-нибудь, вроде него, использовать священный меч Грам, что вы сотворили? Мог бы этот священный меч, наделенный собственной волей, избрать простого человека в качестве своего господина?
