– Начнём, коммандеры, – сказал Максвелл Янг.
Он сидел во главе длинного стола, как раз под картиной. Место по правую руку занимала, как всегда, Лавиния Шастри. Она неторопливо набивала неизменную трубку с длинным нефритовым мундштуком. Только ей одной и позволялись такие вольности – все остальные коммандеры сидели, вытянувшись по струнке, и единственным звуком в глухой тишине комнаты был хруст уминаемого в чашечке табака.
– Новостей много, и пока все плохие, – продолжил овер-коммандер. – Начнём с вашей, коммандер Грин.
Главный астроном встал.
– Буду краток. Юпитер снова излучает. Те же самые узконаправленные на Землю сигналы в декаметровом диапазоне. Очевидно, аквилиане восстановили передатчик, уничтоженный нашим «Мариусом».
– Что мы сейчас можем с этим сделать? – спросил Янг.
– У нас больше не осталось рабочих аппаратов в системе Юпитера. «Ктулху» прибудет туда через пять месяцев, до этого времени – ничего.
Овер-коммандер кивнул.
– Понятно. Примем к сведению вашу информацию, коммандер Грин. Садитесь. – Янг указал на другого офицера. – Прошу вас, коммандер Радж Кумар. У вас интересная тема: внутренняя оппозиция в Космофлоте… Слушаем вас.
– Удар по Рианнон вызвал очень сильное общественное возмущение, – без предисловий начал Радж Кумар. – Пожалуй, ещё никогда у нас не было так мало сторонников в Солнете, и никогда мы не подвергались столь резкой критике. И это не старая оппозиция, не сепаратисты Марса и Луны. Это искренние плеромисты, это люди, преданные Космофлоту и делу объединения Солсистемы, но… настроенные против вашего курса, овер-коммандер, и лично против вас. – Радж Кумар сделал паузу. Молчание в комнате было мёртвым. Все глаза смотрели на главу разведки. – И, к сожалению, дело не ограничивается болтовнёй в Солнете. Создана тайная организация офицеров Космофлота – «Движение имени Окелло». Их цель – лишить власти вас и вашу семью, не исключено, что и путём физического устранения.
– Они как-то связаны с Фламмарионом? – спросил Янг. Он был спокоен, даже спокойнее, чем всегда.
– Пока неизвестно. Но организация серьёзная. Есть у неё участники и в Эриксе на командных постах. Есть и в этой комнате.
В тишине щёлкнула зажигалка. Шастри закурила трубку. Повеяло запахом дорогого табака с нежным яблочным привкусом.
– Кто же? – спросил Янг.
– Я, овер-коммандер. – Губы Радж Кумара наконец-то растянулись в улыбке. По комнате прошла волна облегчённых вздохов и шепотков. – Движение создано нами, разведкой. Разумеется, в качестве провокации. Мы вовлекли в него наиболее активных и опасных оппозиционеров, чтобы держать всех под колпаком.
Янг нахмурился.
– Не люблю таких игр. Ликвидируйте ваш заговор прямо сейчас, и больше я не желаю слышать ни о каких провокациях.
Радж Кумар разочарованно кивнул.
– Ну что ж… есть, овер-коммандер.
– Благодарю. – Янг поднял ладонь, призывая к молчанию. Выступление Радж Кумара вызвало чрезмерное оживление за столом. – Переходим к следующей плохой новости. Земля. Коммандер Отунга! – обратился Янг к чернокожему мужчине, сидевшему слева от него. – Вы курируете это направление. Предоставляю вам слово.
– Есть, овер-коммандер! – Отунга встал. – По поводу Земли могу сообщить следующее. Мухи продолжают распространять мелантему. По-видимому, на данный момент на территории Европы и западной Азии поражены все наземники и около 5 % космиков. Последние изолированы. – Глава ДЕСПО помедлил и с опаской покосился на Янга. – Резидент в Кап-Яре Зара Янг по собственной инициативе раздаёт некие пилюли неизвестного происхождения. По её словам, они нейтрализуют воздействие мелантемы на мозг. Достоверно известно, что принявших пилюли мухи не кусают, а уже укушенные не реагируют на излучение Юпитера.
– Откуда она берёт эти пилюли? – спросил овер-коммандер. Сейчас он выглядел мрачнее, чем когда-либо.
– Печатает на стандартных нанопринтерах. Заявляет, что их разработали супруги Ллойд, пока летели на «Азатоте». Сами Ллойды это подтверждают, но не общаются с медиа и не дают никаких подробностей.
Янг сжал кулаки.
– Я надеюсь, всем понятно, что всё исходящее из Рианнон следует априори считать заражённым?
Все молчали. Никому не хотелось ни противоречить овер-коммандеру, ни соглашаться, признавая этим согласием, что его дочь – аквилианский агент.
– Как бы то ни было, за пилюлями Зары стоят километровые очереди, – пробормотал Отунга.
Вновь повисло молчание.
– Я даже не буду в это вмешиваться, – сказал наконец Янг. – Земля почти потеряна. Надо признать это откровенно.
Он встал и медленно пошёл вдоль стола. Лица коммандеров поворачивались вслед ему, как антенны.
– Не так давно я осознал свой главный недостаток, коммандеры, – со вздохом сказал Янг. – Я слишком авторитарен. Чем важнее вопрос, тем более я склонен решать его в одиночку. Иногда это приводит к катастрофическим последствиям. Так было с проектом «Уроборос». Я бросил на него Зару, не посоветовавшись даже с Лавинией. Результат известен. Число жертв значительно превысило порог приемлемости. Больше я такого не допущу.
Янг дошёл до конца комнаты и развернулся. Его взгляд упал на картину – женщина с розой и уроборосом – и на мгновение задержался на ней. Затем он размеренно зашагал обратно.
– Мне предстоит принять одно из важнейших решений в истории Космофлота. Я намерен выслушать ваши мнения и поставить вопрос на голосование. Не потому, что хочу снять с себя ответственность! Нет! Последствия слишком огромны, и я действительно сомневаюсь в своей правоте.
Янг остановился за своим креслом, оперся руками о спинку. Тяжёлым взглядом из-под седых бровей обвёл молчащее собрание.
– Я ставлю вопрос предельно жёстко и открыто. Следует ли… – Каждая фраза Янга падала как камень. – Ради полного искоренения заразы. И во избежание будущих попыток заражения. Сделать Землю непригодной для жизни.
Янг помолчал.
– Ваши мнения, коммандеры?
Помолчал ещё.
– Хорошо. Тогда я начну. Мой голос – за. И основания для этого следующие.
Вновь неторопливо двинулся вдоль стола.
– Земля – наше самое слабое место. Земля – это огромные неконтролируемые пространства, на которых легко может развиться любая опасная жизненная форма. Это множество поселений, абсолютно никак не изолированных от внешней среды. Ни в Эрикс, ни в любую другую космическую колонию Аквила не смогла бы забросить свои цветы и своих мух. Они не выжили бы на Венере и Марсе. А если бы и выжили – не проникли бы в наши жилища. Нам, живущим в строгой изоляции, трудно даже представить степень незащищённости колоний на Земле. А ведь всё, что проникнет в земную колонию, затем через людей и грузы легко распространится и по космическим. Вывод ясен! Земля нуждается в стерилизации. Нуждается для общей безопасности – и для своей же собственной.
