Когда Шэрэн и агент перешли мостовую и ступили на тротуар, до них донесся хриплый смех. Но как только Шэрэн отвела рукой занавеску, прикрывавшую дверной проем, и вошла в помещение, смех и говор прекратились. Шэрэн прошлась по залу и повернулась к агенту.
— Его здесь нет, — с упавшим сердцем сказала она.
— Посмотрите еще раз, мисс, — посоветовал агент.
Шэрэн вгляделась в человека у стола. Тот спал, сидя на стуле, уронив голову на грудь. Стул запрокинулся назад и не падал только потому, что спинка упиралась в стену. Худое землистое лицо ощетинилось небритой бородой; распахнутый ворот рубашки был грязен.
Шэрэн быстро подошла к столу.
— Бад! — тихо окликнула она. — Бад!
— Его так зовут? — заметил бармен в тишине. — А мы зовем его «прохвессор». Он у нас тут, вроде как талисман. Вы хотите его разбудить?
Обогнув угол бара, бармен с широкими покатыми плечами отклонил от стены стул вместе со спящим Бадом, схватил Бада за ворот перепачканной рубашки, без всякого усилия приподнял его и отвесил ему полновесную пощечину, прозвучавшую как пистолетный выстрел.
— Эй, полегче, приятель, — возмутился агент.
Бад по — свиному захлопал веками.
— А теперь прислушайтесь к его речам, — сказал бармен. — Прохвессор! Ты слышишь меня, Прохвессор? Расскажи нам о них, о марсианах.
Глухим пропитым хриплым голосом Бад произнес:
— Они приходят к нам с далекой планеты и завладевают нашими душами. Они наполняют наши умы злом и толкают нас на черные дела. Никто не знает, когда они приходят. Никто не знает. Мы должны быть настороже.
— Умница, правда? — ухмыляясь, спросил бармен.
Шэрэн сжала пальцы в кулак и шагнула к бармену.
— Руки прочь от него, — прошептала она.
— Конечно, леди. Безусловно. У меня и в мыслях не было ничего такого.
Бад глазами отыскал Шэрэн и нахмурился.
— Чего вы хотите?
— Пойдемте со мной, Бад.
Мне и здесь хорошо. Извините, — пробормотал тот.
Из — за Шэрэн вышел агент. Он схватил Бада за запястье и вывернул руку ему за поясницу. Бад почти не сопротивлялся, и агент повел его к двери; за ними последовала Шэрэн.
— Хорошо заботься о Прохвессоре, милашка, — бросил ей вдогонку один из посетителей.
Шэрэн вспыхнула, а посетители захохотали.
Она открыла дверцу автомобиля и агент втиснул Бада на сиденье. Едва Бад уселся, как тут же уснул. Когда агент сел за руль, Бад оказался между ним и Шэрэн.
— От него чуточку пахнет, правда? — заметил агент.
Шэрэн не ответила. Дом, где Бад снимал жилье, находился в соседнем квартале. Это был довольно гнусного вида дом, казалось, хранивший в себе воспоминания о злых деяниях, об исковерканных судьбах и о безудержных оргиях.
— Второй этаж, окна на улицу, — сказал агент.
Бада разбудили. Он выглядел изумленным, но не протестовал и не сопротивлялся. Агент подхватил его и повел вверх по лестнице, Шэрэн поднималась за ними. Дверь в квартиру Бада была незаперта. Комната оказалась крошечной и неприглядной, а в прихожей было темно и неуютно.
— Хотите, я останусь и помогу вам, леди? — предложил агент.
— Спасибо. Я справлюсь сама. Вам большое спасибо.
— Управились за один день. Будьте осторожны: некоторые из таких свирепеют, если от них начинают что — то требовать.
Бад свалился на узкую кровать и захрапел. Шэрэн не стала запирать за собой дверь, но ключ забрала с собой. Через час она вернулась с полным комплектом одежды, которая должна была подойти Баду. Включив единственную лампочку, она попыталась убрать в ком — чате. Ванная комната была через прихожую. Душа не было. Только ванна.
Туфли Бада потрескались и покорежились; похоже, они Достались ему из мусорного бака. Носков он не носил и лодыжки были в грязи. Шэрэн приготовила в ванной бритвенные принадлежности и разложила новую одежду.
А затем последовала кошмарная возня с его пробуждением, с попытками заставить его открыть мутные глаза на страшном землистом лице. Казалось, он больше не узнавал Шэрэн. Ей пришлось фактически самой дотащить его до ванной. Сам он не в состоянии был ничего делать. Она усадила его на стул, привалив спиной к стене, и раздела его, как ребенка. Усадить Бада в ванну оказалось великим инженерным действом, после чего ей пришлось долго ждать, пока холодная вода не привела его в чувство и она удостоверилась, что он не захлебнется. Тогда она вышла и принесла кварту горячего кофе. Он выпил, и, наконец, в его взгляде появились проблески сознания.
— Бад! Слушай меня. Побрейся, вымойся и оденься.
— Конечно, конечно, — пробормотал он.
Время от времени Шэрэн подходила к двери ванной комнаты и прислушивалась. Она слышала, как он плескался, затем шлепал босыми ногами по полу, Позже она различила звяканье бритвы. Дожидаясь его, она увязала его старую одежду в узел и завернула в обертку, оставшуюся от новой одежды.
Наконец, он выбрался из ванной и медленно вошел в комнату. Здесь он сразу же сел и закрыл глаза дрожащими руками.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Шэрэн.
— Прегадостно, Шэрэн.
— Рядом с тобой — кофе. Выпей — станет лучше.
Хоть он держал чашку обеими руками, немного кофе выплеснулось ему на руку.
— Лучшего решения ты не нашел, правда? — спросила она.
— А разве есть вообще какое — нибудь хорошее решение?
— Сдаться, — совсем не хорошее решение.
— Пожалуйста, избавь меня от скрипичной музыки. Меня отбросили в сторону, как выжатый лимон. Мне казалось, что нужно играть роль до конца.
— У каждого бывает полоса, когда он чувствует себя мучеником, Бад.
Бад посмотрел на нее. Глаза у него были пустые, безжизненные.
— Меня отлично уделали. Детка, на меня наклеили ярлык. Ни одна лаборатория в стране не захочет связываться со мной. Ты знаешь это. У меня были кое — какие сбережения. Я захотел доказать всем. Я разговаривал с некоторыми жертвами несчастных случаев — тех, в участии которых я подозревал происки Рола и его банды. Я вел записи на магнитофоне. Знаете, какое самое распространенное выражение? «Не знаю, что на меня нашло», говорят жертвы. Я пытался заинтересовать газеты. Со мной мило беседовали и в это же время посылали за ребятами и рубашкой с длинными рукавами.
— Я читала об этом, Бад, — тихо сказала она. — Хорошенькая статья, правда? Чертовски забавная. — О тебе не упоминали в газетах свыше месяца. У публики короткая память. О тебе уже забыли. — Только — то утешения. — Сейчас тебе лучше?
— Доктор Инли, — Бад уставился на нее, — пациент отказывается лечиться. Почему бы вам не применить лоботомию или что — нибудь подобное? Шэрэн улыбнулась.
