Он вдавил педаль акселератора в пол, и «виллис» стал делать шестьдесят в час. Ветровое стекло превратилось в сплошную серебряную пелену дождя, с которой никаким «дворникам» было не справиться. На верхушке холма они снова увидели «скаут», на этот раз уже ближе. Дейв дернул выключатель фар и ногой стал включать и выключать ближний свет. Через несколько секунд заморгали задние огни «скаута».
— Отлично, — сказал Дейв. — Ведем себя дружелюбно, Ждем, пока он вылезет. Не вздумай сорваться, Бобби Терри. Если сделаем все верно, получим парочку модных костюмов в «Гранде» в Вегасе. Облажаешься — и нам вырвут задницы с корнем. Стало быть, не облажайся. Дождись, пока он вылезет.
— О Господи, ну почему он не мог проехать через Робинетт? — проскулил Бобби Терри. Его руки будто прилипли к «винчестеру».
Дейв врезал по одной из них.
— И не вздумай высунуть эту винтовку.
— Но…
— Заткнись! Улыбайся, мать твою!
Бобби Терри начал ухмыляться. Это было все равно что смотреть на механическую ухмылку клоуна из цирка.
— Ты не годишься, — буркнул Дейв. — Я сам все сделаю. Оставайся в этой чертовой тачке.
Они подкатили к «скауту», застывшему двумя колесами на мостовой, а двумя — на рыхлой обочине. Улыбаясь, Дейв вылез из машины, засунув руки в карманы своего желтого дождевика. В его левом кармане лежал полицейский револьвер 38-го калибра.
Судья осторожно выбрался из «скаута». На нем тоже был желтый дождевик. Он медленно пошел вперед, как человек, несущий хрупкую вазу. Артрит грыз его, как стая голодных тигров. В левой руке он нес винтовку «гаранд».
— Эй, ты ведь не пристрелишь меня из этой штуки, а? — с дружеской улыбкой сказал человек, вылезший из «виллиса».
— Пожалуй, нет, — сказал Судья. Им обоим приходилось напрягать глотки, чтобы перекрыть мерный шум дождя. — Вы, должно быть, из Копперфилда.
— Точно. Я — Дейв Робертс. — С этими словами он протянул Судье правую руку.
— Меня зовут Фаррис, — сказал Судья и протянул свою.
Одновременно он глянул в окошко со стороны пассажирского сиденья «виллиса» и увидел высунувшегося Бобби Терри, обеими руками сжимавшего свой 45-й. Капли дождя стекали со ствола.
На его мертвенно-бледной физиономии по-прежнему застыла безумная улыбка циркового клоуна.
— Ах ты, выблядок, — пробормотал Судья и выдернул свою руку из скользкой от дождя хватки Робертса как раз в тот момент, когда Робертс выстрелил прямо через карман своего дождевика. Пуля вошла в тело Судьи чуть ниже живота, пробуравила его, вертясь волчком, и вышла из спины, оставив отверстие размером с чайное блюдце. «Гаранд» выпал из его руки на дорогу, и Судью отбросило к распахнутой дверце «скаута» со стороны водительского сиденья.
Никто из них не заметил ворону, спикировавшую на телеграфный провод на другой стороне дороги.
Дейв Робертс сделал шаг вперед, чтобы закончить работу. Едва он шагнул, Бобби Терри выстрелил из окошка «виллиса». Его пуля угодила в горло Робертса, вырвав почти всю глотку. Поток крови выплеснулся на дождевик Робертса и смешался с дождем. Он повернулся к Бобби Терри с отвисшей от издыхающего беззвучного изумления челюстью и безумно вытаращенными глазами. Он сделал два неверных шага вперед, а потом изумление исчезло с его физиономии. С нее исчезло все. Он рухнул замертво. Дождь барабанил по его спине, покрытой дождевиком.
— А, черт, ты посмотри только! — в страшном отчаянии выкрикнул Бобби Терри.
Судья тем временем думал: «Мой артрит прошел. Если бы я выжил, я мог бы стать отличным врачом. Пуля в кишках излечивает артрит. Ох, Господи Боже мой, они поджидали меня. Флагг предупредил их? Наверное, предупредил, Господи Иисусе, помоги остальным, которых послал сюда комитет…»
«Гаранд» валялся на дороге. Он нагнулся за ним, чувствуя, как внутренности стремятся выскочить из его тела. Странное ощущение. Не из приятных. Ну и черт с ним. Он ухватил винтовку. Предохранитель снят? Да. Он начал поднимать ее. Казалось, она весила тысячу фунтов.
Бобби Терри наконец оторвал свой завороженный взгляд от Дейва, и как раз вовремя, чтобы успеть засечь, что Судья готовится застрелить его. Судья сидел прямо на дороге. Его дождевик был весь красный от крови, от груди и до самого низа. Он положил ствол «гаранда» на свое колено.
Бобби выпалил из револьвера и промахнулся. «Гаранд» рявкнул с жутким грохотом, и осколки стекла брызнули в физиономию Бобби Терри. Он завопил в полной уверенности, что убит. Потом он увидал, что левой части ветрового стекла как не бывало, и понял, что все еще жив.
Судья с трудом корректировал прицел, передвинув «гаранд» градуса на два на своем колене. Бобби Терри, утратив последние остатки самообладания, торопливо выстрелил три раза подряд. Первая пуля проделала дыру в боку кабины «скаута». Вторая угодила чуть выше правого глаза Судьи. 45-й — здоровенная пушка, и на близком расстоянии она оказывает действенный и весьма неприятный эффект. Эта пуля сорвала большую часть верхушки черепа Судьи и швырнула ее в кабину «скаута». Его голова резко откинулась назад, и третья пуля Бобби Терри угодила Судье на четверть дюйма ниже его губ, вколотив зубы ему в рот. В своем последнем вздохе Судья вдохнул в себя осколки зубов. Его челюсть и подбородок распались. В смертельной судороге его палец нажал на спуск «гаранда», но пуля ушла вверх, в белое дождливое небо.
Наступила тишина.
Дождь барабанил по крышам «скаута» и «виллиса». По дождевикам обоих мертвецов. Это был единственный звук, пока ворона не сорвалась с телеграфного провода с хриплым карканьем. Это вывело Бобби Терри из ступора. Он медленно слез с пассажирского сиденья, все еще сжимая дымящийся 45-й.
— Я сделал это, — доверительно сообщил он дождю. — Расхерачил ему задницу. Ты уж мне поверь. Пальнул — и пи…ц. Загнал и прикончил. Старина Бобби Терри пришил его так, как ты хотел.
Но с нарастающим ужасом он понял, что расхерачил отнюдь не задницу Судьи.
Судья умер, завалившись обратно в свой «скаут». Бобби Терри ухватился за полы его дождевика, вытащил его из машины и уставился на то, что осталось от лица Судьи. А там не осталось практически ничего, кроме носа. И, по правде сказать, нос тоже пребывал не в лучшем виде.
Опознать труп было невозможно. Это мог быть кто угодно.
И в нахлынувшей на него волне ужаса Бобби Терри вновь услышал слова Флагга: «Я не хочу отсылать назад подпорченный товар».
Боже Пресвятой, это мог быть кто угодно. Он словно нарочно сделал прямо противоположное тому, что приказал Праздный Гуляка. Два выстрела прямо в лицо. Даже зубов не осталось.
