– Теперь-то уже сложно сказать. Ясно, что вы не возникли из ниоткуда, новая жизнь зародилась на осколках старой. Кстати, тот факт, что мы с тобой свободно общаемся, говорит о том, что квазиязык уцелел в коллапсе. Зачатки вашей речи, – он кивнул на стоящих в отдалении людей, – это квазиязык будущего.
– Квазиязык?
– Мы развили способность мышления на бессознательном уровне, когда мозг сам подбирает нужные слова, понятные нам обоим. В нашем мире больше нет языкового барьера. По этому принципу я общаюсь с ними, – он кивнул на местных людей, – а теперь вот с тобой. Я здесь уже несколько лет, похоже, что биосистема планеты восстанавливается. Жизнь продолжается – она расцветает новым витком на пружине эволюции Земли.
Наджей закашлялся, и Сайко вдруг стало жаль этого человека, затерявшегося в горизонтах пространства – времени. Он смотрел, как его новый товарищ прикрывает рот своим мощным кулаком, как сутулит широкую спину и плечи, как морщит лоб и трет указательным пальцем переносицу. Допускал ли он, отправляясь в очередное путешествие во времени, что уже никогда не вернется домой? Думал ли, чем рискует?
Свежий ветерок раздувал пламя костра, искры летели к темному небу. Профессор подбросил в огонь сухих веток и, прислушиваясь к его теплому дыханию, огляделся. Местные, вернее, его далекие-далекие предки, сидели вокруг и с интересом посматривали на него. Отсветы огня ложились на лица красноватыми штрихами, заостряли крупные черты носа, скул. Они тихо переговаривались между собой, активно жестикулировали; жевали сушеное мясо, коренья, на горячих камнях пекли грибы. Кто-то скрипел камнем, обтесывая кол, работал тщательно, кропотливо. Слышался хриплый гортанный хохот из кустов, откуда-то слева. Детский плач. Далекий вой.
Они не были слабыми, люди прошлого. Отнюдь. Они были сильнее его, человека из будущего. Эти люди сочетали внутреннюю энергию человека-мироздания с энергией окружающего мира.
Они уже создали систему, зародыш новой цивилизации. Они научились делать копья и палицы, обрабатывать рога и кости животных, умели добывать огонь, умели бороться и побеждать. Они обладали необычайной остротой чувств и выразительной мимикой, они лазали по деревьям не хуже горилл и были физически крепки. В их глазах пылал неукротимый огонь борьбы, огонь, от которого в далеком будущем останутся лишь только искры.
Рядом с Наджеем сидели на корточках Леш и мальчик. Мальчишке было не больше двенадцати, потому что лицо было гладким, без малейших следов растительности. Профессор подумал, что это в далеком будущем двенадцатилетних можно называть мальчишками. В мире дикой природы в двенадцать – ты уже мужчина. Встретившись с Сайко взглядом, парень улыбнулся щербато.
– Начни с конца, – попросил профессор Наджея. – Итак, вы нашли способ путешествовать во времени и свободно перемещались в нем, – он подсел ближе к огню.
– Когда мы сделали свой первый временной прокол – это была сенсация! Взрыв!
– Могу себе представить! Такие открытия не каждый день происходят.
– Да. Да… выпустили джинна на волю. Сначала велись только научные наблюдения и исследования. Сейчас, оглядываясь на то, что мы сделали, кажется невероятным, как мы могли не видеть, что всё так просто? Всё объясняла простая и изящная идея – мы определили и установили систему координат пространства-времени для нашей действительности, фрактальный базовый континуум. Затем, уже от базы, начали протягивать мировые линии для физических тел – время стало четвертой координатой. Каждый перемещенец отправлялся в специальной защитной оболочке в поле, которое не позволяло вмешиваться в ход истории. Затем стали перемещаться туристы, и вскоре любой школьник мог смотаться на выходных в любую желаемую точку. Мы думали, что всё учли и надежно защищены от последствий таких путешествий. Так было двести лет.
– Что же привело к гибели? Что вы сделали не так?
Наджей прикрыл глаза, обдумывая ответ. Затем встал и снял с себя куртку.
– Вот смотри. Это крепкая ткань, – он рванул куртку, пытаясь ее разорвать, но та осталась целой. – А теперь представь, что ткань – это время. Только состоит оно не из нитей, а из временных фракталов. Вот мы делаем в нем прокол – ничего не происходит. Делаем второй, десятый, сотый. Миллионный. Что будет с тканью?
– Она станет ветхой, прорвется.
– Именно! Образуется дырка. Вот так всё и произошло – во времени образовалась дыра. Вырван целый кусок.
– Вы этого не предвидели?
– Ну как, не предвидели… подозревали, что перемещения во времени влекут за собой какие-то изменения. Почему-то опасность утаивалась, а все силы были брошены на решение проблемы невмешательства в ход событий. Придумали оболочку-поле, блокирующую любой контакт с прошлым или с будущим. Со стороны казалось чисто-гладко, все вопросы сняты. – Он вдруг остановился на полуслове. – Как давно ваша цивилизация путешествует?
Сайко растерялся. Он почувствовал холодок страха, комком, в животе. Голос вдруг стал хриплым:
– Я сделал пробный прокол. Мир еще не знает о нем.
– Господи! Первый… первый. Еще не поздно остановиться, взвесить все «за» и «против», – Наджей схватил его за плечо и сжал так сильно, что побелели пальцы. – Послушай меня, сделай всё возможное и невозможное, чтобы твое открытие осталось в тайне! Думай глобально, ты уверен, что человечество готово к нему? Если нет – у вас не будет будущего. Вы погибнете.
Высоко над головой закричала картаво вечерняя птица. Сорвалась с веток и шумно унеслась прочь стайка птичьей мелочи. Стало тихо.
Петрик собирал вещи в дорожную сумку. В комнату зашел попрощаться Славик, уставший, нервный. Ежик на голове щетинился, похоже, и мысли у него были колючими. Стоит ли говорить с ним о поисках какого-то зашифрованного послания? Да и было ли оно? Два слова. Всего два слова, нацарапанные в блокноте, возможно, во время телефонного разговора, просто так, мимоходом. Нет, наверное, не стоит усложнять и без того неопределенную ситуацию. Найдет – скажет. А пока…
– Якбы я знав, дэ шукать! Всё слишком туманно, бессвязно. Я мало что смог понять. Определенно, он что-то искал, причем в совершенно разных областях науки. – Петрик порылся в бумагах, нашел сложенную пополам карточку, обтрепанную на сгибе, показал Славику. – Вот, посмотри, это его читательский билет за последний год. Книги по геологии, истории, физике, математике, астрономии. Такой разброс! Словно он не знал где искать, но знал что.
