— Простите. Чтобы не давать кораблю от взлететь, пока вы будете в тоннелях, мне нужна физическая форма. Ударная волна убьет вас.
— Пожалуйста… верни нам Стиви, — Джесси встала. — ПОЖАЛУЙСТА!
— Я хочу вернуть ее. — Лицо исказилось, маленькие ручки притиснули черную сферу к груди. — Мне нужен другой хранитель. Пожалуйста, поймите: я пытаюсь спасти всех, не только себя.
— Нет! Ты не можешь оставить себе Стиви! Я хочу, чтобы мне вернули мою дочь!
— Э… хранитель — это навроде сторожа?
Дифин повернула голову и подняла взгляд на Сержанта Деннисона.
— Чего делает хранитель? — осторожно поинтересовался он.
— Хранитель, — ответила она, — защищает мое тело и несет в себе мой разум. Я же облекаюсь в хранителя, как в броню, и уважаю и защищаю его тело и сознание.
— Похоже, работа круглосуточная.
— Да. Хранитель познает покой в краю, лежащем за пределами снов. Но возврата на Землю не будет уже никогда. Стоит этому кораблю взлететь…
— Небо — предел, — сказал Сержант.
Она кивнула, с надеждой наблюдая за ним.
— А если ты получишь другого хранителя, ты… ну… вроде как скинешь кожу? И Хэммонды получат свою настоящую дочку обратно? Так?
— Так.
Сержант помолчал. Лицо сморщилось от раздумий. Несколько секунд он смотрел себе на руки.
— А Бегуна мы можем прихватить? — спросил он.
— Мне бы и в голову не пришло бросить Бегуна, — ответила Дифин.
Сержант поджал губы и шумно выдохнул.
— А как с едой и водой?
— Нам они не понадобятся. Я буду находиться в спальной тубе, а ты здесь. — Она подняла спору. — С Бегуном, если тебе так хочется.
Он робко улыбнулся.
— Я… это… боюсь.
— Я тоже, — сказала Дифин. — Давай бояться вместе.
Сержант посмотрел на Тома и Джесси, потом обвел взглядом остальных. И снова встретил напряженный взгляд сияющих глаз девочки.
— Ладно, — решил он. — Буду твоим хранителем.
— Положи пальцы вот сюда, — велела Дифин, и Сержант робко дотронулся до сферы. — Не бойся. Подожди. Просто подожди.
По черной поверхности поползли синие нити.
— Эй! — голос Сержанта был высоким и нервным. — Посмотрите-ка на это!
Синие нити соединялись друг с другом и туманом клубились под их ладонями. Дифин закрыла глаза, отключившись от всех внешних раздражителей и настойчивого грохота корабля. Она сосредоточилась исключительно на необъятном резерве энергии, заключенном внутри сферы, и ощутила, как та отзывается ей, подобно океанским приливам ее родины, затягивая все глубже в свое царство, унося все дальше от тела Стиви Хэммонд.
Вокруг пальцев Дифин запрыгали синие искры.
— Господи! — сказал Сержант. — Что это… — Искры плясали и по его пальцам. Он ощутил слабую щекотку, которая как будто пробегала по его позвоночнику вверх-вниз. — Господи! — только и сумел он выговорить ошеломленным шепотом.
А в следующий миг руки Дифин и Сержанта обвили потоки энергии, вырвавшиеся из сферы. Сержант широко раскрыл глаза. Яркие синие ленты переплелись и с отчетливым гудением ударили ему и Дифин в ноздри, в глаза, оплели головы. По волосам Дифин заплясали искры. У разинувшего рот Сержанта с запломбированных зубов посыпались огненные точки.
Том и Джесси держались друг за дружку, не осмеливаясь ни заговорить, ни пошевельнуться. Все молчали.
Энергетическая волна запрокинула голову Сержанта. Ноги у него подломились, и он упал на пол. Через несколько секунд упала и Дифин. Поток энергии иссяк, спора выпала из детских рук и подкатилась к ногам Джесси.
Дифин села. Заморгала, глядя на Тома и Джесси. Хотела заговорить, но слова не шли с языка.
Сержант задрожал всем телом, перекатился на бок и медленно стал на колени.
Дифин терла глаза. Сержант несколько раз глубоко вздохнул, а потом заговорил:
— Забирайте дочку домой, Том и Джесси.
— Мама? — сказала Стиви. — Я такая… сонная.
Джесси кинулась к дочке, подхватила ее на руки, обняла. Том обхватил обеих.
— Почему ты плачешь? — спросила Стиви.
Сержант подобрал сферу и встал. Его движения стали более быстрыми, в глазах поблескивал незаурядный ум.
— Ваш язык… недостаточно емок, чтобы передать, как я вам благодарен, — сказал он. — Прошу прощения, что причинил этому миру столько боли. — Он посмотрел на бездыханного Кёрта и положил руку Коди на плечо. Я не этого хотел.
Коди кивнул, но ответить не смог.
— Мы знаем, — сказал Том. — Жаль, что лучшей части нашего мира вы не увидели.
— Думаю, я увидел прекрасную его часть. Что такое любой мир, как не населяющее его племя? И грядущие поколения? — Он потянулся, осторожно коснувшись светло-русых волос Стиви изъеденными работой пальцами Сержанта.
Глаза и голову Стиви туманило непреодолимое желание выспаться.
— Я тебя знаю?
— Нет. Но когда-нибудь — может быть — родители расскажут тебе обо мне.
Стиви пристроила голову на плечо Джесси. Ей было все равно, где она и что происходит — силы ее телесной оболочки истощились. Но она видела такой чудесный сон про то, как на огромном лугу, под летним солнышком играет с Душистым Горошком. Такой чудесный сон…
— Новый шанс — это величайший дар, — сказал инопланетянин. — Вот что вы дали моему племени. Я хотел бы что-нибудь дать вам взамен, но могу лишь пообещать, что на моей родине всегда будут петь о Земле. — Уголки рта Сержанта тронула улыбка. — Кто знает? Может быть, в один прекрасный день мы даже научимся играть в бейсбол.
Джесси схватила его за руку. Слова ускользали от нее, но все-таки она сумела сказать:
— Спасибо, что вернули нам Стиви. Счастливо… и будьте осторожны, слышите?
— Слышу. — Он взглянул на остальных, кивнул на прощание Коди и Рику и снова обратился к Джесси и Тому. — Идите домой, — велел он. — Дорогу вы знаете. Пора и мне.
Сержант повернулся и пошел в глубь помещения. Одна нога складывалась в колене, как гармошка. Он вошел в маленькую пирамиду, некоторое время внимательно изучал инструменты и наконец принялся быстро манипулировать рычагами.
Том, Джесси, Коди, Рик и Миранда покинули зал. Стиви цеплялась за шею матери. Они пошли той же дорогой, что пришли, по переходу, который спиралью спускался к широкому черному уклону, уходившему вниз, в тоннель. Вдалеке горели брошенные ими фонари.
Внутри черной сферы, которую держал в руках инопланетянин, на перекрестке стоял Сержант Деннисон — молодой, красивый, быстрый, и впереди у него была вся жизнь. По каким-то причинам на Сержанте была оливково-зеленая форма. В руке он держал чемодан. День был солнечным, дул приятный ветерок, в обе стороны бежала проселочная дорога. Выведенные на дорожном указателе иностранные слова означали названия бельгийских деревень. Сержанту показалось, что вдали угрюмо заворчал гром, а от земли поднялись темные облака дыма. "Там творится что-то неладное, — подумал он. — Что-то очень скверное. Такое, чего и быть-то никогда больше не должно".
