— Пожалуйста, не спорьте со мной, — сказала она слабым голосом. — Сейчас я могу вам сообщить, что до следующего пятна около шести часов, и что эти шесть часов мы будем спать.
— Вы имеете в виду, что шесть часов мы будем сидеть в космосе?
— Спать, — поправила она. — И не беспокойтесь о венерианцах. Кто бы их ни атаковал, будет отброшен так же, как и мы.
Она была права. За последней репликой стояла аристотелева логика, но общие доводы были правдоподобны. Физическая слабость. Замедленные рефлексы. Действительно, полезно отдохнуть.
В перечень сил воюющих сторон входил и человеческий фактор.
— Что за пятно? — спросил он, наконец.
— Мы проснемся, — ответила она, — а после ничего не видно.
Госсейн посмотрел на нее.
— Нет никаких предупреждений?
— Ни намека…
Госсейн проснулся в темноте и подумал: «Я должен исследовать феномен моего дополнительного мозга». Его удивило, что эта мысль пришла ему во сне.
Ведь он решил, и вполне логично, отложить эту проблему до прибытия на Венеру.
На соседней кровати зашевелилась Лидж. Она включила свет.
— Мне кажется, что пятно растягивается, — сказала она. — Что случилось?
Госсейн чувствовал, что внутри него происходит какая-то деятельность. Его дополнительный мозг работал так же, как в процессе телепортации или «запоминания» зон. Это было только ощущение, более сильное, чем осознание биения сердца или расширения и сжатия легких, но такое же устойчивое. Однако, он не телепортировался и не «запоминал» зону.
— Когда началось пятно? — спросил он.
— Только что. — Ее голос был серьезен. — Я уже говорила вам о нем, но я думала, что оно будет, как обычно, кратковременной блокировкой.
Госсейн кивнул. Он собирался спать до появления пятна. И вот оно появилось. Он снова лег, закрыл глаза и постарался расслабить кровеносные сосуды мозга — простой процесс, вызывающий мысли. Казалось, это самый обычный метод прерывания потока.
Вскоре он почувствовал беспомощность. Как человеку остановить биение сердца или деятельность легких — или нейронный поток, который неожиданно и без всякого предупреждения начался в его дополнительном мозгу?
Он сел и, посмотрев на Лидж, уже собирался поделиться с ней своей неудачей. И тут он увидел странную вещь. Он увидел, как Лидж встает с кровати и подходит к двери, затем — она сидит за столом вместе с Гилбертом Госсейном и капитаном Фри. Он увидел ее снова, еще дальше во времени. Ее лицо было смутным, широко раскрытые глаза смотрели изумленно. Она что-то говорила, но он не уловил, что.
Внезапным рывком он снова оказался в спальне, и Лидж все еще сидела на краю кровати и глядела на него в недоумении.
— Что происходит? — сказала она. — Пятно продолжается.
Госсейн поднялся и начал одеваться.
— Не спрашивайте меня сейчас ни о чем, — сказал он. — Может быть, я покину корабль, но я вернусь.
Потребовалось не больше секунды, чтобы вернуть в свое сознание одну из зон, которую он «запомнил» на Венере два с половиной месяца назад.
Госсейн ощущал слабый пульсирующий поток от своего дополнительного мозга. Он неторопливо расслабился, как делал это лежа в кровати, и почувствовал перемены в своей памяти, причем явные. Он осознал, что его мозг следит за постоянно изменяющимся образцом. Были небольшие рывки и пробелы. Но сам «сфотографированный» образ в его сознании оставался ясным и четким, хотя и изменялся.
Он закрыл глаза. Никакой разницы, изменение продолжалось. Он знал, что прошло три недели, месяц, затем прошло все время с тех пор, как он покинул Венеру. И тем не менее, он продолжал «помнить» зону на уровне до двадцатого десятичного знака.
Он открыл глаза и встряхнулся, заставляя себя вернуться к окружающей действительности.
Во второй раз было проще. И еще проще в третий раз. После восьмой попытки рывки и пробелы все еще оставались, но, вернув свое внимание в комнату, он понял, что неконтролируемая фаза его открытия прошла.
Он больше не ощущал потока в дополнительном мозге.
Лидж сказала:
— Пятно остановилось! — Она поколебалась, затем добавила: — Но почти сразу появилось другое.
Госсейн кивнул.
— Я ухожу.
Без малейшего сомнения он мысленно произнес старое слово-намек для этой «запомненной» зоны.
В тот же миг Госсейн очутился на Венере.
Он стоял позади стойки, которой воспользовался как загородкой в тот день, когда прибыл на Венеру с Земли на борту «Президента Харди».
Медленно и осторожно он осмотрелся, размышляя, заметил ли кто-нибудь его появление. Он увидел двоих. Один из них неторопливо шел ко входу. Другой смотрел прямо на Госсейна.
Госсейн двинулся навстречу. Тот сделал то же самое. Они встретились на полпути.
Лицо венерианца было хмурым.
— Я вынужден попросить вас оставаться здесь, — сказал он, — пока я не вызову детектива. Я видел, как вы, — он запнулся, — материализовались.
Госсейн сказал:
— Я часто думал, как это выглядит со стороны. — Он не собирался увиливать. — Прошу вас поскорее доставить меня к военным экспертам.
Мужчина по-другому посмотрел на него.
— Вы ноль-А?
— Ноль-А.
— Госсейн?
— Гилберт Госсейн.
— Меня зовут Армстронг, — сказал мужчина и с улыбкой протянул ему руку. — Мы терялись в догадках, что с вами случилось. — Он остановился. — Но давайте поспешим.
Госсейн полагал, что они войдут в дверь, но мужчина проследовал дальше. Госсейн задал вопрос. Армстронг объяснил:
— Если вы хотите быстро связаться с нужными людьми, лучше пройти сюда. Слова искривитель пространства вам говорят о чем-нибудь?
Кому-кому, а Госсейну они говорили.
— Пока их немного, — добавил Армстронг. — Хотя для других целей мы выпускаем огромное количество.
— Я знаю, — сказал Госсейн. — Корабль, с которого я телепортировался, испытал на себе результаты ваших трудов.
Они как раз подошли к искривителю. Армстронг остановился. Его лицо медленно побелело.
— Вы хотите сказать, что у нас плохая защита?
Госсейн помолчал.
— Я в этом не уверен, но боюсь, что да.
Когда темнота, сопутствующая телепортации, рассеялась, Армстронг открыл дверь кабины, выходящую в коридор. Быстрыми шагами Госсейн шел за Армстронгом. Они вошли в комнату, заставленную столами. Несколько человек сосредоточенно изучали груды документов. Госсейн особенно не удивился, что Армстронг не был знаком ни с кем из присутствующих. Ноль-А венерианцы были людьми, достойными доверия, и по своему желанию всегда могли пройти на любой завод, выпускающий самую секретную продукцию.
