Он высился посреди кабинета своей грузной тушей, по-детски посасывая карамель-«стекляшку», и был непробиваем, как шкура бронтозавра для мелкокалиберной винтовки.
Мадин почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Старый гастрит давал о себе знать именно во время таких вот стрессов.
Он молча достал из портфеля книгу и протянул ее Тополю Артемьевичу.
— Вам когда-нибудь доводилось читать такое? — спросил он чисто риторически, потому что литература, а тем более художественная, а тем паче — фантастика, интересовала Тополя Артемьевича не больше, чем в качестве снотворного.
Глава Ассоциации взял пухлыми пальцами и брезгливо полистал книгу в пестрой обложке.
— Детектив? — осведомился он и отставив книгу на расстояние вытянутой руки с запинками прочел: — «Гибель Дракона»… Саке Ко… Комацу… Япошка писал?
— Нет, это не детектив, это фантастика, Тополь Артемьевич, — сказал Мадин, принимая книгу обратно. — Не уважаете?.. Зря. В этом романе описывается как раз то, что имеет непосредственное отношение к предмету нашего разговора. — Он перелистнул наугад несколько страниц к середине и с выражением прочитал: — «Все эти люди попали как бы в мышеловку. С бесчисленных мостов и высоких веранд люди сыпались вниз на берег буквально градом. Сотни тысяч жизней были погребены под рухнувшими домами, сотни тел растоптала охваченная паникой толпа. Во всем городе в один миг погибло четыре миллиона двести тысяч человек, тринадцать миллионов были ранены. Целые районы исчезли с лица земли…». Только речь в книге идет не о Штатах, а об Японии…
Тополь Артемьевич поморщился:
— Вик, дорогуша, ты слишком впечатлителен… Да, я согласен, если это землетрясение состоится, то зрелище будет ужасным. Ну, а что ты предлагаешь?
Отправить анонимную депешу президенту США? Раструбить об этом в газетах? Или выступить в ООН? Даже если допустить, что мы прорвемся в какую-нибудь инстанцию со своим предупреждением, то чем мы докажем достоверность наших сведений? Что мы приведем в доказательство того, что это не прогноз, а констатация факта? Или ты предлагаешь ради спасения америкашек рассекретить всю Контору?!..
Он задохнулся от нехватки воздуха и некоторое время стоял, с тяжело колышащейся грудью. Потом вернулся за стол и погрузил свое тело в кресло.
— Что ты молчишь, Вик? — спросил он, отдышавшись.
Мадин молчал, потому что именно сейчас ему стало ясно: спасать Калифорнию от бедствия его начальник не собирается. Он так и будет тянуть время до последнего, а если и использует информацию о предстоящем катаклизме, то лишь для того, чтобы извлечь из этого крупную материальную выгоду. Ведь сразу после того, как Штаты будут парализованы бедой, на мировом рынке произойдут коренные изменения. Доллар резко упадет почти до нуля, акции американских компаний тоже обесценятся — только на одном знании этого можно сколотить огромное состояние… Жаль.
Хотелось обойтись без крови, но, видно, так уж устроен наш проклятый мир, что всё в нем делается лишь путем насилия — и добро, и зло… Ну что ж, сделаем еще одну, последнюю попытку.
— Тополь Артемьевич, — уже не заботясь о том, каким тоном он говорит со своим шефом, сказал Мадин, — я не знаю, каким способом мы будем изворачиваться, чтобы предупредить американцев о бедствии… может быть, для этого придется проводить специальную операцию информационного характера… наши ребята могли бы что-нибудь придумать. Но не это сейчас главное… Скажите мне честно и напрямую: вы, лично вы как руководитель нашей Конторы, хотите спасти их или нет?
Тополь Артемьевич даже крякнул, и лицо его мгновенно приобрело багрово-свекольный оттенок. Видимо, такой наглости от своего ближайшего заместителя он не ожидал.
— Идиот ты, Вик, вот ты кто! — рявкнул он в следующую секунду. — Ну, что ты заладил, как пьяный попугай: «Беда, беда»?.. «Спасти людей»!.. Или тебе начхать на Россию-матушку? Для кого-то, может быть, негры в Калифорнии — люди, а для нас они — а-ме-ри-кан-цы!.. Между прочим, наши бывшие — в недавнем прошлом — вероятные противники!.. И это для них землетрясение — беда, а для нас — надо еще хорошенько посмотреть!.. Ты что, Вик, не знаешь, какую роль Россия станет играть на мировой арене после того, что случится с этой сраной Калифорнией? Разве тебе не докладывали аналитики о том, какой будет раскладка политических сил в мире?
Эх, дубина!.. Да нам, наоборот, надо Господа благодарить за то, что он насылает бедствие на… конкурентов наших, мать их за ногу!.. А ты!..
Тополь Артемьевич картинно развел руками, словно поражаясь глупости людской.
Значит, не только соображения материальной выгоды его прельщают, понял Мадин, но и так называемая возможность сорвать куш в «большой политике». И наверняка за ним стоят определенные круги, которые, возможно, уже в курсе того, что должно произойти, и сейчас ведут скрытую, планомерную подготовку. Что ж, пора…
Подавив в себе раздражение, Мадин спокойно встал.
— Ты куда это? — удивленно поинтересовался глава Ассоциации.
— В Спасо-Хаус, — ответствовал Мадин.
— Ку… куда? — чуть не поперхнулся остатками «долгоиграющей» карамели Тополь Артемьевич, и его бульдожьи щеки протестующе затряслись. — З-зачем?
— Через час меня примет посол Соединенных Штатов Америки, — размеренно и нарочито равнодушно ответил Мадин.
Глава Ассоциации впился в Мадина долгим взглядом. Наверное, в этот миг он уже понял всё, но по инерции еще тщился что-то изменить.
— Михай! — крикнул он в селектор. — Михай, зайди-ка сюда!..
В приемной послышались странные звуки. Словно там кто-то решил передвинуть мебель. Потом что-то хлопнуло, и всё опять стихло. Мадин терпеливо ждал, не тратя слов напрасно.
Дверь кабинета медленно-медленно отворилась настежь, и на пороге появился белобрысый крепыш по имени Михай, который исполнял у главы Ассоциации функции личного секретаря и телохранителя. Двигался Михай почему-то, как сомнамбула из хичкоковских фильмов ужаса. Он вошел в кабинет на абсолютно прямых ногах, успел преданно и виновато улыбнуться своему хозяину, а потом рухнул как подкошенный лицом вниз на ковер. Из-под левой лопатки у него торчала рукоятка кинжала с насечкой.
Вслед за ним в дверном проеме появились двое молодых парней с компакт-автоматами и в пятнистых комбинезонах, из-под которых выглядывали тельняшки. Лица у них были простые и будничные.
— Все в порядке, Виктор Петрович? — спросил один из них Мадина, абсолютно игнорируя Тополя Артемьевича, смешно барахтающегося в кресле.
— В порядке, Гена, — сказал Мадин. — Машина готова?
